к алтарю Ники. Размещаю на алтаре золото, серебро, ювелирку и драгоценные камни — всё, взятое с трупов врагов.
— Взываю к тебе, венценосная и непобедимая! — встал я на правое колено у алтаря.
— Верный, — почти сразу среагировала Ника. — Ты делаешь успехи и это радует меня.
— Не просто так пришёл сюда я… — говорю я ей.
— Просить? — поинтересовалась Ника.
— Нет, — покачал я головой. — Хочу узнать о том, могу ли принести свой дар я в Царство мёртвых?
— Что за дар? — заинтересовалась богиня победы.
— Мой пленный враг, — ответил я. — Звать его Блейзером. Он много душ чужих сгубил, как и свою, как вижу. Он интересен вам?
— Живой? — спросила Ника. — Такой мне незачем.
— Иди ко мне, мой верный! — донеслось из соседней комнаты, где располагалось капище Бии.
— Ступай, — разрешила Ника. — Я довольна твоими дарами.
Прохожу в капище Бии.
Тут стало ещё мрачнее, чем было в день учреждения. Если в капище Ники ничего не изменилось, то вот у Бии пол почернел, а обои побагровели. Даже оконные стёкла обрели некий красноватый оттенок.
— Живой? — спросила Бия, когда я положил ей на алтарь положенные дары в виде личных безделушек своих жертв.
— Живой, — подтвердил я. — Тебе то стало интересно?
— Ещё как! — ответила богиня насилия. — Веди его ко мне!
— Он не вернётся в мир живых? — уточнил я.
— Будь уверен в этом, — заверила меня Бия. — Мне нужен кто-то для развлечений на арене, а это ведь супер, что обязано быть интересным.
— А вторую? — спросил я.
— Ту, что лысая? — уточнила Бия. — Она мне нравится. Ты хочешь избавиться от неё?
— Не представляю пользы, что может принести она, — пожал я плечами.
— А зря не представляешь, — хмыкнула Бия. — Она зависит от тебя и в твоих силах обеспечить её верность.
— Какая в ней зависимость по мне? — не понял я.
— Сходи к ней, — сказала Бия. — Уже должно было начаться. Ступай, мой Верный. Я, пока что, довольна тобой. Вчерашний день принёс мне много радостных моментов… Ваше оружие мне очень нравится…
Поклонившись, я покинул капище и пошёл к тюрьме в техпомещениях.
— Товарищ Верещагин, — козырнул мне дежурный по изолятору.
Киваю ему и прохожу к камерам.
— Дмитрий!!! — заорала Шув, мечущаяся по клетке.
— Разбитная девица Шув, — подошёл я поближе.
— Дим, меня ломает! — воскликнула она. — Здесь или еда говно, или что! Кишки крутит, я хочу есть! Я хочу амброзию! Дай мне амброзии!
— Но у меня её нет, — ответил я, снимая маску. — Сама слышала, что срок её годности — три часа с лишним.
— Я тебе отсосу, в жопу дам, хоть что — только дай мне амброзии!!! — взмолилась Шув. — Что хочешь сделаю!!! Почему ты не сказал мне, что на неё можно подсесть⁈
— Кажется, я говорил, — не согласился я с ней. — Но ты не послушала.
— Пожалуйста… — она скорчила жалобную гримасу. — Меня ломает! Я не могу без неё!
— Ну… — я задумался.
Глава пятая. Для тех, кто жаждет
/12 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/
— … в ходе ожесточённых ночных боёв от боевиков были освобождены территории вплоть до Благовещенского моста, — вещал громкоговоритель на стене. — Мост вновь поднят, орды мертвецов больше не смогут проникать на территорию Васильевского острова. Данные по потерям: боевики потеряли безвозвратно двести семьдесят боевых единиц, девяносто семь сдались в плен, ополчение Коммуны потеряло двадцать шесть безвозвратно и семьдесят четыре бойца ранеными…
О потерях, конечно же, брешут, как и о том, сколько потеряли бригадники. Скорее всего, потери бригадников надо делить на два, а потери Коммуны умножать на столько же. Хотя даже так получаются хорошие цифры…
Сижу на лавке, курю, рядом сидит Шув, которую всё так же колбасит, но уже не от ломки, а от предвкушения. Я пообещал ей, что скоро мы отправимся в Царство мёртвых, поэтому она крайне воодушевлена и готова выходить хоть сейчас.
— Успокойся, — приказал я ей. — Малейшая дурость — нашему соглашению конец.
Поразмыслив, я решил, что дополнительный супер на службе не помешает. Да, враг, да, сомнительная идея, но Бия что-то в ней нашла и сказала, что можно как-то получить лояльность Шув. Думаю, она имела в виду зависимость от амброзии.
— Я клянусь тебе, если дашь мне амброзию… — бывшая бригадница приложила руку к груди. — Я тебя каждое утро по три раза в жопу целовать буду. Прямо промеж булок!
— Зачем мне это? — усмехнулся я.
— Чтобы ты понял, на что я готова ради этого, — пояснила Шув.
— Мне кажется, что ты мне врёшь, — нахмурил я брови. — Преувеличиваешь свою зависимость, чтобы потом ударить мне в спину?
— А как я получу доступ к амброзии, если больше не будет тебя? — спросила она.
— Это не отвечает на вопрос — а так ли сильна твоя зависимость? — усмехнулся я. — Доверия у меня к тебе нет, привязанности к тебе я не испытываю, поэтому даже не сомневайся: если мне покажется, что твоя лояльность слишком низка, я распорю тебя как рыбу и душа твоя отправится к Стикс. Знаешь, как сильно она любит клятвопреступников?
— Я не собираюсь предавать тебя, Дим! — горячо заверила меня Шув. — Я уже поняла, что лучше держаться тебя, чем выступать против. Ты ведь убил Барина и остальных, да?
— Откуда знаешь? — повернулся я к ней.
— Из уличных динамиков вчера передавали: «Змея обезглавлена, это сделал Дмитрий Верещагин!» — спародировала Шув пафосный тон диктора коммунарского массового вещания.
— Да, я убил Барина и почти всех, кто был с ним, — подтвердил я. — Кроме одного стрелка, который решил, что пора бежать.
— А анимешника? — уточнила Шув.
— Который косплеил «Берсерка»? — усмехнулся я. — И его тоже.
— Зря Витька так сильно уповал на свой неуязвимый доспех… — вздохнула Шув с сожалением. — Но это значит, что я выбрала правильную сторону.
— Я ещё не принял тебя на свою сторону, — покачал я головой. — За
