Мир вздрогнул и ожил. В лицо ударил воняющий выхлопами порыв ветра, на платформах раздались испуганные выкрики людей, взвизгнула женщина… Белая «семерка» юзом припарковалась к обочине, и из нее выскочили прикомандированные бойцы. Стелясь по грунту, ящер первым добрался до вершины насыпи, и Павлу на миг показалось, что он сделал это, двигаясь на четвереньках. Гиперборей подоспел следом, критически осмотрел панораму битвы, покосился на платформы, где начиналась паника.
– Служители, – прокомментировал он. – Двое, – и, взглянув на Филиппыча, добавил: – Вы легко отделались.
– С-слиш-шком легко… – согласился ящер.
– Спасибо Головину, – выдавил шеф, машинально продолжая отрабатывать дезинформацию. – Вовремя к нам попал…
Вспомнив, что он профи-волкодав, Павел состроил угрюмо-презрительную мину и процедил:
– Гнилая работенка. Пару лохов завалить…
– Так уж и лохов? – усомнился гиперборей, проявляя неожиданное знание местного сленга.
– Ладно, – прервал шеф, – дело сделано. Я останусь, дождусь «уборщиков», а вы Пронина с Головиным подбросьте до фабрики. Кстати, Паша, познакомьтесь на всякий случай: Градобор, Чщахт, – Потапов поочередно указал на гиперборея и смарра.
– Рад, – Градобор первым подал руку. – Ты первый землянин, который выжил в бою со служителями Посейдона. Это честь.
Чщахт лишь коротко качнул капюшоном вниз-вверх и прошипел:
– Вс-се в маш-шину…
5
Кабинет-переговорная на самом деле был гораздо меньше, чем показался Павлу при первых посещениях. Может быть, потому, что диван у стены почти целиком занял Миша, присев на кончик сиденья. А может быть, потому, что тупое ожидание в течение полутора часов превратит любые хоромы в тюремный застенок. В очередной раз остановившись около березы в огромном горшке в углу, Павел почувствовал, что следующего раза не будет. Он либо уничтожит несчастное дерево, либо подерется с Мишей – воплощением спокойствия и веры в светлое будущее, либо…
Дверь распахнулась, и шеф широким деловым шагом преодолел пространство от порога до своего стола. Заметить присутствующих он соизволил, только водрузившись на директорское кресло.
– Головин, закрой дверь. Миша, спасибо, можешь идти. И… держись поближе к палате Филиппыча. Просто будь рядом, и все.
Подчиненные переглянулись.
– Понял, Сергей Анатолич, – прогудел Миша и покинул кабинет, после чего Павел закрыл-таки дверь.
Повернулся.
– Ну? Как наши дела?
Вместо ответа шеф опустил голову на сцепленные пальцы рук.
– Ублюдки, – голос его прозвучал глухо. – Все было напрасно, Паша. Твоя подстава, покушение, контузия Пронина… Они сказали, что мы превысили полномочия и допустили слишком много ошибок. Они отозвали бойцов и запретили нам вмешиваться в текущее дело. А напоследок пригрозили поставить на ближайшем собрании Ассамблеи вопрос о нашей компетенции и введении разрешительного порядка доступа к делам… Ублюдки!
Такого поведения Павел от шефа совсем не ждал. Однако реагировать как-то было надо, и он спросил:
– Зачем им это понадобилось?
– Не знаю! До сих пор параллельщики были заинтересованы в нас, и я, хоть убей, не понимаю, что изменилось! Может, хотят создать прецедент – избавиться даже от иллюзии контроля с нашей стороны… А может, атланты просто не на шутку испугались за свою шкуру.
– И… что будем делать? – аккуратно поинтересовался Павел.
– Выполнять распоряжение работодателей, – жестко отчеканил шеф.
– То есть?.. – уточнил Павел, и шеф поднял, наконец, на него тяжелый взгляд.
– У тебя есть другие варианты?
– Продолжать начатое. Мы всерьез вывели тех других атлантов из себя – они делают ошибку за ошибкой. Мы получили доказательства внутренних проблем Миссии, нам есть, чем защищаться против любых обвинений…
– Нет у нас ничего против них, Головин, – устало перебил шеф. – Единственное, что мы можем, это спровоцировать разборки. Но разваливать Ассамблею не в интересах Земли, поверь мне. К тому же… все равно это ни к чему не приведет. Найдут «крысу», сообща выставят ноту протеста тем, кто ее пригрел, – а это, скорее всего, будут атланты. Пожурят их за потерю контроля над внутренними делами и разойдутся. А мы останемся крайними.
– Почему?
– По определению. Они тоже понимают, что Ассамблея важнее Земного отдела.
– А что тогда делать?
