Проняло всех после первой пятерки в хорошем темпе. Мои бегут, ничего им не мешает. Косынка пот впитывает. Только тяжелое дыхание слышно. Да глаза внимательно окрестности ощупывают. Лица маскировочным гримом раскрашены, чтобы кожа уже привыкала. Неожиданно встретишь такого в лесу — кондрашка сразу хватит. Еще бы! Что-то такое лохматое, бесформенное, голова косынкой защитного цвета повязана, и лица не разобрать: сплошные полосы черного, зеленого и коричневого цветов. Одни глаза блестят. Нечистая сила, да и только! Вот эти-то самые глаза вопросительно так и смотрят: что ты за очередную пакость придумал, командир? Неспроста это Лыкова, Прутко и Ковальчука с нами нет! Да и их коллег из отделения Маркова! Конечно, неспроста! Они, родные, уже лежат в нужном месте, комаров подкармливают, да нас поджидают. Ловушка давно подготовлена. Даже я сам не знаю, где нам засада уготована. Обозначены только район и тропа. Снайперы, пулеметчики и саперы тоже учатся.
Приданные же, чем только пот не вытирают, а он в глаза так и заливается. Да, еще и солнышко — как на заказ. В такую погоду только купаться и загорать! Пилотки давно промокли, за пояс заткнуты. От грима одни воспоминания остались. Дыхание — слушать тошно! Ничего! Легкой жизни я вам не обещал! Потом только благодарить будете!
Вот и засада! Грамотно устроена! Да и сами замаскировались замечательно. Началось! Сзади прозвучало два взрыва. Лес и так захламлен, так они еще сзади два дерева завалили, да так завалили, что назад ломануться не получится при всем желании. Не уверен, что и впереди чего-то подобного не предусмотрели. А если они мне еще скажут, что в учебном плане условно сбоку противопехоток накидали, я им без натяжек «зачет» поставлю.
Вот и разница уже заметна между двумя разными группами. Мой взвод — как растворился. Я их только и вижу, потому что рядом стою. Они еще и землю перед собой умудрились ножами успеть прощупать, стало быть, думать начали уже так же, как и я! Тоже «зачет»! Ответный огонь готовы открыть, но выжидают, противника высматривают. Все верно: не видишь — не стреляешь! Опять — им «плюс»! Та-ак! Зайду-ка я немного с другой стороны. Ну, точно! Не видно их, даже и мне.
Вторая же группа: сразу врассыпную, в стороны — и залегла. Слышу щелчки спускаемых затворов (не могу же я допустить боевой стрельбы). В кого «стреляют» — непонятно наверное даже и им.
— Кому лежим, желудки! Работать кто будет? Александр Сергеевич? Так он свое давно уже отпахал.
Интересно! Что же они дальше-то делать будут? Мой взвод уже не видно. Остальные пока соображают. Что-то придумали. Ну, кто же так-то делает, смертнички?! Вперед ломанулись, видите, ли, перебежками. Ну, вот вам и второй сюрприз! Еще два взрыва, сбоку два дерева легли, образовали коридор, из которого быстро не выскочишь. Ну, куда же вы, олухи? А головой подумать. Ваши перебежки засаде приблизительно по пояс, чуть ниже. Ну, так и есть. Хлопнул запал, значит «растяжку» сорвали. Итоги сейчас подведем.
— Закончили! Все ко мне!.. Снайперы и саперы, вас тоже касается!
Ну, так и есть! Грамотно устроенная засада! О! А мои-то уже в тылу условного противника! Молодцы! Даже я не заметил, как они туда просочились. Засадники поднялись. Отлично были замаскированы! И расположились очень грамотно, все друг с другом согласовали. Получился «коридор смерти». Попробуй неподготовленный из него выбраться! А как круто парни смотрелись в самом начале. Так и можно было прочитать на лицах: «Мы же разведчики, элита. На кой нам эта учеба нужна»? К сожалению, степень «крутости», особенно только в собственных глазах, никоим образом не влияет на скорость полета пули. Так что вы, ребятишки, уже «покойники», пока учебные.
— Засада, доложите замысел своих действий и их результаты. Сначала саперы, давай, Ковальчук!
— Группа вошла в зону поражения. Взрывами перебили деревья, чем преградили путь к отступлению и подходу возможного подкрепления. На пути группы установлены «растяжки» на случай прорыва. В зоне обнаружения по бокам установлены противопехотные мины, их заменяют напиленные из дров плашки. Часть группы, получается, сразу на них подорвалась, когда пошли врассыпную. При попытке прорыва так же взрывами с боков создали завалы, сделав коридор, простреливаемый снайперами и пулеметчиками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо! Теперь снайперы. Лыков, давай!
— В залегшей группе уничтожено порядка двенадцати человек. Обнаружены по светлым пятнам на фоне зелени — по лицам.
— Теперь пулеметчики! Прутко!
— Созданный саперами коридор нами простреливался полностью. Сектора обстрела перекрывались. Дистанция минимальна, гарантировалось полное уничтожение прорывавшегося противника.
— А теперь, «покойнички», давайте, рассказывайте. Чем вы слушали, когда я вам рассказывал, как действовать при внезапном изменении ситуации? Подведем итог! Ваша группа полностью уничтожена! Задание провалено. Противнику достались важные документы. Была бы ситуация не учебной, на вас даже похоронки писать было бы некому. Пропали без вести. А кто-то подумает, что Родину предали! Об этом хоть один из вас подумал? Что молчите? Отвечать! Ну, вот ты!
— Мы же не кучкой попадали, врассыпную пошли, как учили.
— Ага! И тут же нарвались на мины. Итог! Кто-то погиб, наверно. Только эти мины, как правило, не убивают. Они инвалидами делают. А что с пленным разведчиком будет? Правильно, его «выпотрошат» до донышка, только потом в расход! Не согласны? Дальше! В кого стреляли? Хоть одну цель кто-то видел? Нет! Для чего тогда жечь патроны и обозначать свою позицию? Может, кто-нибудь мне скажет, как вас обнаружили снайперы? Ну, вот ты!
— Как я слышал из доклада, они наши лица увидели.
— Правильно! А почему они увидели именно вас? А не группу Маркова и Белого? Куда маскировочный грим делся?
— Так его по́том смыло.
— Вот именно! А почему у той группы грим остался? Да потому, что они в косынках были. Косынка пот впитывает, в результате он лицо не заливает, стирать не приходится, вот грим и остался. А в итоге — они ушли от засады, правда, и это им в плюс, использовав ситуацию, когда вас расстреливали! Но именно они выполнят задание, потому что уже зашли засаде в тыл! Малочисленную засаду типа нашей они бы уничтожили, пока вас, как куропаток, по лесу отстреливали! И уничтожили бы даже без стрельбы!
Вот это я распалился! Так ведь обидно же! Если бы не объяснял — другое дело! Похоже, не восприняли они меня, несмотря на приказ руководства.
— И это не в укор той группе. Настоящий спецназовец просто обязан любую ситуацию использовать для пользы дела. А вы? Ничего, я из вас спецназовцев сделаю!
— Товарищ старшина! Каких еще таких «спецназовцев»? — О-па! Вот это я звизданул! Тут и термина еще такого нет. Срочно нужно выкручиваться!
— Как каких? Вас готовят для выполнения специальных задач! Диверсий в тылу врага! Вы — разведчики! Значит — разведка специального назначения, сокращенно — спецназ! Чем это сокращение хуже ОсНаза? Только тем, что до него вам, ребятки еще расти и расти. А раз это спецназ, значит вы — спецназовцы! Такое разъяснение устроит? Вообще-то, могли бы и сами догадаться. Что я вам объяснял? Разведчик в первую очередь думает головой. Это уже потом он стреляет, снимает часовых, взрывает. На сегодня закончили. Завтра повторим. Сомневаюсь, что ситуация будет похожей. Я научу вас головой работать, а не только в нее есть. Сейчас — самоподготовка. Старший — сержант Белый!
— Я!
— Займетесь физподготовкой.
— Слушаюсь!
Глава 14. Девятнадцатое
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кажется, у приданных начало получаться. Интересно, сколько у меня времени? Просто так их не бросишь. Навыки нужно закрепить. Кто еще этим может заняться, кроме меня? Вот, то-то и оно — некому. Опыт потомков здесь неизвестен. Поэтому, работать по максимуму! Гонять в хвост и в гриву. Сейчас уже понимают, что мои требования к ним — не прихоть, а суровая необходимость. Слову «спецназ» уже не удивляются. Прижилось. Сами себя так стали называть. И, вообще, вошло в обиход. То и дело слышишь на занятиях по физподготовке, когда у кого-то из бойцов силы, вроде бы, уже кончились, больше не может. А тут сержант ему: «Еще один раз за спецназ!» — и помогает, через «не могу» делает, если, конечно, проникся и считает себя настоящим спецназовцем. А мои-то, которых по времени гонял дольше, даже внешне изменились. Походка стала пружинящей, мягкой, беззвучной. Движения — плавными, но неуловимыми. Такой возникнет из ниоткуда незаметно для глаз ударит кулаком или ножом в печень — и разведет руками: «Извини! Ничего личного!»
