Родители тогда посмеялись надо мной. И только тетя, двоюродная мамина сестра, погладила меня по голове, туманно объяснив, что «такова жизнь». Маленький ребенок и близко не мог понять, что в жизни есть смерть, а в смерти начинается чья-то новая жизнь и это более чем естественный процесс бытия – он единственно возможный.
С годами мое отношение к смерти менялось от философско-романтического до сугубо рационально-практического. Я столько раз находился на краю гибели, столько раз видел смерть в лицо, ходил по краю, хоронил близких, что, казалось бы, давно должен был привыкнуть или уж по крайней мере достигнуть определенного притупления чувств, но увы… Страх не ушел. Поэтому, когда Лана произнесла это равнодушное слово «могила», я вновь почувствовал знакомый холод, скользнувший от затылка куда-то вниз, в подреберье…
– Знаешь, где у нас в области расположено село Селитренное?
– Да, конечно. Там археологи восстанавливают Сарай-Бату, бывшую столицу Золотой Орды. У меня одно время племянник туда туристов возил, и еще двое знакомых из пединститута работали помощниками на раскопах.
– Больше ничего не слышал? Лана мягко отвела мои руки.
Я поднял на нее удивленный взгляд. Запрет?
– Не хочу, чтоб ты знал слишком много, – чуть отстраненно призналась она. – Не обижайся, я сама расскажу, что можно, но…
– Ты не доверяешь мне?
– Стоп. – Она крепко сжала мою руку. – Слушай. Тебе, только тебе я могу доверить себя. Всю, без остатка, без боязни, не задумываясь, потому что это – ты. Но есть вещи… – она отняла ладонь, – есть вещи вне меня, на которые я не имею права. Эта информация не принадлежит мне лично. Поэтому поцелуй меня…
Ее язык был упрямым и горячим, но ее губы вздрагивали. Я ощущал подчинение, а не гармонию. Значить это могло одно – она доверяла мне как мужчине, но… я никогда не был и не буду ее партнером… в определенных вопросах. И, касаясь в поцелуе ее губ, я ощущал вкус неуверенности. Она тоже чувствовала это, и ей было стыдно передо мной…
– Можешь выслушать меня, не перебивая? Когда я… то есть мы говорим о могиле, то подразумеваем лишь одно – могилу Антихриста.
– ?!!
– Я не шучу. Убери руки! Прости, что кричу на тебя. – Она сама порывисто бросилась вперед, заглаживая свою вину поцелуями. – Прости… Я не хотела, правда, но ты обещал просто слушать…
– И ты меня прости. – Я постарался прикрыть глаза, скрестил руки на груди, полностью отдавшись магии ее голоса. Такого нежного, даже в раздражении лиричного, даже когда она пыталась сознательно обидеть меня, и сказочно чарующего своей незамысловатой простотой, когда с ее губ неосознанно слетало что-то искреннее и ласковое…
Существует старая легенда, согласно которой в мире есть шесть могил Антихриста. Во Франции, в Англии, в Латинской Америке, в Германии, в Испании и у нас в России. Это может быть холм, курган, захоронение в овраге, на яру или в пещере, но суть одна, и она неизменна – когда на землю сошел Христос, сын Бога, проповедуя свое учение, в тот же день Сатана выпустил в мир своего ставленника. Разумеется, он не был сыном дьявола, но обладал огромной силой и влиянием. Я даже уверена, что он был не один. Несколько Антихристов в разное время шагнуло на землю, чтобы остановить Христа или хотя бы уравновесить последствия его учений. Чего у них получилось, чего нет, не нам судить. Они были людьми и, умерев, легли в пыль без всякого чудесного воскрешения. Один из них похоронен здесь, в степях под Астраханью. Что и является ее вечным гарантом стабильности и уравновешенности энергетических полюсов. Теперь его могилу хотят вскрыть. Ты уверен, что хочешь все это знать и дальше?
– Да. А собственно, почему бы нет?
– Потому, что все, кто так или иначе подходят к тайне могилы, – умирают. Я не пугаю тебя и не шучу. У тебя есть друзья в ФСБ, позвони им, спроси, проверь…
– Хорошо.
– А теперь дай мне свою руку…
Пылающий огонь рвался из кончиков ее пальцев, и я, не открывая глаз, понял, что она любит меня, несмотря ни на что. И она очень испугана, и этот страх не надуман и не случаен, скорее он внушен кем-то свыше. Быть может, тот, кто забрал ее душу, действительно не хочет, чтобы люди нашли ту могилу…
Первая группа на месте. Работаем в подчинении у начальника археологической партии. За два дня нами получена и отправлена на доследование достаточно противоречивая информация. В раскопах ничего не знают о могиле. Это серьезный плюс, похоже, местные ученые-краеведы зациклены исключительно на общедоступных фактах. Погода хорошая. Жители близлежащего села пока ничем не напрягают. Астрологические карты города все еще не пришли, просим ускорить их доставку. Предполагаемые места захоронений начнем исследовать радиолокационным методом уже сегодняшней ночью. О любых, даже незначительных, результатах будет доложено немедленно. Если расчеты верны, то контейнер для вывоза останков понадобится в конце недели.
