Жоан еще больше ускорил шаг, практически перейдя на бег, и увидел, что преследователи сделали то же самое. Он добежал до освещенного факелом участка улицы и резко развернулся, распахнув плащ, чтобы они могли хорошо его разглядеть. Мужчины приостановились, увидев рукояти кинжала и шпаги на поясе у Жоана. Он наполовину вытянул шпагу из ножен, и сталь холодно блеснула в свете факела. Мужчины встали как вкопанные. Выждав мгновение и увидев, что они ждут его дальнейших действий, Жоан выхватил свое оружие и направился в сторону преследовавших его людей. Мужчины развернулись и быстро удалились. Жоан облегченно вздохнул. Он сказал себе, что поступил правильно и что оружие, которое скрывали бандиты, было бессильно против хорошо заточенной шпаги.
Он пошел еще быстрее, и, когда находился уже почти у Кампо деи Фиори, две тени выросли у него на пути. Несмотря на слабый уличный свет, Жоан увидел сверкнувшую сталь.
– Остановитесь и бросьте оружие! – услышал он приказ.
Жоан различил шаги за спиной, увидел, что сзади приближаются трое, и предположил, что к предыдущим двум присоединился еще один – с копьем. Жоан оказался в отчаянном положении. Если бы он был уверен в том, что его только ограбят: отнимут сумку, оружие и даже одежду, – он бы повиновался. Однако у него не было никакой гарантии, что после ограбления его не убьют или не возьмут в заложники, чтобы потом потребовать выкуп, а впоследствии все равно убить. Он вновь обругал себя за то, что не взял коня у Микеля. Он подумал об Анне, о том, что, скорее всего, больше никогда не увидит ее, и мысль, что он может вот так просто, по глупой неосторожности, умереть, придала ему отваги.
Жоан сказал себе, что не может сдаться бандитам на милость, как и не может больше ждать. Через несколько секунд он будет окружен. Сбросив плащ и мгновенно намотав его на руку как щит, он тут же задрожал от холода и страха. Обнажив кинжал и шпагу, он глубоко вдохнул, наполнив воздухом легкие, и, бормоча молитву, бросился на двух мужчин, преграждавших ему путь на Кампо деи Фиори.
– Посторонитесь! – крикнул он им.
Жоан не питал надежды, что они послушаются его, но знал, памятуя о своем опыте по абордажу судов, что крики возбуждали тех, кто их издавал, и устрашали противника. Он атаковал типа, стоявшего справа от него, пытаясь проскочить между ним и зданием, находившимся на углу площади.
Он закричал, требуя освободить дорогу, и одновременно левой рукой, защищенной плащом, отразил выпад шпагой этого субъекта. В свою очередь ударив его, Жоан заставил бандита отступить, но тут же столкнулся с другим, преградившим ему путь. Интуитивно рассчитав траекторию его клинка в темноте, он уклонился от удара и, нанеся ответный, почувствовал, как шпага разорвала одежду и вонзилась в плоть бандита. В тот же миг Жоан услышал вопль. Он пожалел об удачном ударе: теперь всякая надежда на то, что его оставят в живых, если он попадет к ним в руки, мгновенно испарилась. Жоану удалось сделать еще несколько шагов, и он постарался выбраться на площадь любой ценой, но первый из нападавших снова преградил ему дорогу. Пользуясь тем, что раненый остался позади, Жоан попробовал обойти его слева, и ему удалось еще больше продвинуться в сторону выхода на Кампо деи Фиори. В тот день на площади состоялась ярмарка по продаже лошадей и припозднившиеся торговцы покидали площадь со своими животными и слугами при свете факелов. Знакомый запах лошадиных испражнений придал бодрости Жоану, ему оставалось совсем чуть-чуть, чтобы добраться до лавки.
– Помогите! – крикнул он, прекрасно осознавая, что никто не станет связываться с бандитами.
Он успел увидеть, как торговцы удивленно воззрились на него, не выказывая ни малейшего намерения помогать ему. И тут Жоан почувствовал боль от сильного укола под правую лопатку. Он резко повернулся, очертив круг своей шпагой, что заставило нападавшего отступить, но тут же увидел рядом с собой еще троих, прибежавших на подмогу товарищу. Если им удастся его окружить, то хватит и мгновения, чтобы покончить с ним! Он прижался к ближайшему дому, чтобы защитить себя со спины мощной деревянной дверью, которая была надежно закрыта.
– На помощь! – снова крикнул Жоан.
Раненный им бандит остался где-то сзади, но остальные четверо методично загоняли его в угол. Двое из них были вооружены лишь дубинками, но двое других имели при себе шпагу и копье.
– Бросьте оружие! – потребовал тот, что со шпагой.
