Том издал свой характерный смешок:
— Ну хорошо, Эл. Если речь идет о необходимом оборудовании и разумных расходах, то... Я не богач, но, может быть, сумею наскрести кое-что.
— Прекрасно, — отозвался Джон и, кивнув Мэй так, словно только сейчас вспомнил о том, что они где-то встречались прежде, повернулся и вышел. Послышались его тяжелые шаги, удалявшиеся в сторону кухни.
Мэй и Том вновь повернулись к телевизору, на экране которого на сей раз маячили двое взрослых, пытавшихся склонить аудиторию к приобретению дрянного вина с густым осадком.
— Что это с нашим мальчиком? — спросил Том.
— Понятия не имею, — призналась Мэй.
— Впрочем, не важно, — раздраженно заметил Том. — Ты замечала, что в телепередачах всегда находится кто-нибудь, кто вовремя подхватывает малыша на руки?
— Да, — ответила Мэй.
— Так всегда бывает, — подчеркнул Том. Его хмурое лицо чуть просветлело, и он добавил: — Хотя, разумеется, кроме телевизора есть и настоящая жизнь.
13
Дортмундер вернулся из библиотеки с книгой Джозефа Гоурза «Морские спасательные работы». Он проходил мимо двери в гостиную и вынимал книгу из-за пазухи, когда раздался жизнерадостный голос Энди Келпа:
— Пристрастился к чтению? Что-нибудь интересное, а?
Дортмундер остановился и посмотрел на Келпа, развалившегося на диване с банкой пива в руке.
Дортмундер знал, что Мэй ушла на работу в свой универсам. И вообще у него было отвратительное настроение, поэтому он спросил:
— Ты что, просто взял и вошел?
— Не совсем, — ответил Энди. — Пришлось повозиться пару минут с вашими замками.
Дортмундер невольно обвел взглядом комнату.
— А где Том? — спросил он.
— Лежит в гробу в земле своих предков, — предположил Келп.
— У Тома нет ни земли, ни предков, — ответил Дортмундер и пошел на кухню; бумаги уже не умещались на столе, они занимали все кресла, кроме одного, и лежали даже на стойке рядом с раковиной. Повсюду на стенах и даже на дверцах холодильника висели карты, а груда скомканных бумажек под столом достигла уровня колена.
Келп вошел следом и остановился, глядя на Дортмундера, который целеустремленно направился к захламленному столу и, усевшись в кресло, раскрыл «Спасательные работы» на странице с фотографиями, на одной из которых, датированной 1953 годом, был изображен лайнер «Эмпресс Канада», лежащий на борту в ливерпульском порту, а на второй — «Нормандия», потерпевшая крушение в порту Нью-Йорка в 1942 году. На заднем плане второго снимка виднелись Эмпайр-Стейт-Билдинг и небоскреб «Крайслера». Расположенного на Пятнадцатой восточной улице дома, в котором жил Дортмундер и куда столь бесцеремонно проник Энди Келп, на снимке не было: дом был гораздо ближе к центру города, чем Сорок восьмая улица, близ которой «Нормандию» выбросило на берег. Дортмундер сделал вид, будто он всецело поглощен чтением книги.
Но Энди Келп был не из тех, кого можно пронять намеками.
— Если ты не занят... — сказал он, сделав приглашающий жест рукой с банкой.
Дортмундер посмотрел на него:
— Если я не занят?..
— Я подумал, что мы могли бы ненадолго прогуляться к Уолли, — продолжал Келп, нимало не смутившись. — Посмотреть, как продвигаются дела.
— Мои дела продвигаются нормально, — ответил Дортмундер. — Ты можешь не беспокоиться, у меня все в порядке.
Келп кивнул и сказал, указывая пивной банкой на загроможденный стол:
— Пока я тебя дожидался, просмотрел кое-что из твоих бумаг.
— Вижу, — отозвался Дортмундер. — Ты тут все переворошил.
— У тебя наклевываются очень хитрые идеи, — сказал Келп.
— И простые, и хитрые, — ответил Дортмундер. — Видишь ли, простая идея зачастую оказывается слишком простой, а хитрая — столь хитрой, что ты вынужден сосредоточить на ней все свое внимание.
— В таком случае, — предложил Келп, — тебе стоит сделать перерыв, отдохнуть и уж тогда снова браться за дело.
— Я только что ходил в библиотеку, — сказал Дортмундер. — И по пути отдохнул.
— По тебе не видно, — не унимался Келп. — Брось, я сейчас позвоню Уолли и спрошу, можно ли заглянуть к нему.
При этих словах Дортмундер нахмурился:
— Позвонить Уолли? Что это значит? А мне ты позвонил?