Один очень настырный милиционер нейтрализован, обошлось без крови, нажимом сверху. Надеемся и впредь разрешать подобные недоразумения собственными силами…
– Да, я не хочу, чтобы ее нашли. Меня вполне устраивает разумная гармония Добра и Зла, сейчас они хоть как-то уравновешивают друг друга.
– Если Антихрист выйдет на свободу, Зла станет слишком много, что, в свою очередь, повлечет за собой активизацию сил Добра, так?
– Ой мама-а… Ты говоришь, как будто книжку пишешь. – Лана всплеснула руками и чуть пристальнее взглянула мне в глаза. – Давай проще, от истоков. Кто такой Антихрист?
– Дьявол, – не подумав, ляпнул я.
– Еще раз. Мы уже говорили об этом…
– Понял. Дьявол не может быть Антихристом, так как Люцифер был создан за тысячи лет до рождения Христа. Значит, это кто-то другой – жрец, шаман, волхв, полководец или вождь клана. Вопрос лишь в том, кто реально лежит погребенным под курганами Селитренного.
– Твое мнение?
– Ты сама сказала, обычный человек. Просто обладавший некогда властью и силой…
– Обычный человек?!
Ее взгляд стал холодным. Я на миг почувствовал себя нерадивым учеником, которому в сотый раз пытаются сложить на пальцах два и два, а у него все равно выходит пять. И это не моя вина: Лана была отвратительным учителем.
Нет, я хотел сказать, что ее уроки были для меня слишком неординарны, чтобы я мог знать наверняка, в ту или иную сторону, вправо или влево, вверх или вниз, по нарастающей или ниспадающей движется мое обучение. Она редко что-либо объясняла. Предпочитала слушать, а не говорить. Если я ошибался, то не делала ничего, дабы исправить ошибку, предпочитая, чтоб я сам разбил лоб о неверно понятый постулат. Возможно, ей казалось, что так я лучше запомню данное…
– Хорошо, давай еще раз. Тот, кто лежит в могиле, не восстанет, ибо это во власти Бога. Но могилу все равно пытаются вскрыть, значит, некие люди рассчитывают найти там нечто, что смогут использовать для решения каких-то своих задач в этой жизни. Быть может, могущественный артефакт?
– Уже ближе. Давай еще. Но чуть меньше пошлой фантастики.
Я глотнул вина и, повинуясь неясному порыву, прямо в присутствии смутившейся официантки молча поцеловал Лану в губы. Она не вздрогнула и не пыталась оттолкнуть меня. Но именно после поцелуя я сразу понял, чего она так боялась…
– Тот, кто лежит в могиле, всего лишь человек, но данная ему Сила – слишком реальна, и ее нельзя выпускать в мир.
– По крайней мере, люди, пытающиеся вскрыть могилу Антихриста, уверены, что его мощь не дремлет и она перейдет на первого, кто коснется останков, – удовлетворенно кивнула Лана. – Кому-то очень хочется добавить в мир очередной дестабилизирующий фактор…
– А что ваши?
– Наши? Молчат. – Она раздраженно повела плечами. – Никому нет дела до того, что происходит. Серьезные маги не вмешиваются в естественное течение вещей, они лишь наблюдают его и наслаждаются спектаклем. Это закон. Знаешь, сколько людей там погибло? Больше полусотни! В любой другой стране хотя бы опомнились и запретили раскоп… но не у нас!
– Кто копает?
– В основном Москва и Псков. Там наиболее сильные группировки. Москва – деньги, желание, возможности, крыша. Им это надо для упрочения своих интересов на Востоке России. Псков – традиции, энтузиазм, наиболее мощные сложившиеся древнеязыческие общины. У них цели не менее глобальные – повернуть страну лицом к древним богам и начать новую страницу истории.
– Не сахарно…
– И я о том же.
– Не думайте, что я был настолько тщеславен или глуп, чтобы, сидя в кафе напротив красивой девушки, высокопарно рассуждать о мистических судьбах России, уверенно утверждая, что, с моей точки зрения, лучше или хуже для великой державы. Боже, да мне иногда казалось, что, если бы кто-нибудь хоть раз послушал паши разговоры, он гарантированно рекомендовал бы нам обоим обратиться к врачу! И при непредвзятом взгляде со стороны этот человек был бы стопроцентно прав. Мне оставалось выяснить для себя лишь один вопрос, маленький и смешной:
