и поблагодарить отдельно.
— И вот еще что, — добавила я. — Хочу, чтобы хозяйство мое прибытки приносило. Кто будет мне верный помощник в этом деле, — думала сказать «раб», как тут принято, но рот не раскрылся, — кто будет стараться, то с тем, как с вольным человеком, поделюсь от прибытков.
Толпа ахнула. Похоже, такого мужичкам еще не предлагали.
После этого я замолчала. Священник благословил паству, и скромный фуршет почти закончился. Почти, потому что Павловна среди утренней воркотни подала важный совет: пригласить священника со всем церковным причтом в дом и сугубо угостить рыбным пирогом. Я уже поняла, что в новом-старом мире, в котором пришлось обживаться, иерархия, а проще говоря неравенство, — необходимая составляющая. Так что крестьяне пошли по избам, а я с избранной компанией — в дом.
Поп начал со мной беседу об урожае. Я не знала, как ее поддержать и стоит ли поговорить о девке Арише. И тут дьячок обратился ко мне с неожиданным вопросом:
— Эмма Марковна, извините, вы же боярыня с царским образованием.
Я не сразу сообразила, что речь о Екатерининском институте, и кивнула.
— Вот у меня недавно спор вышел — остались ли сейчас в других краях горы огненные?
И тут я сообразила, с чем у меня ассоциируется 1815 год, кроме Ватерлоо.
— Да, есть такие горы, вулканами называются, — кратко ответила я.
А сама вспомнила название одного из них — Тамбора, в Индонезии. Этот вулкан извергнулся весной 1815 года, устроив свое жутковатое Ватерлоо окрестному племени. А для остального человечества беда была с отсрочкой: вулкан выкинул в атмосферу столько пепла, что следующий, 1816 год оказался «годом без лета» — швейцарцы и французы в июне катались на коньках. Что случилось с посевами — можно догадаться. Если кто-то и решился сеять в застылую землю.
Вот Россию холодная беда обошла стороной — средняя температура была даже выше обычной. Только во многих волостях лились проливные дожди, что тоже не очень-то способствует земледелию… по крайней мере, злакам. Хлеб и в России должен был подорожать — закон сообщающихся сосудов касается и экономики. Так что кто с этой осени хлебом запасется, тот будет и с доходом, и сыт.
Вечер подкрался незаметно. Гостям пора было и честь знать, да они бы и ушли. Но я нарочно задержала батюшку вопросами, а остальные раньше него откланяться не решались.
Я не просто так тянула время. Когда настали ранние сумерки, Павловна торжественно внесла в комнату две непривычно яркие по здешним местам лампы.
Весь причт и певчие дружно ахнули. Священник даже сказал: «Экое паникадило». То и дело, не отрываясь от беседы, они все поглядывали на светильники как на невиданное диво.
А я довольно ухмыльнулась про себя. Зерно и другую провизию этой осенью продавать не планирую. А другого способа разжиться деньгами здешние помещики не знают. Разве какого-нибудь лодыря или строптивого мужика в рекруты сдать, получить рекрутскую квитанцию и потом продать в соседнее село богатым крестьянам. Я уже выяснила — старая барыня так делала.
Но это не мои методы. Пойдем другим путем, а что надо — изобретем.
Глава 14
Лампы сделать было непросто. Пригодился не только опыт работы химиком-технологом на заводе, хорошая память, интерес к истории, но еще и ютуб. Сколько я там роликов пересмотрела из интереса и за компанию с Мишенькой — не сосчитать! Про то, как сделать лампу из чего угодно на коленке — в том числе.
Конечно, керосина у меня пока нет. И не скоро появится. Но мало кто помнит, что до него дома освещали такой интересной субстанцией, как спирто-скипидарная смесь. В основном ее, конечно, использовали для уличных фонарей. В том же Санкт-Петербурге к середине века все центральные улицы сияли довольно ярко.
Но если чуть изменить пропорцию, подобрать правильный фитиль и соорудить более-менее нормальный стеклянный колпак — можно использовать такое освещение дома.
Скипидар в поместье имелся, целая бутыль. Спирт многократной перегонки нашелся в том же сундучке, где папенька держал перегонный аппарат. Всего литр, но уж чего-чего, а это топливо в сельской местности я добуду. Павловна утром уже поставила чан браги из помоев и прочих отходов. Хотя и ворчала — что за безбожная работа в праздник! И кто ж вино курит из такой погани, тьфу! Как его пить-то?!
Смесь для лампы я составляла из четырех частей спирта и одной части скипидара. Добавлять скипидар было необходимо, потому что спирт хотя и испаряется гораздо лучше масла, но горит несветящимся пламенем. Яркость огню придавали раскаленные частицы углерода, которых в скипидаре содержится значительно больше, чем в спирте. Так что нитяной фитиль, луженые баночки, из которых я безжалостно выскребла белила и румяна Эммочки, две бутыли из пустых, обнаруженных в кладовке, (я открыла донышки с помощью раскаленного в печке куска проволоки и корытца с ледяной водой) — и вуаля! У меня две готовые лампы и еще несколько штук в перспективе.
При ярком свете выпили чаю. Я наконец-то попрощалась с гостями, включая несимпатичного Селифана — куда деваться, пришлось и его звать. Староста все время рыскал глазами по сторонам, пытаясь понять — какие же еще чудеса я с собой привезла. Конечно же, ему сообщили и про найденные вчера ресурсы. Недаром, зло поглядывал и на Павловну, и на Алексейку.
Перед расставанием староста получил распоряжение — обеспечить завтра в усадьбу восемь мужиков на простую, плотницкую работу. Хотел было спорить, но я сказала чуть повышенным и одновременно душевным тоном:
— Не будет людей, Селифан Васильич, сам за труд примешься.
Селифан дальше спорить не стал. Я позаботилась, чтобы он ушел одним из первых. После чего приняла важное административное решение: назначила Алексейку ключником. Павловна заохала — дело не для такого парня. Я пояснила, что поначалу ему придется чинить петли и навешивать замки. А с его отцом я отдельно поговорю, тем более у Алексейки два брата и кузня без юной смены не останется.
Наконец, гости разошлись. Я провела день на ногах и уже готовилась ко сну. Тут добрая Павловна напомнила об еще одной обитательнице поместья, не нагруженной работой и не приглашенной на праздник.
— Я тут кусок пирога приберегла для дурочки нашей. Ей-то надо сытно кормиться — за двоих ест.
Я чуть усовестилась — со всеми заботами забыла про Аришу. Конечно, девица, как кошка, почти весь день спала в каморке,
