проникал сюда. Майлз прищурился, стараясь привыкнуть ко тьме. Чиркнула спичка, запахло серой, и заплясало тонкое пламя. Девушка зажгла высеченную в скале каменную лампу. Она повернулась к Майлзу, и языки пламени заиграли в её глазах. Майлз озирался вокруг. В свете лампы танцевали причудливые тени, и на стенах пещеры таинственно мерцали кварцевые блёстки. Маленькая пещера превратилась в волшебный дворец. Возле ног девы разливался серебряный блеск. В тишине неподвижного воздуха Майлз услышал ритмичный, похожий на колокольчик, звук капающей воды.
– Это водоём, – сказала она, – тут бьёт источник. Вода холодная, но очень чистая.
Вода. Дикая жажда одолела Майлза. Больше не обращая на неё внимания, он ринулся вперёд. Его ноги подкосились. Он опустил руку в водоём, почувствовал прохладу и зачерпнул ладонью воду, будто горсть бриллиантов.
Он никогда не пил ничего вкуснее этой воды. Никакой лимонад в самый жаркий летний день не шёл в сравнение с этим. Вода освежила его сухой рот, высохшее горло, разлилась по всему телу, успокаивая и наполняя его жизнью. Он пил и пил, наслаждаясь этим блаженством. А затем он опустил кожаную флягу под воду и наполнил её до краёв.
– А это зачем? – спросила незнакомка, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Для Кэда. Мне пора возвращаться.
Майлз сидел на корточках и смотрел на неё. Блики огня танцевали вокруг её фигуры, играя серебром в светлых волосах и оставляя в тени пол-лица.
– Спасибо, – сказал он тихо слегка дрогнувшим голосом. – Ты вновь спасла мне жизнь.
– Тебе действительно хотелось пить?
– Ага. – Он встал.
– Но когда ты думал, что воды недостаточно, собирался отдать флягу ему? – Казалось, она никак не могла этого понять.
– Ага.
– Даже если бы это означало для тебя смерть?
– Но я ведь не умер, – возразил Майлз. – Я, в общем-то, и не собирался. То есть… конечно, если бы не было другого выбора. – Он заметил, что незнакомка в замешательстве, и попытался объяснить: – Я несу за него ответственность. Знаешь, когда ты берёшь щенка… или если ты король и у тебя есть подданные, ты берёшь на себя ответственность за своих подопечных и отвечаешь за них. Ты обязана.
В её взгляде мелькнули не то ярость, не то удивление. Наступила неловкая тишина.
Майлз опять заговорил, смотря в её лицо:
– Подумай, разве это так странно, что люди заботятся друг о друге? Или ты хочешь сказать, что тут всё иначе?
Она коротко усмехнулась.
– Иначе, – сухо проговорила она. – Знать может сама о себе позаботиться, а рабы дерутся друг с другом, чтобы выжить. К ним принадлежишь и ты. Но, конечно, ты не отсюда. Ты из Внешнего Мира.
– Разве ты знаешь о существовании Внешнего Мира?
– Контактов между нами быть не должно. Их и не было на протяжении почти пяти веков. Но когда моя… когда старая королева умерла, тропу открыли и стали привозить рабов с внешней стороны. Нужен приток свежей крови, – сказала она обыденно.
“Слухи о снежном человеке не столь далеки от истины”, – подумал Майлз.
Многие годы говорили, что в Каскадах среди ледников живут монстры, которые охотятся на альпинистов. Великаны или чудовища. Всегда находились путешественники, готовые поклясться, что они видели следы больших ног. А может, они видели оборотней, таких же, как Берна.
– И ты считаешь, что это нормально? Похищать людей, тащить их сюда и продавать в рабство?!
– Нормально. Человеческие существа – вредные твари. Они лишены интеллекта, – ответила она равнодушно.
– Ты чокнутая? – От возмущения кулаки Майлза сжались так, что означало: поберегись! Он прищурил глаза: – Вот сейчас ты говоришь с человеком – есть у меня разум или нет?
– Ты раб, который не умеет себя вести, – словно отрезала она. – По закону мне следовало убить тебя лишь за то, что ты посмел со мной болтать.
Она говорила холодно и высокомерно… но Майлз научился не доверять внешности. Ведь именно она приходила к нему во сне. Тогда она смотрела на него с такой любовью и прижимала его к себе так нежно! Их сердца бились в унисон, а её дыхание касалось его виска. Та девушка была реальной… пусть это кажется абсурдом, и Майлз не сомневался, что именно её он видел во сне! И неважно, какой высокомерной и заносчивой казалась теперь эта дева, он знал, что они – две половины одного целого. Он по-прежнему боялся этого, но старался побороть свой страх.
– В моём сне, – сказал он, взвешивая каждое слово и осторожно приближаясь к ней, – ты заботилась по крайней мере об одном человеческом существе. Ты заботилась обо мне.
– Тебе не позволительно видеть меня во сне, – злобно отозвалась она.
В её мрачном голосе теперь слышалось напряжение, и Майлз подошёл ближе, смотря прямо ей в глаза. Незнакомка сделала нечто неожиданное для него – она попятилась.
– А почему? Потому что я раб? Нет, я личность. – Он сделал ещё шаг вперёд, не отрывая от неё пристального взгляда. – Я не верю, что ты по-правде такая, какой хочешь казаться. Я думаю, в моём сне я видел, какая ты по-правде.
– Ты рехнулся! – сказала она. Но больше не отстранялась от него, потому что отступать было некуда, хотя и выглядела воинственно. – С какой стати я должна заботиться о тебе? – добавила она пренебрежительно. – Что в тебе такого особенного?
Хороший вопрос. Майлз не сразу нашёлся что ответить.
– Понятия не имею, – честно признался он. – Я ничего особенного собой не представляю. И нет причин, по которым ты стала бы заботиться обо мне. Неважно. Всё равно, ты спасла мне жизнь, когда Берна собиралась растерзать меня, ты дала мне воды, когда знала, что без неё мне не выжить. Ты можешь говорить всё, что угодно, но факт есть факт. Может, ты подсознательно заботишься обо всех или…
Он так и не закончил последней фразы. Майлз вёл себя как обычно, когда убеждал кого-то или волновался. Он бы сделал то же самое, уговаривая Ли Джо, Джина или Кэда. Он потянулся к ней. И хотя Майлз догадывался, что она отводит руки, избегая его прикосновений, он неосознанно пытался поймать её руку… Поймал. И лишь он дотронулся до неё, то потерял дар речи и у него из головы вылетело всё, о чём он до этого говорил. Потому что с ним что-то случилось. Что-то, чему он не находил объяснения и что было ещё более странным, чем тайные королевства, вампирши и тёмная магия. Когда его пальцы сомкнулись на её руке и когда их тела впервые соприкоснулись (раньше, когда она держала его за руку, между ними оказался рукав куртки), случилось чудо… Сначала он испытал