Жоан прекрасно понимал, что практически ничего не сможет сделать против четверых противников. Как только он ослабит внимание хоть на секунду, тот, что с копьем, не преминет пронзить его. Но даже в этот момент, будучи уверенным, что смерти ему не избежать, Жоан решил защищаться. Он чувствовал боль в спине, чувствовал, как сочится из раны кровь.
– Помогите! – снова закричал Жоан.
Его шпага все еще внушала страх, и он смог отразить пару выпадов того, что был вооружен копьем. Отводя оружие левой рукой, Жоан одновременно пытался предупредить удар и ни на секунду не ослаблял внимания. Казалось, что нападавшие выжидали удобный момент и время от времени подталкивали друг друга с целью, чтобы кто-то из них отважился нанести решающий удар, но, похоже, никто не осмеливался сделать это.
Жоан не питал никаких иллюзий: он был окружен и возможность вырваться из лап нападавших сводилась к нулю. Как только он хоть на мгновение потеряет бдительность, тут же будет убит.
– Сюда! На помощь! – заголосил он в отчаянии.
Он слышал звук открывавшихся окон и оконцев и хорошо понимал, что из безопасной темноты своих комнат глаза многочисленных наблюдателей следят за разворачивающимся действом в ожидании увидеть его смерть. Жоан еще раз упрекнул себя в тупости, осознавая, что у него даже не будет возможности проститься с Анной, матерью и сестрой, которые находились всего в нескольких шагах от него. Как же близко и одновременно далеко они были! Вдруг бандиты, как будто придя к соглашению после того, как услышали его крик, перешли в наступление. Тот, что с копьем, метнул его, и Жоан с трудом уклонился от него. Остальные набросились на него. Это был конец. Шпагой он пресек удар справа, но взвыл от боли, получив удар дубинкой в левое плечо. Инстинктивно Жоан ударил кинжалом влево и, почувствовав, что попал в кого-то, сразу услышал крик боли. Его нервы напряглись в ожидании смертельного удара, когда неожиданно вспышка от выстрела взрезала темноту площади и раскат взрыва от выстрела из аркебузы разорвал мнимую тишину ночи, полную шорохов и стонов. Тип с копьем, вскрикнув, рухнул замертво.
– Держи их! – страшным голосом завопил кто-то, и от звука стрелы из арбалета, вонзившейся в одно из оконцев дома, к которому прижался Жоан, у него зазвенело в ушах.
– Уходим! – крикнул один из бандитов.
Повторять не пришлось, и они в мгновение ока растворились во тьме, оставив на земле своего агонизирующего сообщника – того, что был вооружен копьем. Жоан, задыхаясь, прислонился к двери, не веря тому, что произошло. У него болели плечо и спина, тем не менее он испытывал неописуемый восторг и облегчение. Только что он родился заново. Во тьме он узнал Никколо, все еще сжимавшего в руках аркебузу, и некоторых из своих мастеров и подмастерьев, вооруженных арбалетами и шпагами.
– Как вы? – спросил флорентиец.
– Жив пока и искренне удивлен этому, – ответил Жоан, силы и настрой которого вернулись к нему, когда он увидел своих людей. – Особенно после выстрела из аркебузы и арбалета, которыми вы могли прикончить меня в темноте.
– Альтернативы не было, Жоан, – попытался оправдаться Никколо. – Это счастье, что вы стали кричать. Мы узнали ваш голос и поняли, что на вас напали. Положение было аховым, и я решился пойти на риск.
– Я знаю, друг мой. Прекрасно все понимаю. Вы спасли мне жизнь. Спасибо.
И Жоан обнял Никколо.
– Благодарите синьору Анну. Она беспокоилась о вас и отправила нас на дорогу к Ватикану.
– Конечно, я поблагодарю ее. Не сомневайтесь в этом.
И, опираясь на своего друга и подмастерья, Жоан, не помнящий себя от счастья, что вновь окружен своими близкими, направился к книжной лавке. Позади на площади остался лежать поверженный бандит, и никого не волновало, жив он еще или мертв.
«Я чуть не погиб из‑за своей идиотской гордости», – написал Жоан в своем дневнике несколько дней спустя, когда его раны начали затягиваться.
12
Анна облегченно вздохнула, увидев Жоана, сопровождаемого Никколо и подмастерьями. Они шутили, приближаясь к дому, но она мгновенно поняла, что с ее мужем не все в порядке, ибо при ходьбе он опирался на флорентийца, а его лицо кривилось в болезненной гримасе.
– Что случилось?
– Ничего особенного, неудачная встреча на дороге, – сказал Жоан, заставляя себя улыбнуться. – Все образуется.
