в гостиной. Логично предположить, что остальные две комнаты кем-то заняты. Впрочем, там и кладовки могли быть, или он просто не хотел мне комнату выделять, поэтому факт, не то чтобы доказывающий версию с родителями. Но если они живы, то где вещи? А если живут в другом месте, то что Петр за человек такой, чей сын, что у него недалеко от центра такие хоромы в личном распоряжении?
В общем, поняв, что это острая для парня тема, раз он так мрачнеет при упоминании родителей, решил её не касаться. Ну и собирался постараться сильно не обременять. Потому что, если он сирота, сомневаюсь, что много зарабатывает.
Завтрак Петр сам приготовил. От души. Остатки картошки вчерашней, яиц шесть штук, с неразбитым желтком, ещё овощей туда накидал, перца. Зеленью сверху засыпал.
Сытный завтрак с разнообразными ингредиентами и питательными элементами — чтоб я так всегда питался. Пять раз в день. Тогда и массу наберу.
— Так что, есть мысли насчёт работы? — спросил я, когда уже обувались, чтобы выйти.
— Есть. За мной иди, на месте решим.
Я довольно любопытный человек, но все последние годы моей жизни, как в армию записался, после того как лечебницу уничтожили, всё любопытство сводилось к тому, чему бы новому научиться. Новому, полезному, да побыстрее. Потому что война дело такое. Шансы выжить напрямую зависят от подготовки.
Праздным же любопытством я не страдал, поэтому легко переносил формат общения с Петром. Сказал идти — хорошо, сходим. Всё равно у меня конкретных наводок нет, за любой шанс готов ухватиться.
Когда в сторону ресторана пошли, ничуть не удивился. По идее, в этом месте может быть спрос на работников.
У Петра дома на стене часы висели, поэтому я точно знал, что вышли мы полвосьмого. Шли ещё минут пятнадцать. Оживленно здесь. Прошли мимо станции метро — так там такая толкучка была, что просто ужас. Одним словом — столица.
Как и подумал, пришли в ресторан. Только Петр заранее в переулок свернул и внутрь зашёл через запасной вход. Я — за ним.
— Дядь Борь! — сходу позвал кого-то Петр.
Оказались мы… Да так сразу и не скажу, что это за помещение. Не главный зал ресторана со столиками уж точно. Какое-то подсобное помещение, с холодильниками и шкафами. Петр мимо них прошёл, а там дальше — кухня. Столы металлические, блестят, отполированные. Ещё стеллажи. И один мужчина, лет тридцати, сидел на стуле, зевая. На нас с ленцой посмотрел и ничего не сказал.
— Здесь он? — спросил Петр у мужчины.
— Сам знаешь, что он раньше всех приходит.
С другой стороны кухни открылась дверь, и внутрь вошёл ещё один мужчина.
В белом фартуке и в таком же белом, торчащем колпаке. У него выпирал живот, но больше всего внимание привлекали две вещи. Роскошные, завитые усы, и тесак в чехле, что болтался на поясе.
— Чего звал? — спросил он, глянув на Петра, и тут меня заметил: — Кого привёл?
— Олег это. Работу ищет.
— Тот, что драться с тобой полез?
— Ага, — кивнул Петр. — Ну, я пойду.
— Скинул на меня обузу и сбежал, — неодобрительно покачал головой дядя Боря. — Ладно, Олежек, кто будешь и какую работу ищешь?
— Любую.
— Прямо-таки любую, — хмыкнул мужчина, подкрутил правый ус и ощупал меня цепким взглядом. — А зачем ищешь?
— Так нет особых причин. Деньги нужны. Кушать-то всем надо.
— То, что кушать надо, — это ты верно подметил, — подкрутил он и левый ус. — Только мне-то что с того? Чем полезен быть можешь? Готовить умеешь? Клиентов обслуживать? Возраст у тебя такой, что и не работал, поди, никогда.
— Сирота я. Кочевником был с год. Работал в таких местах, что вы меня уже ничем не удивите. Готов делать что угодно. За еду и копейку какую. А если спать есть где, то я ваш с потрохами.
Наверное, не надо было так прямо. Кочевников никто не любит. Но и скрывать это какой смысл? Выгляжу я соответствующе, а дядя Боря что-то не похож на дурака.
— Посуду руки мыть всегда нужны, — задумчиво сказал он. — Мусор выносить. Разгружать. Залы мыть. С Петром на рынок ходить, продукты таскать. Устроит?
— Устроит.
— Тогда кормежка два раза в день здесь. Жить, извиняй, негде. В ресторане не оставлю. По деньгам — неделю отработаешь, там видно будет. Но сразу скажу — увижу, что халтуришь, не посмотрю, что Петр просил, — вмиг выгоню. Согласен?
— Да, — по-простому ответил я.
— Тогда пусть Петр тебе и объясняет, что как, — покосился он на парня.
Я не знал, кем Петр работает, но, оставив меня, он ушёл куда-то, видимо, в раздевалку и вернулся уже в белом фартуке и колпаке. Подойдя к одной из плит, где и остановился, дослушав конец разговора.
Что же. Кажется, ещё один вопрос решен.
* * *
Как я вскоре выяснил, ресторан открывал свои двери в девять утра, ориентируясь явно не на обычных работяг. Те дома ели. Сюда же приходили те, кому не надо спешить на работу и у кого деньги водятся.
Для поваров это означало, что они приходили к восьми, окончательно просыпались и начинали заниматься заготовками. Готовились к рабочему дню. Для меня это означало, что прямо утром работы не было. Уборка делалась вечером, потому в этом плане ресторан был чист и готов. Первое моё задание появлялось где-то в восемь пятнадцать, когда приезжала фура и привозила продукты. Нужно было помочь разгрузить. Что то ещё издевательство для моих тоненьких ручек, которое я воспринимал как дополнительную тренировку.
А уж если наполнить Источник Кровью, черпать оттуда по чуть-чуть, да в руки и спину направлять, тренировка становилась двойной.
После разгрузки у меня снова появилось свободное время. В которое, не отвлекаясь от своих дел, Петр мне рассказывал о порядках, обязанностях и прочих важных моментах. Когда он ножи достал и камень, чтобы заточить, я стойку сделал и чуть не облизнулся.
Признаюсь, за эти шестнадцать лет мои руки истосковались по мечу. Пусть ножи — это совсем не то же самое, но этот металл, острое лезвие, рукоять… Сам не ожидал. Как звук заточки услышал, так щелкнуло что-то внутри.
— Может, помочь? — не удержался я от вопроса.
— С ножами? — откровенно опешил Петр. — А ты что, точить их умеешь?
Какой вид заточки тебя
