— Убедись, что дверь полностью закрыта, когда решишь улизнуть. — Бабушка Стефи улыбается нам, вытаскивая из сумочки ключ-карту. — В прошлый раз ты оставила ее открытой. Тебе повезло, что нас не ограбили.
Индиго бросает на нее виноватый взгляд.
— Так было все наше пребывание в Париже. Если ты знала, что мы все это время тайком убегали, то почему ничего не сказала?
Бабушка Стефи вставляет карточку-ключ в щель на двери нашего номера.
— Потому что не хотела испортить вам удовольствие от тайного бегства.
— Но ты испугалась в первый раз, когда узнала, что мы вышли из номера, — замечает Индиго, когда мы втроем входим в маленькую, причудливую комнату. — Почему тебе вдруг стало все равно, чем мы занимаемся?
— Мне не все равно. Но я подумала, что вам двоим не помешает немного повеселиться. — Она смотрит на меня, и я понимаю, что она на самом деле имеет в виду одну меня. Бабушка Стефи садится, чтобы снять туфли. — Но теперь, когда мы все выяснили, я бы предпочла, чтобы вы обе сказали мне, куда направляетесь, и мне не пришлось бы выслеживать вас с этой маленькой штукой на вашем телефоне.
— Что за штука? — спрашивает Индиго, расстегивая молнию на чемодане.
— Этот маленький трекер, который дает тебе знать, где твой телефон, — бабушка Стефи встает и направляется в ванную, чтобы принять душ.
Я плюхаюсь на кровать и вытягиваю руки и ноги.
— Значит, она все это время знала, чем мы занимаемся? И теперь вся эта твоя бунтарская речь, которую ты произнесла, когда мы тайком отправились в клуб, теперь кажется довольно незначительной.
— Нет, но мы же повеселились, не так ли? — спрашивает она, опустив голову и роясь в сумке в поисках идеального наряда.
— Так и было, — соглашаюсь я, садясь. — Так что мы будем делать сегодня вечером? Или это еще один сюрприз?
Она смотрит на меня, ухмыляясь, и бросает мне в лицо блестящее черное платье.
— Сегодня вечером мы найдем тебе парня.
Я кладу платье на кровать и провожу пальцами по блестящей ткани, разглаживая складки.
— Мне не нужно искать парня.
— Лгунья. Тебе нужно найти парня, чтобы забыть этого Кайлера.
Во время пьяного разговора я рассказала Индиго о Кайлере. Она не была большой поклонницей моей влюбленности в него и сказала, что я заслуживаю парня, который действительно будет проводить со мной время. Я хотела возразить, что технически мы проводили время вместе, но знала, что моя точка зрения, вероятно, спорна, так как несколько выходных на самом деле не считаются.
Зная, что спорить с ней бесполезно, я встаю, влезаю в платье и завиваю волосы. Наношу немного темно-красной помады и подводки для глаз, а затем добавляю каплю блестящих теней на веки просто потому, что иногда люблю выглядеть блестящей. Поскольку я новичок в прическе и макияже, мне обязательно нужно получить одобрение Индиго.
— Ты выглядишь потрясающе, — говорит она, любуясь моей работой, и обливает волосы лаком. — Серьезно, ты приноровилась делать макияж и прическу гораздо быстрее, чем я ожидала.
— Спасибо. — Хотя я ценю ее одобрение, бывают моменты, когда я все еще чувствую, что девушка с густыми каштановыми волосами, одетая в блестящее, возможно, слишком короткое платье, — это не я. Что я выгляжу нелепо, и все вокруг это знают.
Мой телефон внезапно жужжит на тумбочке. Мы с Индиго обмениваемся недоуменными взглядами, потому что эта штука никогда до этого не звонила.
Я спешу и беру его, беспокоясь, что дома может быть что-то не так. Но мое замешательство только усиливается, когда я вижу, что сообщение от Кая.
Кай: Ты еще не прислала мне ни одной фотографии:(Сначала я подумал, что это потому, что ты совсем забыла о своем милом, сексуальном соседе, но потом я понял, насколько это невозможно, и начал беспокоиться, что, возможно, с тобой случилось что-то плохое. Вот и все, верно? С тобой случилось что-то плохое?
Я: То есть, ты хочешь сказать, что предпочел бы, чтобы со мной случилось что-то плохое?
Кай: Ха! Я знал, что это заставит тебя ответить.
Я: Как скажешь. Я не игнорировала тебя, так как это первый раз, когда ты послал мне сообщение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кай: Я не хотел показаться слишком навязчивым. Но потом я понял, что дело не во мне. Речь шла о твоем благополучии.
Я закатываю глаза. Почти представляю, как Кай улыбается, когда пишет мне, полностью довольный собой.
Кай: Так где же моя фотография?
— Тебе, наверное, стоит послать ему ту, что мы сняли на вершине Эйфелевой башни. Ты выглядишь на ней потрясающе, — говорит Индиго, читая сообщение из-за моего плеча. — Но сначала ты должна объяснить мне, кто такой Кай.
— Он младший брат Кайлера, который любит раздражать меня, — говорю я, опускаясь на кровать.
Она наматывает прядь волос на палец.
— Раздражает тебя, да? — Кажется, она о чем-то задумалась. — Потому что, судя по тому, что я прочитала в тексте, он, кажется, флиртует с тобой.
Я смеюсь так сильно, что чуть не описываюсь.
— Кай не флиртует со мной. Поверь. Он просто сделал своей жизненной миссией раздражать меня до чертиков. — Я начинаю посылать Каю фото, предложенное Индиго, но потом останавливаю себя.
Я не совсем понимаю, почему. Часть меня шепчет, что моя нерешительность из-за того, что я не доверяю ему. Но другая часть меня шепчет, что я просто не готова взять эти моменты за границей — этот фантастический мир, в котором я живу, где я чувствую, что могу быть кем угодно и делать что угодно — и разделить его со своей старой жизнью.
Я: У меня еще нет крутых фотографий. Извини.
Я оставляю все как есть и убираю телефон. Он не отвечает. Не знаю, почему я удивлена и немного разочарована, но это так. Самое отстойное, что я не знаю, что меня больше разочаровывает — молчание Кая или тот факт, что я слишком боялась послать ему чертову фотографию.
Я стряхиваю с себя это чувство и сосредотачиваюсь на сегодняшнем вечере. Я сосредотачиваюсь на своем следующем жизненном опыте, потому что это то, что я должна сделать.
Глава 7
Четыре часа спустя мы с Индиго стоим в очереди, чтобы прокатиться на «Лондонском глазу», огромном чертовом колесе с овальными пассажирскими капсулами, закрытыми окнами, из которых должен открываться великолепный вид на город. Мы с Индиго познакомились с Питером как раз перед тем, как встать в очередь на посадку, и Питер случайно привел с собой своего друга Найла. Хотя я не думаю, что это было случайно. Это подстава. Я все понимаю. Чего я не понимаю, так это того, что я должна делать с этим милым британским парнем, который продолжает смотреть на меня так, словно я очаровательна.
— Хочешь, я принесу нам выпить или еще что-нибудь, прежде чем мы сядем? — спрашивает Найл, кажется, нервничая почти так же, как и я.
Я стараюсь улыбаться, как Индиго, когда она флиртует с парнями.
— Конечно. Звучит здорово.
Он улыбается и направляется к ларьку.
Индиго смотрит на меня понимающе, и я не знаю, как реагировать. Что именно, по ее мнению, должно произойти на этом веселом колесе обозрения?
Я качаю головой, глядя на нее, затем осматриваю окрестности, яркие огни, тихую музыку с улицы и энергичный гул в воздухе.
— Прекрасная ночь, не правда ли? — спрашивает Найл, возвращаясь в очередь.
Я отрываю взор от звездного неба и ловлю на себе его взгляд. Он смущенно улыбается мне и протягивает бутылку колы.
— Да, здесь действительно красиво. — Я откручиваю крышку с бутылки и делаю несколько глотков, давая себе время подумать, что сказать ему.
Не то чтобы я стеснялась, но рядом с ним я чувствую себя не так уютно, как со знакомыми.
Следующие десять минут мы проводим в неловком молчании, прежде чем добираемся до начала очереди и садимся на чертово колесо. Пока Индиго болтает с Питером о Нью-Йорке, Найл заметно нервничает и начинает болтать со мной о себе. Я стараюсь слушать. Я действительно хочу. Но его первые слова — это то, что он изучает математику, и я в конечном итоге включаюсь в разговор и выхожу из него, более очарованная захватывающим видом, чем парнем рядом со мной.
