Именно сейчас Марк был убеждён в том, что бег – стал его второй страстью после его основной профессии. Он испытывал особые ощущения находясь в манеже один. Ему это очень нравилось. Всегда все начинается одинаково. Марк знал очень хорошо всю анатомию и физиологию человеческого тела и тем более все процессы, которые происходят в его теле: во время тренировок, стрессов, радости, голода, эйфории и прочих состояний. Во время бега мышцы начинают приходить в тонус и требовать больше питательного кислорода, который доставляется кровью. И тогда организм начинает посылать сигнал сердцу – приятель поднажми, качни крови побольше. Дыхание чуть сбивается, пульс учащается и в голову, словно тёплой волной приливает поток крови. Телу еще немного прохладно, но кровь уже успела согреть колени и локти. Через десять минут сознание начинает захлёстывать думки, сюжеты и размышления. Начинаешь прокручивать сюжет предстоящего дня. Сценарий предстоящей операции, какие скальпели и зажимы выбрать, кто будет ассистировать, сколько интернов будет присутствовать. Все ли нормально пройдёт.
Начался активный прилив крови к печени – отчего она увеличилась в размерах, и её начало колоть и появилось ощущение, что ее разрывают медицинскими зажимами – это желчный пузырь, на который она стала давить. Ага, значит это мои джин-тоники начали гореть. Марк знал, это организм начал расщеплять гликоген, содержащийся в печени на глюкозу, которая в свою очередь моментально начала всасываться в кровь и давать энергию. Но сначала коктейли. Твою ж мать как больно, Марк скорчился и стиснул зубы. Ощущение, словно твою печень клюют дикие птицы. Это временно, успокаивал себя Марк, главное не останавливаться, ни в коем случае, иначе так и будет болеть, надо выгнать из себя этот сраный джин. Ещё надо немного потерпеть, дышать глубже, и возможно вообще о чем то подумать на отвлеченную тему. Еще один из приемов который помогал Марку – это оттянуть кожу на правом боку в районе печени, глупо выглядит со стороны, но помогает.
Впервые настоящую человеческую печень, Марку показал дядя Савва.
– Хирург не имеет, право на ошибку говорил Савелий Аркадьевич. Человек это тебе не гусь новогодний, в которого если забыл положить яблок, можно их доложить и зашить заново. Дядя Сава по-свойски называл его Марк. Марк познакомился с ним, когда начались первые занятия в морге. Как выяснилось у них было, что-то общее. Марк потерял своих родителей еще в 10 лет, когда они поехали на святую землю, в то лето начались новые волнения между Израилем и Сектором Газа, там-то их и накрыло по дороге в аэропорт. Авиа обстрел не щадил не мирных не гражданских. Их так и похоронили на святой земле, а Марка стремительно определили в детский дом #2 или как его называли сами местные – Батор. В баторе Марка научили главному, он теперь знал, что он может наедятся и рассчитывать только на себя. А еще он теперь чётко представлял, что такое настоящая дружба и очень этим дорожил.
Дядя Савва начал стремительно двигаться по карьерной лестнице вверх на поприще хирургии. К нему старались попасть все партийные, важные и сильные мира сего. Главным его коньком были операции на желудок, почки и печень. Очереди на его операции выстраивались на полгода и его не подпускали к простым смертным – только верхушка партии, директора магазинов, заводов и их жёны. В доме некуда было ставить подаренные бутылки с коньяками, шампанским и прочими дарами. И вот в одно июньское утро, дядя Савва собрал свое семейство и они все вместе жена Света и близнецы Димка и Тимка, поехали на своей новой волге на дачу, которая была в 50 километрах. Дальше дядя Савва рассказывал, всхлипывая и утирая слёзы спустя уже столько лет. Их подрезал мотоцикл, и они улетели, перевернувшись в кювет. Света сломала позвоночник и скончалась на месте, Тимка ударился виском об ручку так и не пришёл в сознание. Димка сломал ногу, его крик до сих пор почти каждую ночь слышал дядя Савва. В кювете была большая лужа глубиной около метра, и машина лежала в ней на крыше. Подоспевшие очевидцы вытащили дядю Савву, уже успевшего нахлебаться грязной воды. Димку достать не успели, он захлебнулся. Остальных с трудом извлекли только после того как спилили крышу с помощью ножовки по металлу, которая случайно оказалась в проезжающем мимо газике. Когда дядя Савва пришёл в себя и осознал, что случилось, его потряс, неимоверный ужас и накрыло волной безумия. Дольше запой, несколько проваленных операций вследствие одной из которых, кто-то из "важных" отошёл в мир иной и дядю Савву быстро сослали в морг в патологоанатомы.
Дядя Савва заприметил Марка еще на первой встрече. Они вышли покурить, и он спросил прямо Марка:
– Детдомовский?
Марк моргнул в ответ.
– Ну, значит, ты по адресу пришёл. Я ведь сразу вижу, тех, кто тут транзитом, кого родители пристроили и готовят им тепленькое местечко в здравоохранении и тех кто на волчат похожи – таких как ты вот, которые потом жизни людям спасают.
В тот день они познакомились и как то сразу же раскрылись друг другу. Дядя Савва рассказал свою историю, а Марк свою. И теперь все выходные Марк приходил сюда и практиковался на отошедших в мир иной людях. Дядя Савва преподал не один урок настойчивости и упрямства Марку. Сколько раз Марк слышал от него "Такая халтура не годится! Распускай и перешивай заново!"
Всё свободное время Марк проводил здесь, в компании дяди Саввы и трупов. Теперь от Марка разило смертью за версту, запах который не спутать не с чем: смесь формалина, тонального крема "Балет" и тухлой капусты, не спасали никакие дезодоранты и туалетные воды. Спасаться приходилось лишь дегтярным мылом и тогда запах сменялся на аромат кирзовых сапог. "Чем от тебя так воняет?", вечно смеялся Пашка. Это аромат пятнадцатилетнего Lafroaig дурында ты, отвечал Марк без тени смущения. Но были в этом и свои прелести и привилегии. Он увидел все степени цирроза печени, раковых разложений желудка, мог определить теперь по лёгким стаж курильщика, а так же наличие камней в почках. Марк приходил не выспавшийся на лекции по анатомии и красиво с нужными и красноречивыми эпитетами давал развернутые ответы профессорам. Те приходили в лёгкий шок и еще долго обсуждали не то вундеркинда, не то гения, а может и самого дьявола, который знал о человеческом теле все.
Тяжелее всего Марку дались уроки по зашиванию плоти. Здесь дядя Савва раскрылся. Он мучил и мытарил Марка по полной. Такое ощущение, что
