Павел сглотнул и не нашел, что ответить. Да и дорожная обстановка при выезде на Олимпийский проспект не способствовала активной беседе.
– Ладно, – сказал шеф. – К делу. В итоге мы имеем оборванную ниточку депутата и нелокализованную угрозу атлантам, которые начинают нервничать. Чем эти нервы аукнутся Земле, не вполне ясно. Выбранный их противниками фактор влияния неизвестен, ясно только, что Ассамблея им пока мешает. К ликвидации ее представительства на Земле или внесению раскола между участниками приложены серьезные усилия… Я что-нибудь упустил? – Шеф покосился на Филиппыча.
– Да. Ты забыл спросить: «Что делать?» – подсказал тот.
– Пожалуйста: что будем делать?
– В первую очередь разберемся с той кашей, которую сами заварили.
Шеф усмехнулся.
– А что – каша? Каша-то как раз почти удалась. Провокация сработала замечательно, и если бы не кое-какие технические неполадки…
– Вот именно – почти. Только гиперборей и ящер больше за ним присматривать не смогут, – Филиппыч кивнул в сторону Павла.
– Что значит присматривать… – начал было тот и осекся, пораженный догадкой. Хорошо, что пробка на проспекте двигалась так медленно, несколько секунд Павел почти не контролировал движение автомобиля.
– Ну вот, сообразил… – недовольно протянул шеф. – Любишь ты все усложнять, Семен.
– Я люблю, чтобы все по-человечески. Хотя бы под конец.
– Подождите-ка… – новая картина вдруг сложилась у Павла в голове с пронзительной четкостью.
Ящер: «Отдай его людям, они такого ищут…»
Щедрое предложение: «Работа нужна?.. Пять тысяч, и не спрашивай чего…»
Перепуганный депутат: «Настоящий волкодав… Фабричные ему деньги, тачку…»
Господин Максенций: «Учитывая вашу оперативную хватку…»
– Значит, провокация… – Слова у Павла как-то вдруг кончились. Так его еще ни разу не кидали. Даже родная страна.
– Извини, – проговорил шеф. – Семен с самого начала был против использования слепой марионетки, но я настоял на таком варианте. Ты вправе обижаться. Все доставленные неприятности мы компенсируем…
Да, родная страна его еще так не кидала. Но страна и не играла по таким ставкам, с тех пор как имперские амбиции как-то разом канули в Лету, уступив место заботам о прибавочной стоимости. И стране своей Павел Головин по-прежнему был не нужен, как будто не осталось для него в ней достойного дела. А если бы и нашлось таковое… Одна-единственная схватка с атлантом, пожалуй, стоила целого разведрейда в горы. И то ли еще будет?
– …Машину можешь оставить – документы на нее чистые. Месячную зарплату получишь в бухгалтерии… Квартирку, правда, запалили, но ничего, и ее подчистим. Только карту из телефона верни. Там информация, которая все равно тебе не пригодится. И до фабрики подкинь напоследок, если нетрудно, а то мы, видишь, без машины остались…
Эти профи уже списали его со счетов как лоха, неспособного понять и оценить красивую оперативную комбинацию. Как ударившегося в обиду дешевого фраера…
– Я против того, чтобы прерывать операцию, – сказал Павел, и шеф замолк на полуслове. – Вариант депутата еще не отработан до конца. Резидент теперь наверняка запаникует, потому что не знает, о чем Павлюк успел проговориться.
Молчание было недолгим. Филиппыч вздохнул в своей манере и произнес в сторону:
– На редкость удачная провокация. Просто на редкость. Даже Максенций поверил…
Шеф кинул на него хмурый взгляд.
– А кто про ящера с гипербореем вспоминал?
– Так это… – Пронин потупился.
– Если уж вы меня так подставили, – заявил Павел, – то в покое меня все равно не оставят.
– О! – Филиппыч поднял указательный перст к потолку.
Шеф кашлянул, как показалось, смущенно.
– Ну, и… твои предложения?
– По-моему, очевидно. Нужно постараться не испортить то, что уже достигнуто, и ждать результатов. Может быть, организовать маленькую утечку о сегодняшнем инциденте вместе со вчерашними «моими» подвигами, это взволнует кого угодно.
– Примерно так мы это себе и представляли, – сообщил Филиппыч, – другого способа поднять со дна стукача я не вижу.
– Так, – шеф наморщил лоб. – Без бойцов будет трудно, но, если привлечь Мишу, появится хотя бы видимость прикрытия. Кроме того… поскребем по сусекам, соберем что-то из спецсредств… Да и сам ты не смирный ягненок на заклании. Ладно, попробуем продержаться, сдается мне, что надолго ситуация не затянется… Только вот здесь на Сущевку повернуть не забудь!
