– Может, и обращусь. Одно тебе скажу: выводи капитал из тени. Время пришло. Иначе опоздаешь.
– Подумаю.
Он снова наполнил свой фужер и выцедил до дна.
– Может, к девкам закатимся, как в старые времена? – спросил, заметно опьянев.
– Нет, Антон. Труба зовет.
– Понятно: служба…
Алексей чувствовал себя опустошенным, как после долгой бессонной ночи. На него навалилась усталость, будто целый день таскал тяжелые мешки. Проблема с деньгами была решена, и теперь он хотел быстрее сесть в поезд. Не самолетом лететь, как вначале собирался. А занять полку в двухместном спальном купе и спать все трое суток до Алма-Аты. Однако в Москве оставалось еще одно дело: данное Рязанцеву обещание. Предстояло узнать, жива ли стриптизерша Лолита. Это можно будет сделать завтра. И со спокойной душой отправляться в бывшую столицу Казахстана на свидание с дочерью.
Однако до завтра ждать не пришлось.
Дома он застал Олега, покинувшего на сутки свою пассию, чтобы обозначиться перед родителями. Сын наворачивал блины с красной рыбой и косил глазом на экран телевизора. Вещала дикторша, не оставлявшая зрителей без ежедневных криминальных новостей. Поздоровавшись с сыном, Алексей присоединился к блинам, улавливая краем уха информацию о пожарах, убийствах и похищениях. Насторожился и уставился на экран, когда дикторша сообщила, что в одном из столичных изоляторов временного задержания обнаружен труп жрицы любви, примадонны популярного стриптиз-клуба.
Сначала шли крупным планом решетки и металлические двери. Затем во весь экран – фотография еще живой стриптизерши: так себе бабенка, даже полновата для своей профессии. Фотографию сменило закрытое простыней тело со сдвинутой в сторону голой ногой. И лишь после этого объявилась дикторша с подробностями.
Примадонна стриптиза выступала в ночном клубе «У Евы» под сценическим псевдонимом Лолита. Обвинялась она в ограблении казино. Накануне, по просьбе адвоката Геннадия Спирина, сославшегося на состояние здоровья подзащитной, была переведена в одиночную камеру. Дикторша предположила, что жрица любви страшилась наказания за содеянное. Потому и покончила жизнь самоубийством, повесившись на капроновых колготках.
«Сукин сын! – отстраненно подумал Алексей в адрес адвоката Гены. – Подсуетился, чтобы повесили бабу. – Короткая у проституток жизнь».
Запоздавший пролог
На плоской вершине горы Олион, омываемой волнами Большого океана, собрался речевой Совет Хранителей мудрости. Каждый из них возвел защитное поле, что означало: мысли должны быть озвучены персоналиями, чтобы не возникло предварительного взаимовлияния.
– Какова вероятность гибели планеты? – спросил Верховный Хранитель, обращаясь к сидевшим отдельно трем звездочетам, одетым в малиновые балахоны с белыми шестиконечными звездами. Все трое поднялись с циновки.
– Девяносто из ста, – ответил старейший.
– Каким временем мы располагаем?
– От трехсот до пятисот лун.
– Есть ли в ближайших галактиках планета, пригодная для жизни?
– Да, мудрейший. По условиям обитания планета схожа с Аэолой. Период привыкания минимальный.
– Завершены ли расчеты безопасности пути?
– Мы готовы представить их Совету на исходе седьмой луны.
– Что с расположением планет?
– Прогнозы благоприятны. Но требуются уточнения.
– Отправляйтесь в башню и займитесь расчетами.
Звездочеты поклонились и вышли из зала мудрецов.
– Высказывайтесь! – угрюмо проговорил Верховный Хранитель.
Первым взял слово Айрис, признанный авторитет по космогонии.
– Я не изменил своего мнения: мы должны покинуть Аэолу. Слишком мала вероятность сохранения планеты. К путешествию все подготовлено. Энергия Вселенной в накопителях. Корабли ждут отправки в Желтой пустыне. Планета заселена четвертым и пятым поколением биогенов, запрограммированных на размножение. Они называют себя зонами. От путешествия отказались лишь Хранители Снов. Они остаются в лабиринтах Поднебесья, недоступных для непосвященных. Катаклизмы, вызванные отправкой кораблей, их не коснутся.
– Дайте картину катаклизмов.
