— Я переволновалась и устала, но можете быть уверены, откровенничать в кулуарах не намерена, — холодно ответила я и больше не проронила ни слова.
Покои мне отвели действительно царские, у сестры дом был, наверное, меньше. Огромная спальня, гостиная еще больше, комната для рукоделия, гардеробная, кабинет, комната для прислуги, ванная и маленький садик на большом балконе. Обозрев свои владения, я пришла к неутешительному выводу: придется все время с кем-то общаться и принимать гостей. Затворницей мне быть здесь явно не позволят, да и не логично это было бы. Принцесса провела всю жизнь в затворничестве и теперь должна жаждать общения и новых впечатлений. Я же жаждала тишины и покоя, которых меня лишила взволнованная Мадолия.
— Ну как все прошло? Вас приняли? Восхищались? А как король? Он и правда так хорош, как о нем говорят? Я никогда не видела его вблизи, но теперь-то уж налюбуюсь, — без умолку сыпала вопросами и восхищенными репликами камеристка.
— Иди спать, — устало проговорила я, дождавшись, пока Мади расстегнет платье и расшнурует корсет. — Дальше я сама справлюсь.
— Да как же? Не пристало… — начала было женщина.
— Вон! — повысила я голос, и она поспешно скрылась за дверью.
После ванны стало немного легче, но познакомившаяся с троном и проведшая несколько часов в близком контакте с ним часть тела все еще болела. Облачившись в длинную кружевную ночную сорочку, я упала на мягкую перину и мгновенно уснула.
Проснулась посреди ночи от ощущения, что кто-то дышит прямо мне в лицо. Когда к щеке прикоснулось что-то мокрое, я не выдержала и закричала.
Послышался глухой хлопок, а когда открылась дверь, впуская камеристку, двух королевских стражников и парочку видимо проходящих мимо пьяных придворных, в спальне никого не оказалось. Разумеется, кроме меня и ввалившихся спасителей.
— Все — вон, — устало проговорила, кутаясь в одеяло. — Мади, оставь свечи.
Стражники поспешили вытолкать за дверь глазеющих пьяных мужчин, а камеристка подошла и поставила на столик увесистый канделябр с зажженными свечами.
— Все хорошо? — озабоченно спросила она — Может, молока или воды?
«Яду», — подумала я, но только отрицательно покачала головой и махнула рукой, отпуская женщину. Когда дверь за камеристкой закрылась, я вскочила с кровати и принялась внимательно осматривать спальню. Ну не сошла же я с ума! Здесь определенно был кто-то живой… Какое-то животное, возможно, собака. Даже под кровать заглянула и за шторы. Никого и ничего. Уже ложась, мельком взглянула на столик. Рядом с ножкой канделябра лежала длинная черная шерстинка. Это какого же роста должна быть собака, чтобы оставить шерстинку на довольно высоком столике? Да и сама шерстинка была длиной с ладонь и довольно толстая. Может быть, я все же сошла с ума?
Уснуть мне больше так и не удалось. Было страшно как за собственный рассудок, так и за безопасность. Я сегодня уже была свидетельницей одного чуда. И хотя считалось, что в Возрении, кроме короля, больше магов нет, кто мог поручиться, что Наминайская империя не наводнила королевство своими шпионами? Ведь наших соглядатаев на их территории было предостаточно.
Ночь плавно перетекла в утро, но это для меня было утро, весь двор еще изволил отдыхать. Когда Мадолия явилась, чтобы разбудить меня к завтраку (и это в полдень-то!), я уже успела принять ванну, облачиться в наименее пафосное из имеющихся в гардеробе платье, и еще раз исследовать свои владения. Судя по тому, сколько было ниток, иголок, пялец и прочего инвентаря в комнате для рукоделия, они решили сэкономить на белошвейках и мне, вместе с фрейлинами, предстоит не покладая рук трудиться на благо придворных модниц. В кабинете же, наоборот, было пустынно и неуютно. Полки пустовали, а на столе красовалась только стопка чистой гербовой бумаги и чернильница с парочкой перьев. В пансионе нас обучали виртуозному письму перьями, но в обиходе у нас были в основном писчие палочки. Да и нечего мне было писать… и некому. Нестерпимо хотелось увидеться с сестрой, чтобы хотя бы попрощаться и уведомить ее о том, что я жива. Но Мордок наверняка будет неустанно за мной следить и не позволит поставить под удар столь долго и тщательно подготавливаемый план. Но, с другой стороны, он же считает меня Юлоной, а ее семья живет в сотне миль от столицы, и Мордок наверняка решил, что уж туда-то я точно не отправлюсь. Решено, наберу фрейлин, присмотрюсь к ним и поручу той, что покажется более надежной, доставить Виколле послание. В крайнем случае скажу Мордоку, что кто-то из придворных посоветовал мне талантливую портретистку, и это даже не будет ложью. Викки действительно прекрасная портретистка, чем и зарабатывает на жизнь себе и дочери. Вот только ее заработка не хватило на то, чтобы расплатиться с кредиторами отца, и после гибели родителей меня попросту продали за долги. Теперь, спустя несколько лет, я понимаю, что мне несказанно повезло. Если бы баронесса Ангори не сжалилась и не приняла меня в пансион, несмотря на несколько экзотический цвет глаз, сейчас я была бы обитательницей какого-нибудь борделя или личной игрушкой одного из кредиторов. Если бы была еще жива.