– Дело! Работы невпроворот, а он – «Что делать?» На нашей шее, между прочим, убитый депутат, сгоревший на путях джип и раздавленная поездом «БМВ», забыл? Нам еще предстоит все это отмазать от следствия в РУВД, а Семен лежит в отключке! Так что свободен, Головин. Отдыхать до утра, а завтра в девять сюда на инструктаж. Поедем повышать уровень коррупции в органах.
– Это как?
– Очень просто – взятки раздавать.
– Ясно, – Павел встал. – Разрешите идти?
Шеф не ответил, только махнул рукой. Павел помедлил неизвестно зачем у стола, потом резко повернулся, промаршировал до двери и уже взялся было за ручку…
– Стой, – тон шефа изменился. Теперь это был всего лишь голос безумно уставшего человека. – Извини, Паша. Слишком много всего сразу навалилось: покушение, атланты, Филиппыч… Нам действительно нельзя сейчас растопыривать пальцы. Важнее удержаться у руля.
– Я понял, Сергей Анатольевич. С каждым бывает… До завтра.
Он прикрыл за собой дверь.
Второй этаж – не высота. Игнорируя лифт, Павел сбежал по лестнице, посторонился, пропуская у турникета сгорбленную, завернутую в плащ фигуру, сунул охране бумажку временного пропуска.
– Земной отдел? – переспросил зачем-то атлант, глядя в кривые строчки. – Подойди.
– В чем дело? – осведомился Павел.
– Подойди, – повторил атлант и посмотрел на напарника гиперборея, будто ища поддержки. Но тот отвлеченно глядел в сторону, развалившись в кресле.
Павел подошел. Атлант извлек из чехла на поясе орихалковый стик.
– Но-но!.. – при виде знакомой железяки Павел отреагировал почти инстинктивно.
– Спокойно! – прикрикнул атлант, но в его голосе было больше опасения, чем угрозы. Хорошая вещь дезинформация. – Я только просканирую… Землянам запрещено выносить спецоборудование…
– У меня ничего нет, – успокоил его Павел и раскинул руки. Зажатый между средним и большим пальцами атланта стик мигнул голубым сполохом, по телу землянина пробежала неприятная волна съежившейся кожи…
– Согласен, – подтвердил атлант и снова посмотрел на гиперборея, который снова его проигнорировал. – Такая проверка впредь обязательна. Сейчас можешь идти.
– Благодарю, – в это светское слово Павел вложил всю язвительность, на которую был способен.
За воротами проходной он вдруг обнаружил, что существует еще одна проблема. Глаза его, вопреки здравому смыслу, обшарили прилегающую территорию в поисках уже ставшего почти родным «Лендкрузера», однако результат оказался нулевым. Дорога через вечерний сквер к метро была знакома, но Павел вспомнил, что ни одной зарплаты он еще не получил, а собственные сбережения вплоть до мелочи в бумажнике наверняка уже утрачены в без сомнения подвергшейся обыску старой квартире. Выходов из этой ситуации было два: вернуться в офис и попросить у шефа пару сотен взаймы или наскрести мелочи на проезд в метро до гостиницы. Возвращаться не хотелось, а медь в карманах была, поэтому выбор оказался легким. До долгожданного отдыха оставалась лишь пара станций метро – медлить не имело никакого смысла…
Лифт послушно вынес Павла на VIP-этаж, где, если верить брелку на ключе, находился его номер. Встретить посторонних здесь было невозможно – привилегированные апартаменты не пользовались повышенным спросом по причине высокой стоимости. Однако, едва за спиной Павла сошлись металлические створки, возникло острое ощущение постороннего присутствия.
Нащупывая под курткой рукоятку оставшейся при нем «гюрзы», Павел быстро осмотрелся. Тишина, приглушенный свет, сквозь стеклопакеты едва доносятся звуки Дмитровского шоссе…
Показалось? После такого дня запросто. Но все же какой глупостью было уходить из офиса в одиночку, когда игра идет по таким ставкам! Мало сегодняшних уроков?
Павел вынул пистолет, сдвинул предохранитель и с отведенной за спину рукой направился к своему номеру. Запертая с утра на два оборота дверь легко поддалась простому повороту ручки.
«Началось! Опять!..»
Павел додумывал это уже в прыжке, стараясь изо всех сил опередить не только события, но и собственные мысли. Упал кулем на середине прихожей. Перекат не получился то ли правда устал за день, то ли поскользнулся на ковре при толчке. Локтевой нерв угодил прямо в носок чьего-то башмака, и «гюрза» послушно среагировала на непроизвольное сокращение мышц указательного пальца. В гостиной зазвенело стекло и что-то шумно упало.
«Все… Кранты…» Павел непроизвольно сжался в ожидании ответного удара. Электричеством или ногой – не важно, сейчас он был одинаково беззащитен.