– Расчеты показали, что произойдет разлом материка. В разлом хлынут волны, превосходящие вершину Олиона, и уничтожат все живое. Океан займет большую часть суши, в том числе Желтую пустыню, плодородные холмы поселенцев и оазисы оракулов. Возвышенная равнина Аурави, столь благоприятная для обитания, превратится в полуостров. У подножия Поднебесья сила океана иссякнет.
– Что произойдет, если Аэола избежит прямого столкновения?
– Взаимное притяжение сместит магнитные координаты. Теплые воды покроются льдом, и жизнь в регионах замрет на многие века.
– Есть ли в этом случае шансы уцелеть биогенному виду?
– Часть поселенцев уцелеет. Оставшиеся в живых станут свидетелями сохранения планеты и галактики в целом. Полуостров Аурави может стать центром расселения и распространения биовида. Учитывая такую возможность, мы оставили на планете тысячи посланий тем, кто сможет их прочесть, достигнув достаточного уровня цивилизации.
Поднялся с ложа самый молодой член Совета мудрецов – Уайлис. Он лишь недавно отметил свой первый жизненный цикл, равный столетию. В Совете он отвечал за информационную безопасность. Коллеги не особо жаловали его за прямолинейность и бескомпромиссность суждений.
– Я тоже за переселение. Специалист по космогонии не захотел озвучить один аспект. Мы обязаны с абсолютной точностью знать, что произойдет с Аэолой. Для этого необходимо сохранить информационное поле и контролировать его. Особи с искусственным интеллектом не способны воспринимать и передавать сигналы. Значит, на планете должны остаться те, кто может это делать.
– Кто? – угрюмо потребовал Верховный.
– Те, кто нарушил заповеди Мудрецов и вступил в связь с женщинами-эонами. Их трое, включая вашего сына.
– А если бы речь шла о вашем сыне? – выкрикнул с места Айрис, чей отпрыск тоже попал в число нарушителей.
Уайлис не обратил на его возглас никакого внимания. И продолжал:
– Цель оправдывает эту жертву. Мне известно, Верховный, что у вашего сына и сына Айриса появились дети с капсулами памяти аэолов. В случае сохранения планеты, они тоже могут стать частью информационного поля. И, возможно, основателями нового вида человечества и распространителями веры в главные наши ценности… Я сказал всё, Верховный.
Тот некоторое время сидел задумавшись. Затем обвел тяжелым взглядом членов Совета и произнес:
– Разблокируйте поле! Я хочу знать мнение каждого.
В зале повисла живая тишина, в которой роились, сшибались и разбегались мысли присутствующих. В них не было единства, более того, отдельные полнились смятением. Даже мудрецы подвержены минутным житейским слабостям.
Верховный Хранитель мудрости поднял руку:
– Решение принято. Готовимся к переселению. Нарушившие заповеди остаются на планете. Все свободны, кроме Уайлиса.
Хранители мудрости удалились из тронного зала. Верховный погрузился в размышления. Затем произнес, обращаясь к прокуратору информационной безопасности:
– Я хочу, чтобы наши потомки когда-нибудь вернулись на планету, если ее минует разрушение.
– Это несбыточно.
– Даже если несбыточно, поселенцы должны помнить о нас.
– Через три-четыре поколения всё забудется. Цивилизация погибнет. Возможно, что и сами зоны начнут разрушать планету, восхищаясь зачатками своих знаний.
– Чтобы этого не случилось, они должны верить, что им придется отвечать за содеянное.
– Мы не можем повлиять на это.
– Можем. Мне жаль сына. Но его семя сохранит на Аэоле наши идеи. Их понесет в биогенный мир мой внук.
– У вашего сына две дочери от связи с поселенками.
– Мне это известно. И про их капсулы генной памяти – тоже. Мальчику еще предстоит родиться.
– Где и когда?
– После того, как мы покинем планету. Подберите сыну цветущую девственницу из биовида пятого поколения. Поселите ее отдельно и подготовьте к рождению младенца, которому уготовано стать мессией. Разработайте для него специальный наследственный код.
Верховный погрузился в молчание. Уайлис терпеливо ждал дальнейших указаний.
– Программа, Уайлис, должна быть рассчитана на тридцать три года. Заложите в нее способность радоваться жизни, плотскую чувственность, мессия не должен быть аскетом. Пусть ему будет под силу все, что могут аэолы. Исцеление страждущих привлечет к нему множественные толпы поселенцев и поможет разбросать семена знаний, добродетели и страха возмездия за прегрешения. Но главное в программе – готовность к самопожертвованию и мучениям, кои предстоит ему принять на тридцать третьем году жизни и тем закрепить всходы посеянных им семян.
