его Протеева политического таланта служит то, как наш герой изменял свое имя. До смерти Юлия Цезаря он был известен как Гай Октавий, а после нее превратился в Гая Юлия Цезаря Октавиана; став императором в 27 году до н. э., он получил известность как Цезарь Август, или Август Цезарь, или просто Цезарь, или просто Август. Усвоили? Давайте называть его Октавианом до Акция и Августом после.)
Нетрудно вообразить его чувства, когда он узнал о гибели своего почитаемого и любимого двоюродного дедушки. Он был охвачен гневом из-за потери родственника, яростью к его убийцам и возмущением тем, что его путь к возвышению был пресечен. Но он действовал с крайним хладнокровием и тщательностью.
В Риме все взгляды были устремлены на Марка Антония, который разделял консульство с Цезарем и произнес драматическую речь над телом диктатора, доведя толпу до экстаза возмездия. Октавиан был дальним родственником, как географически, так и по крови. Ему было лишь восемнадцать.
Но когда он приехал в Италию, то обнаружил свое огромное преимущество над всеми. В завещании Цезаря он был назван главным наследником.
Не делай этого, призывал его отчим Филипп. Откажись от наследства. Пощади себя, мой мальчик, пусть у тебя будет спокойная жизнь. Но юноша пренебрег советом.
Октавиан отправился в Рим, где ветераны кампаний Цезаря начали стекаться под его знамя. Он посетил Марка Антония, чтобы заявить свои права на полагающееся ему огромное состояние Цезаря. При этом Антоний совершил свою первую ошибку. Он грубо обошелся с юношей. Извини, сказал он, денег нет (в действительности Антоний растратил их). Октавиану отказали в 100 миллионах сестерциев, а эти деньги Цезарь предназначал для поддержки городских бедняков и своих войск.
Менее сообразительный человек решил бы незамедлительно стать заклятым врагом Антония. Октавиан мог бы заключить тактический союз с антицезарианской группировкой, теми людьми, которые убили его двоюродного дедушку. Он мог бы присоединиться к войне с Антонием в надежде встать во главе новой власти в Риме. Среди тех, кто призывал его к этому, был Цицерон. Но Октавиан был слишком хитроумным, чтобы согласиться.
Если бы он объединился с Цицероном и противниками Антония, он бы действовал сообща с Брутом и Кассием, убившими его приемного отца. Вероятно, перспектива этого представлялась ему отвратительной. Но у него были и более веские причины, чтобы пережидать.
Беда с Цицероном заключалась в том, что при всем своем ораторском блеске он был второразрядным политиком. Цицерон расходовал потоки многословия, чтобы возвеличить память о своем собственном консульстве в 63 году до н. э., когда он героически отразил несколько туманный «заговор» Катилины против государства. Он докучал Риму речами о необходимости придерживаться старых обычаев. Ему претили воинственность и оппортунизм Цезаря. По существу Цицерон был прав, но его всегда подводило собственное тщеславие и чванство.
Цицерон мнил себя неустанным защитником республики, он приветствовал убийство в Мартовские иды как «освобождение» и говорил о Бруте и Кассии как об избавителях от тирана. Что он увидел в Октавиане? Не более чем полезный инструмент для уничтожения Антония и искоренения цезаризма. Он не доверял Октавиану. Конечно нет. Но он и не думал, что Октавиан будет значим длительное время, а потому придумал одну из своих маленьких колкостей, которая впоследствии будет стоить ему жизни. Он изрек, что юноша laudandum, ornandum, tollendum – его нужно восхвалять, почитать, превозносить, за тем исключением, что tollendum также могло значить «подлежащий устранению». Это было довольно забавно, но не умно, ведь шутка дошла до ушей Октавиана.
Но молодой человек снова проявил выдержку и воздержался от мгновенного проявления обиды. Острота лишь служила подтверждением его заключения, что не стоит полностью переходить на сторону антицезарианской группировки. Помимо прочего, Брут и Кассий намеревались стать консулами через пару лет, и в этом расписании не было места для Октавиана.
Поэтому он потворствовал схватке обеих крайностей, а сам придерживался средней линии. Он был вовлечен в действия против Антония в апреле 43 года до н. э., но отказался доводить их до конца. Когда республиканцы пришли к нему и умоляли, чтобы он помог схватить Антония, он заявил, что его войска – многие из которых были верны Цезарю – не подчинятся его приказу.
Октавиан понял, что лучшим выбором для него будет сначала уничтожить убийц Цезаря, а потом возглавить цезарианскую фракцию. Разумеется, со временем на его пути встанет Антоний, но прежде нужно заняться первоочередным.
В начале июня 43 года до н. э. Цицерон с гордостью написал заговорщику Бруту, что он положил конец всем планам, которые могли быть у Октавиана на возвышение до консула. 27 июня он послал еще одно письмо Бруту, который к тому времени встал во главе большой территории на севере Греции. Обстановка на Октавиановом фронте по-прежнему выглядит хорошо, хвастал Цицерон. Он уступит. Я вполне уверен, что сумею убедить мальчика отказаться от амбиций.
Спустя лишь несколько дней Октавиан послал делегацию из 400 центурионов в сенат, которые потребовали, чтобы их командир стал консулом. «Если вы не дадите ему консульства, – сказал один из руководителей делегации, вытащив меч, – то это даст!» Сенат запаниковал. Некоторые его представители пытались организовать сопротивление, но легионы в Риме перешли на сторону наследника Цезаря.
Вскоре Октавиан стал консулом вслед за своим приемным отцом Гаем Юлием. Это был поразительный и возмутительный переворот, в немалой степени и потому, что Октавиану было лишь двадцать, то есть его возраст был на двадцать два года меньше минимально допустимого для этого поста.
Теперь давайте ускоренно пройдем последующие двенадцать лет, которые были полны сумятицы и насилия. Каким-то образом два главных противника Акция – Октавиан и Антоний – умудрялись сохранить свой союз. Но в конечном счете дело шло к их столкновению. Тому было несколько причин.
У Октавиана были огромные амбиции, почти сверхъестественная воля к власти. Также существовал риск, что Антоний создаст соперничающую империю на востоке, возможно со столицей в Александрии. И напоследок мы должны признать романтическую историческую школу. В конечном счете между ними встала женщина.
В 43 году до н. э., когда Октавиан стал консулом, двое будущих соперников совершили мудрый поступок. Вместе с Лепидом, не столь энергичным политиком, они встретились на речном острове вблизи Бононии (современная Болонья) и заключили сделку. Они образовали триумвират, комиссию из трех человек, для спасения Римской республики. Затем стали разбираться со своими врагами.
Сначала они организовали собственные проскрипции и тем самым пошли, по примеру Суллы, на жестокие внесудебные убийства. Вы, наверное, помните сцену из Шекспира («Ты видишь – этим знаком он осужден на смерть»)[24] и страшное бессердечие, с которым составлялся список. Главной целью Антония был Цицерон. Старик преследовал Антония своими филиппиками, в которых его личность и половая
