— А ты?
— Так ведь особо некогда было. А теперь мать все уши прожужжала, чтобы я в парикмахерское готовилась. Ладно, вот поступлю, тогда и встретимся. А он мне нравится, ничего такой. Может, вместе тусанемся? Тогда вроде весело было?
— Мне тоже сначала поступить надо…
Да, Гнесинское училище — это серьезно. Двенадцать человек на место. Но в этот момент Ляля представила себя перед экзаменационной комиссией: в красивой блузке, слепящей своей белизной, за черным фортепиано. Пальцы летают над клавишами, и вслед за сложнейшей фугой Баха следует Лунная соната, затем — игривый этюд Черни… Строгие лица экзаменаторов расцветают, их удивляет прекрасная техника исполнения, и Ляля получает высший балл. Видение вдохновляло, манило, обещало победу. Чтобы окончательно не расплавиться на солнце, разволновавшаяся Ляля предложила подруге окунуться. Обе резво вскочили и с разбега нырнули в речку. В соревновании наперегонки победила Света. В нескольких метрах от резвящихся девчонок показалась голова молоденького паренька. Для него первая стометровка брассом была уже позади. Неспешно, то на спине, то «по-собачьи», он восстанавливал силы для следующего заплыва. В тот момент, когда он сравнялся с девчонками, Светка издала улюлюкающий звук. Как оказалось, она положила на него глаз еще на берегу. Спортивный, невысокого роста, светловолосый молодой человек попал в ее поле зрения уже на первых минутах пляжного отдыха. В ответ на знак внимания парнишка застенчиво улыбнулся.
— Не про-плы-вай-те мимо, — протяжно напела Света, не сводя глаз с незнакомца. Он же, в свою очередь, расплылся белозубой улыбкой. — Я всю жизнь мечтала научиться плавать так же, как вы!
Растерявшийся от неожиданного внимания, парнишка замедлил ход, но не остановился. Он явно был заинтересован в знакомстве, однако родительская установка «Скромность украшает» сковала его язык. Слава Богу, супер-эго Светы не было захламлено подобными пережитками. На сей счет у нее существовало собственное неизменное убеждение, что если женщине больше нечем себя украсить, то пусть украшает скромностью. «Скажу больше, — звучало в наставлениях Ляле, — скромность уродует женщину!» Тут не поспоришь!
Светлана лукаво подмигнула подруге и последовала за пловцом. Ее спонтанный урок плавания продолжался минут двадцать или тридцать. Крепыш быстро освоился с ролью инструктора. Для начала он посвятил девушку в тайны дыхания во время заплыва. Далее, по настоятельной просьбе Светы, они перешли к правилам группировки тела в брассе.
С берега Ляля наблюдала за неуклюжими движениями подружки. Она двигалась так, как будто и вовсе разучилась плавать. Новоиспеченному инструктору приходилось поддерживать ученицу за живот, направлять движение ее рук, сигнализировать похлопываниями по бедрам, когда те переставали работать. Стоило Светке подловить его со слишком серьезным выражением лица, как оба заливались смехом. Их было слышно всему пляжу. Лежа на полосатом полотенце в одиночестве, Ляля еще раз сказала себе: экзамены — это страшно, но преодолимо. На девяносто девять процентов она была уверена в положительном исходе.
Вечеринка
Последние дни перед экзаменами Ляля не отходила от фортепиано. Ей очень повезло: буквально накануне поступления в училище решили немного изменить правила, и у медалистов теперь было преимущество. Так, поступающим на специальность «фортепиано» в этом случае нужно было сдать всего два экзамена: отыграть программу и ответить на вопросы профессоров во время коллоквиума. Если наберешь необходимые баллы, можно ни о чем не беспокоиться. Коллоквиума Ляля не боялась: в музыкальной терминологии и литературе она ориентировалась неплохо. Правда, предстояло еще разобрать с листа незнакомое произведение «средней сложности», на что давался всего час. И все же самое важное — исполнение программы.
Утро в доме Соколовых начиналось с гамм и арпеджио: пальцы перед серьезными занятиями необходимо разогреть. Далее следовали этюды, а уж затем Ляля принималась отыгрывать фуги. Мама постоянно находилась рядом, добиваясь от дочери идеального исполнения. Но сама Ляля считала, что техническая сторона исполнения не так уж и важна. Главное, чтобы экзаменаторы ощутили, что она искренне любит музыку и в любимые произведения вкладывает всю душу.
Наступил назначенный день. Уже в семь все были на ногах. Бледный от волнения Евгений Львович ходил из угла в угол, а Алла Николаевна давала дочери последние указания:
— Главное — сосредоточься! И нельзя, нельзя ускорять темп на том пассаже… ну, ты знаешь, о каком я говорю… И руки, руки держи…
— Мамочка, меня восемь лет учили, как надо руки держать. Не волнуйся ты так.
Но сама Ляля, застегивая перед зеркалом строгую светлую блузку, с первого раза с трудом попадала пуговкой в петельку.
Как обычно и случается в суматохе, выйти вовремя не удалось, Ляля чуть-чуть опоздала. Когда она поднялась по центральной лестнице училища и повернула в нужный коридор, увидела, что собраться с духом не успеет — вот-вот ее позовут. Для себя она решила, что думать будет исключительно об исполнении и смотреть только на клавиши, стараясь не выпускать из головы «нотного листа». Экзаменаторы с торжественным видом проверяли документы исполнителей, причем в просторный зал, где на сцене стоял белоснежный рояль, допускали сразу двоих-троих абитуриентов. Вместе с Лялей в соответствии со списком вошла симпатичная девчушка низенького роста, первой играть выпало именно ей. Она долго и деловито устраивалась за инструментом — опускала стул, чтобы легко доставать до педалей. У Ляли в этот момент по спине побежали мурашки: как же она не учла, что исполнять придется не на родном домашнем фортепиано и даже не на школьном? Получится ли? Удастся ли заставить его зазвучать так, как нужно?
Девочка за роялем начала свою программу с этюда Шопена, который Ляля знала наизусть. Вот сейчас закончится первая музыкальная фраза, а дальше… А дальше исполнительница, нажав на педаль, виртуозно сыграла сложный пассаж, завершив его мощным форте. И вдруг в аудитории раздался дикий визг! Откуда-то из-под инструмента выскочил черный котенок, чья мордочка выражала неподдельный ужас. И как только он ухитрился туда забраться и столько времени просидеть незамеченным? Хвост несчастного оказался аккурат под педалями, и неудивительно, что теперь бедолага постарался как можно быстрее покинуть зал. Оправившись от первого шока, девчушка захихикала. Заулыбались и самые суровые экзаменаторы, а кто-то даже пожалел вслух несчастного кота. Да и у Ляли стало легче на душе. Если по коридорам этого заведения свободно бегают котята, значит, и учатся тут вовсе не небожители. Она ли не поступит?
