"Не так быстро, сэр", - ответила Эндерсон, ерзая на стуле, пытаясь устроиться поудобнее. Она почувствовала на себе взгляд Мак. - "Я не думаю, что она будет готова к субботе".
Эрин оглянулась на сержанта и решила высказаться в собственную защиту.
"Со всем должным уважением, сэр, я чувствую, что буду готова к субботе".
"Мак, думает, что готова, но по моему мнению, мы должны подождать. Подождем до следующих выходных", - быстро добавила Эндерсон.
"Почему? Скажите мне, почему она не готова". - Очевидно, это была не та новость, которую он хотел услышать. Расследование требовало, чтобы Мак начала выполнять задание с уикенда. От этого зависело сохранение несколько жизней.
"Из уважения к Мак, сэр, я не хочу сейчас переходить на личности, но вы не можете просто сделать женщине короткую стрижку, одеть ее неким образом и бросить в клетку со львами". - Эндерсон сделала паузу и внимательно посмотрела на обоих, желая, чтобы они поняли ее точку зрения. - "Вы не можете просто щелкнуть пальцами и сделать женщину лесбиянкой. Это - самая смешная вещь, которую я когда-либо слышала".
Руис глубоко вздохнул.
"Пожалуйста, продолжай", - поощрил он Эндерсон.
"Суть в том, что если мы введем ее сейчас, они разоблачат ее прежде, чем она войдет в двери".
Эрин прочистила горло и посмотрела на Эндерсон.
"Посмотрим, я могу продемонстрировать довольно хорошее шоу. Я делала это прежде и, черт возьми, сделаю эту работу хорошо".
Эндерсон посмотрела на Эрин, на мгновение, подумала, что сейчас подрывает ее авторитет.
"Я прекрасно знаю о твоей превосходной работе с наркотиками, Мак, и никоим образом не подвергаю сомнению твои способности в отношении работы. Но из того, что я видела вчера вечером, твои эмоции слишком откровенны. Ты просто пока не готова".
Руис вздохнул.
"Мы не можем позволить себе дожидаться другой недели. Другая неделя может означать другую жертву. Теперь, Эндерсон, расскажите Мак, что нужно сделать для того, чтобы к …"
Он прекратил говорить, когда увидел, что Эрин встала со стула и направилась к Патрисии.
Эрин с трудом сглотнула, подготавливаясь к тому, что собиралась сделать. Она знала, что Эндерсон видела ее в самый уязвимый момент, и поэтому должна доказать этой женщине, что готова к этому заданию. И это был единственный путь. У них не было времени, чтобы тратить его впустую.
Обольстительной походкой она подошла к расстроенному детективу, не разрывая с ней зрительного контакта. Облизав губы, она соблазнительно улыбнулась и развела ноги, сидящей на стуле Эндерсон, легко проскользнув между ними. Она увидела тень замешательства на лице детектива, нежно взяла лицо Патрисии в свои ладони и страстно поцеловала ее.
На секунду Эрин показалось, что удивленная Эндерсон воспротивится ее действиям, но женщина очень быстро уступила натиску и позволила ей исследовать свой рот с удвоенной энергией. Вся сдержанность растаяла, как только Эрин уселась верхом на ее колено и стала посасывать язык детектива. Патрисия испустила приглушенный стон от еле сдерживаемой страсти и, обняв блондинку, попыталась притянуть ее ближе к себе.
Услышав стон Эндерсон, Эрин поняла, что пришло время прервать поцелуй. Она доказала то, что может справиться с заданием, и теперь хотела лишь быстрее убраться с колен женщины, прежде чем сама потеряет контроль, который, с таким трудом, старалась сохранить. Когда поцелуй разорвался, их тела решительно воспротивились этому. Эндерсон смотрела на молодого детектива, ее синие глаза потемнели, и что-то тлело в их глубине, желая большего. Эрин облизнула губы. На вкус Эндерсон была горяча и сладка.
Мак поспешно возвратилась к собственному стулу и сплела ноги, молясь, чтобы пульсация, которую она чувствовала между ними, скорее прекратилась. Она натянуто улыбнулась сержанту, шокированному ее поступком.
"Видите? Для меня это было не трудно. А что касается того, действительно ли я правдоподобна, то полагаю, мы должны спросить это у Эндерсон". - Она посмотрела на детектива, замечая, как быстро поднимается и опускается ее грудь, щеках окрасились ярким румянцем, а губы набухли и потемнели от прилившей к ним крови. По-видимому, Патрисию слишком затронул ее трюк, и теперь Эрин чувствовала, как неистово бьется ее сердце от этих слов. Конечно, она была правдоподобна, ведь ее действительно привлекала Эндерсон. И если столько эмоций было в поцелуе между женщинами, то, скорей всего, она обречена. Но Эрин не собиралась отступать без боя. Она никогда не уходила с задания, и не собиралась делать этого сейчас.
Эндерсон так и сидела, пытаясь осмыслить то, что произошло.
Мак только что, за секунду, соблазнила ее, нет - меньше.
"Она убедительна". - Патрисия попыталась скрыть напряжение в голосе. Она хотела встать, чтобы оправдаться, но не была уверена в том, что собственные ноги смогут ее удержать.
"Прошу прощения, я слегка шокирован". - Руис нервно поправил очки, пытаясь прийти в себя. - "Предполагаю, что единственная вещь, которую осталось сделать - это подготовить Маккензи к субботе. Я оставляю большую часть этого за тобой, Эндерсон".
Он внимательно посмотрел на Патрисию, ожидая ее согласия. Казалось, она не расслышала его, погруженная в свои мысли.
"Прошу прощения, сэр?" - переспросила она, не понимая вопрос.
Ее губы покалывали от страстного поцелуя, и она осторожно провела пальцами по их гладкой поверхности, с которой Эрин Маккензи только что расправилась, как со своей собственностью.
"Я говорю, чтобы ты и Мак, устроившие здесь черте что, подготовились к выходным".
"Да, сэр". - Эндерсон встала и посмотрела на свои ботинки из змеиной кожи, благодаря Спасителя за то, что ее ноги функционируют должным образом. Она прихватила несколько папок и оглянулась на Мак, которая стояла рядом с легким румянцем, окрасившим ее щеки.
Они вышли из небольшого офиса, не проронив ни слова, и прошли коротким коридором до большой комнаты. Она была заставлена столами, принадлежавшими детективам из отдела убийств. Стол Мак стоял в центре комнаты. На нем примостились две одинокие кофейные чашки, одна наполовину полная, с красной палочкой для перемешивания, словно флаг, стоявшей посреди холодной жидкости. Единственный карандаш отдыхал рядом, с лениво расползшейся кипой файлов и блеклым белым телефоном. Эндерсон не заметила никаких фотографий, никаких растений или статуэток, ничего такого, что придало бы столу уюта.