— Ваше высочество, вы собрались в сад? — вопросила камеристка, найдя меня в кабинете, в задумчивости сидящую за столом.
— С чего ты это взяла? — удивилась я.
— Так вы же надели платье для работы в саду! — воскликнула Мади.
Я оглядела себя и заявила:
— Зато удобно, и грудь не норовит выпрыгнуть из декольте.
Мне действительно понравилось скромное бежевое платье с глухим воротом и застежками спереди, а не на спине. Юбка у него была всего одна, и не такая пышная, как у других нарядов. В этом платье я чувствовала себя почти комфортно, даже несмотря на то, что по-прежнему играла роль принцессы.
— Давайте-ка переоденемся. Сейчас принесут завтрак, а потом за вами придет господин советник. Как же вам повезло! Сегодня вы обзаведетесь собственной свитой! — соловьем заливалась камеристка. И где только Мордок нашел такую глупую женщину? Или она не глупа, а только притворяется? Если так, то Мадолия виртуозная актриса, и это ее нужно было выдавать за принцессу.
— А кто, ты сказала, за мной придет? — спросила я, вставая из-за стола.
— Так господин тайный советник, маркизет Мордокий Орнойский! — Женщина всплеснула руками и посмотрела на меня как на несмышленыша.
— Так бы и сказала, что Мордок по мою душу явится, — усмехнулась я. — Переодеваться не хочу, завтрак подать на балкон. Там это платье будет вполне уместно, — распорядилась я и покинула растерянную камеристку. Так вот кем является мой таинственный опекун! Все логично, кому, как не самому вездесущему начальнику тайной канцелярии, быть дирижером во всей этой афере с подменой. О тайном советнике короля ходили легенды, преимущественно страшные, им пугали непослушных детей и проклинали недругов. «Да чтоб тебя тайная канцелярия забрала», — говорили в народе. Но самого советника никто не знал в лицо. Ходили слухи, что он тоже обладает магической силой и выглядит совсем не так, как мы, что его кожа черна как уголь, а глаза светятся красным, когда он выбирает очередную жертву. Все это конечно же были суеверные байки, но одно было известно всем: тайный советник короля страшный человек, и его боялись даже больше самого короля. Я не ошиблась в Мордоке при первой встрече, он был очень опасен. И я, пожалуй, не расскажу ему о ночном происшествии. Возможно, это его проделки, возможно, и нет. Но если и нет, я не готова к тому, чтобы прихвостни тайной канцелярии по ночам стояли в изголовье моей кровати.
Занятая размышлениями, я мало того что не видела, как принесли завтрак, так еще и не заметила, как его съела. Все мысли были о том, что этого человека мне не переиграть никогда, по крайней мере на его поле. Возможно, в Наминайской империи ситуация изменится. Время покажет.
К приходу Мордока я была уже готова, маска принцессы благополучно скрыла все тревоги и страхи, только все меня в этом образе раздражало. Особенно толстый слой грима на лице и тянущие голову назад увесистые шиньоны с прикрепленными к ним подвесками и лентами, усыпанными драгоценными камнями. Раньше я никогда не носила украшения и не понимала тягу к обвешиванию себя тяжелыми побрякушками, но статус обязывал, и приходилось изображать витрину ювелирной мастерской.
— Доброго дня, принцесса Саминкара, — поклонился Мордок. — До меня дошли слухи, что ночь была неспокойной.
Ну надо же! Слухи до него дошли! Какой у него отменный слух, вернее, слухачи на каждом шагу.
— Всего лишь дурной сон. Знаете ли, приснилось, что папенька опять отошлет от двора и лишит всего этого великолепия, — жеманно ответила советнику, демонстрируя ему навешанные на себя украшения.
— Теперь не отошлет. Процесс вашего возвеличивания запущен, и вспять его уже не повернуть, — усмехнулся Мордок.
