армию и волю. Но он был императором и поэтому, подобно всем настоящим императорам сам вел войска к победе и не мог позволить себе роскошь проиграть ни одно сражение. Перед началом кампании он приказал поднять все архивы и изучить труды императрицы Анны. Потом именным указом обязал все войско провести военные игрища в поле, вдали от баз, опираясь на опыт Ираклия полученный им в походе 624г., по описанию Феофана Византийского.35
Через три месяца новая, не отягощенная обозами, армия, «подобно влюблённой жене безропотно шедшей за мужем»36, шла за императором. Император Латинской империи Роберт де Куртене успокоенный словесной помощью папы Гонория III и присланными французскими рыцарями короля Филиппа II, удалился от ратных дел, предав дела помощникам.
А пешая армия, спаянная волей Иоанна III Дуки смело развернула боевую фалангу против лучшей конницы Европы.
Иоанн III, от греха подальше, поставил сотню Алексея на левом фланге, справедливо рассуждая, что там его потенциального противника могут убить с большей степенью вероятности, чем на правом фланге, которым командовал он сам. Тем более что на левом фланге конницы имперской не было, она – конница должна охранять императора и может быть нанести решающий удар по левому флангу Латинцев. Алексей, как только получил повеление императора, сразу приказал воинам собрать камни величиной с голову человека. Каждый воин должен принести по три камня. Затем он положил камни слева от своей сотни в десяти саженях от линии щитов первого ряда. Исполнив это, он приказал воинам спать, заменив ужин сном. Утром пятьсот рыцарей Латинской империи атаковали двухтысячную армию императора Иоанна III Дуки. Против сотни Алексея выступил отряд французских рыцарей под командованием Тибада де Монморанси племянника коннетабля Франции Матьё II Великого.
Сражение началось атакой рыцарей по всему фронту копьями. (Копьё – отделение, состоящее из; рыцаря, щитоносца, меченосца, оруженосца). Рыцари, используя численный и качественный перевес, пытались смять, задавить, раздавить своей массой иоаннову фалангу. (Здесь нет разночтений в количественной составляющей войск. Рыцарь стоил, на поле, боя шесть копейщиков, если мы приплюсуем свиту помощников, то получим искомое число войск выставленных латинской империей. Что-то около четырёх с половиной тысяч воинов). После первой атаки, по сигналу сержантов, рыцари, подбирая раненых, вернулись к себе в лагерь, сменить коней и копья.
Вторая атака, в основном, не отличалось от первой. Только, вместо копий рыцари объединились в более крупные отряды – знамена и атаковали не копьями состоящих из трёх воинов, а клином из девяти человек. Это тактика продержалась до конца сражения, так как рыцари атаковали, непрерывно стараясь не дать противнику времени на отдых и отходной манёвр. Эта тактика в возможно бы и принесла свои плоды, однако перед латинянами стояла новая армия, не боявшаяся идти навстречу противнику. Поэтому вскоре, когда атаки рыцарей стали чуть менее яростными, так как лошади устали, отдельные части фаланги, на отдельных участках фронта, не дожидаясь приказов, стали слаженно переходить в успешные контратаки, которые заканчивались, как правило, падением атакованного рыцаря с лошади. До конца сражения было еще далеко, когда к шевалье Конону де Безану командовавшему войском Латинской империи прибыл оруженосец, с гербом Монморанси на груди, с просьбой дать людей на правый фланг, так как отряд племянника коннетабля Франции уничтожен и сам племянник погиб. Шевалье, взяв два копья, и свежую лошадь, отправился на правый фланг устранить опасность. Знаменосец, естественно, видя, что его господин отправляется из лагеря, понёс стяг вслед за ним, рыцари, первой атакующей линии увидя движение в лагере, невольно ослабили натиск на фалангу и подались назад. Этого хватило, что бы Император Иоанн во главе сотни катафрактариев бросился в атаку на левый фланг рыцарей. В течение часа левый фланг был уничтожен, нет, не отброшен, а именно уничтожен, то есть каждый рыцарь был убит. Потом император взмахом платка двинул фалангу в атаку……..
Через два часа из лагеря рыцарей прибыли герольды, положившие к ногам императора, в знак признания его победы, стяги с красными крестами, которые «вечером Император попирал ногами, стоя на литургии»37
Вечером, после благодарственного молебна, Император объезжал поле боя, даруя либо милость побежденным, либо смерть тяжелораненым, как избавление от мук. Когда он подъехал к своему левому флангу, его поразила тишина царившая там. На этом месте не раздавались ни мольбы о помощи, ни стоны раненых. Сотня, освещаемая заходящим солнцем, стояла в молчании, лошади падших рыцарей стояли стреноженные чуть поодаль. Конюхи, молча, готовились вести их на водопой к ближайшему ручью. Перед фалангой, на щитах лежали тела двадцати рыцарей. Шпоры и латы с них уже сняли. Оруженосцы, копейщики, меченосцы лежали далее сваленные в три кучи, готовые к погребению, то есть в одном исподнем. Десяток воинов уже начал копать большую яму, стремясь успеть похоронить павших до наступления ночи. Император остановился в ожидании доклада. Алексей, предав меч, щит и копьё десятнику, подошел к императору и с поклоном протянул ему связку из сорока серебряных шпор. Император через несколько минут раздумий снял со своих плеч синий шёлковый плащ и собственноручно передал его Алексею. Затем он развернул коня и, не прощаясь с сотней, скорой рысью поехал в сторону ставки. Когда наступила ночь и сотня разожгла сторожевые костры по периметру своего лагеря, в лагерь въехал гонец от императора. Он вручил Алексею хрисовул38 настоятельно рекомендующий ему – герою, доставившему императору счастье победы, незамедлительно отправиться на остров Родос с преданной ему сотней. В награду за победу Алексей получил титул Стратилата39 Родоса, а все воины его сотни награждались званием стратиотов и земельными наделами на острове Родос.
Если бы император помнил историю, то не стал бы отправлять русского князя на Родос. Его предшественник то ли Никифор, то ли Михаил в XI веке отправил Олега Святославича на Родос в ссылку защищать остров от неверных. Тот и защитил остров: и от неверных, и от императора, и от пиратов. Только в 1083 году Олега с почестями, посулив целое княжество в дар, отправили на Русь, а Император ввел свои гарнизоны, вернув остров в состав империи……….
Алексею, выросшему среди византийского изящества и коварства, объяснять не надо было, что синий плащ – подарок императора, завтра может стать погребальным саваном. Поэтому он оставил раненых в лагере, посадил здоровых на трофейных коней и хлынцой направился в сторону Эгейского моря, моля бога как можно быстрее послать ему на встречу корабль.
Император ранним утром еще до утренней службы подъехал к лагерю Алексея, увидев полупустой