Павел чертыхнулся и через два правых ряда бросил джип к съезду к туннельной развязке под проспектом Мира. Зазор между машинами был достаточен, чтобы его резкий маневр не вызвал затруднений, и Павел в первое мгновение очень удивился, когда сзади послышались раздраженные сигналы. Впрочем, недоразумение быстро разъяснилось: вслед за «Лендкрузером» сквозь ряды автомобилей продиралась «БМВ»-»пятерка», подрезая и почти тараня зазевавшихся.
– Ваши прикомандированные на права сами сдавали? – осведомился Павел. – Или Ассамблея покупала корочки оптом?
– Что? – Филиппыч оглянулся назад. – Это не наши! Дави на газ, Паша!..
Боднув напоследок в угол бампера зазевавшегося «жигуленка», «БМВ» съехала на развязку.
– Не на фабрику! – уточнил шеф. – Перед тоннелем направо!
– Зачем? – Павел задал вопрос, хотя руки уже повернули руль, выполняя директиву. – Там разворот на эстакаду или в центр! Завязнем!
– Чтобы половину Сущевки с собой не прихватить, когда шарахнут, – спокойно пояснил шеф. – На валу пробка небось до самой Шереметьевской…
– А жилой квартал можно?.. – начал Филиппыч, но тут Павел преодолел светофор на красный свет и утопил педаль.
Адаптированный к России японец шлефанул колесами асфальт, заставив пассажиров умолкнуть и прижаться к спинкам сиденьев. Впрочем, конкурент не уступал «Лендкрузеру» в мощности, а в пригодности к динамичной езде даже превосходил. «БМВ» мгновенно проглотила трехсотметровый участок перед поворотом и почти юзом встроилась в поперечный поток, вынужденно пропустив вперед лишь длинную фуру.
– Приказа на отзыв бойцов еще не было, – намекнул Филиппыч.
– Уже вызываю, – отозвался шеф. – Только, боюсь, не успеют. Спасибо Головину – отправил их в Торопово.
– Куда?! – возмутился Павел. Естественное препятствие между «Лендкрузером» и преследователями давало шанс если не оторваться, то протянуть время, и он отчаянно давил на газ, молясь, чтобы встречное движение не прервалось.
– На свалку за твоим телефоном уехали, – пояснил Филиппыч. – Вместо того, чтобы тебя прикрывать.
– Не успеют, самим придется… – проворчал шеф. – Семен, что у тебя из игрушек с собой?
– Ничего. Только «глиняные» пули.
– Отдай пистолет Головину – он у нас стрелок.
Филиппыч без разговоров полез за пазуху и вытащил из кобуры под мышкой видавшую виды «гюрзу».
– Держи. Защита атлантов – сильное электрическое поле, простые пули в нем сгорают. В рукопашной тоже помогает, но на керамику не действует… Давай твой «макаров» – хоть пошумлю, когда начнется…
– Если только это атланты, – вставил шеф.
– А если братва, то и свинец подойдет.
Во встречном ряду все же образовался просвет, и Павел уловил в зеркале, как «БМВ» акулой вынырнула из-за прилично отставшего грузовика. Впереди замаячила эстакада третьего кольца. Слева от дороги тянулась насыпь с редкими постройками, отделяющая шоссе от железнодорожных путей. Справа…
– Не уйти, – подвел Филиппыч очевидный итог.
– Тормози! – крикнул шеф и подался вперед, когда Павел рефлекторно ударил по педали. – Налево! В гору!
– Куда?! – переспросил тот, но уже и сам видел, в какую гору.
Прямо под эстакадой насыпь сменялась железобетонным забором, но за десяток метров перед этим она становилась пологой, легко преодолимой для внедорожника. Двигаясь наискосок, тяжелая машина взлетела на вал и, и удачно миновав край платформы «Ржевская», спустилась по отлогому склону на рельсы. Десяток маневровых и сортировочных путей – целое железнодорожное поле – собирались в этом месте в единый жгут, уходящий к центру города – трем известным московским вокзалам.
– Не те-ряй тем-па! – прокаркал Филиппыч в такт прыжкам джипа через рельсы и шпалы.
– Куда?! – гаркнул Потапов. – Там вокзалы! Разворачивай!..
– Черт!.. – Павел крутанул руль, сработал педалями. – Сразу говорить надо!
Прыгая козлом, джип развернулся через пути и, взревывая, поскакал по шпалам прочь от центра города.
– Подвеске… конец… – сообщил Павел.
– Самим бы уцелеть! – отозвался шеф.
Когда «Лендкрузер», не слишком удачно изображая электричку, въехал в пространство между двумя платформами, над насыпью мелькнул хищный оскал «БМВ». Водитель не сумел повторить маневр Павла. Машина скатилась на платформу, распугивая редких пассажиров, пересекла ее поперек. Передние колеса сорвались с плит, металл проскрежетал по бетону, и гордый «немец» с размаху уперся бампером в шпалы, замерев на полпути к земле.