Келп по-прежнему не понимал намеков.
— Я просто взял и пришел, — сказал он. — Разве нет?
— Ты просто взял и пришел, — повторил Дортмундер, указывая на стол. — Ты приходишь и роешься в моих записях, не позаботившись предупредить меня заранее.
— И всего-то? — Келп пожал плечами. — Ну хорошо, я не стану звонить Уолли, мы просто возьмем и придем. — Он направился к выходу, затем остановился, обернулся и спросил: — Так ты идешь?
Дортмундер и сам не понимал, как дожил до жизни такой. Он оглядел стол, заваленный наполовину вычерченными планами. Ему следовало сидеть здесь и продолжать работу.
Келп спросил, стоя в дверях:
— Джон, ты идешь? Ведь это была твоя затея, не забывай.
Дортмундер вздохнул, покачал головой и, поднявшись, поплелся за Энди.
— Я и мои затеи... — пробормотал он. — Порой я сам себе удивляюсь.
14
Поднимаясь по металлической лестнице к железной двери Уолли Нэрра, Келп сказал:
— Наше внезапное появление хорошо тем, что Уолли не сможет пичкать нас своими сырными крекерами.
Дортмундер промолчал. Он рассматривал валявшиеся на ступеньках красные пластиковые крышечки и раздумывал над тем, что означает выдавленная на них буква "Т" и почему фирма-производитель решила снабдить упаковку своей продукции этой затейливой буквой "Т". По мере того как они приближались к чудо-компьютеру, раздражение Дортмундера нарастало — и не столько из-за необходимости повторного визита сюда, сколько из-за того, что он по-прежнему не мог разобраться, как же все это получилось.
Впрочем, это не столь важно. Они пришли сюда потому, что пришли. Чтобы уж наверняка избавиться от крекеров Уолли, Келп провел Дортмундера в подъезд, не потрудившись позвонить в квартиру Нэрра, и, таким образом, компьютерному гному было суждено узнать об их прибытии, только когда они поднялись по лестнице.
— Надеюсь, я не напугаю своего маленького приятеля, — сказал Келп, нажимая кнопку звонка.
«РУКИ ВВЕРХ!» — грянул низкий, звучный, властный голос, в котором слышалась явственная угроза. Дортмундер подскочил на добрых полфута, а когда его ноги вновь коснулись площадки, руки уже были задраны к потолку. Келп, с посеревшим лицом, казалось, собрался дать стрекача, когда вновь раздался тот же самый голос: «РУКИ ВВЕРХ, КОМУ Я СКАЗАЛ!». Келп поднял руки. «ЛИЦОМ К СТЕНЕ!» — Келп и Дортмундер повернулись к стене. «ОДНО ДВИЖЕНИЕ, И...» — щелк!
— Ах, это ты, Энди! Подожди секундочку.
Подняв руки и стоя лицом к стене, Дортмундер и Келп переглянулись и медленно, с опаской опустили руки.
— Остроумно, — проворчал Дортмундер, одергивая куртку. Келп отвернулся, сочтя за лучшее промолчать.
Из-за железной двери послышался лязг. Дверь распахнулась, и на пороге возник Восьмой гном, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, улыбаясь и жестами приглашая их войти.
— Привет, Энди! Я не знал, что ты придешь. Ты не позвонил снизу.
— Уж лучше бы я позвонил, — сказал Келп, входя в квартиру. Дортмундер шел следом.
Уолли выглянул на лестничную клетку из-за плеча Дортмундера и спросил:
— А что, главнокомандующий не пришел?
Дортмундер хмуро посмотрел на Келпа, который, в свою очередь, окинул Уолли столь же хмурым взглядом и произнес:
— Чего?
Однако Уолли уже занялся дверными замками, а когда он вновь повернулся к гостям, его влажное лицо лучилось улыбкой.
— Надеюсь, я не напугал вас? — сказал он.
— Ничего страшного, — заверил его Келп, небрежно взмахнув рукой.
— Понимаете, среди моих соседей есть очень нехорошие люди, — пояснил Уолли, понизив голос, словно его мог услышать кто-то посторонний.
— Наверняка, Уолли, — ответил Келп.
— Здесь появляются такие типы, — продолжал Уолли, указывая в сторону закрытой двери и качая головой. — Мне кажется, они живут в подъезде и, понимаете, иногда норовят проникнуть сюда.
Дортмундер, которому отнюдь не полегчало оттого, что его выставили дураком, спросил:
— И что ты делаешь после того, как выстроил их вдоль стены? Угощаешь крекерами с сыром?
— Но они не выстраиваются вдоль стены, — возразил Уолли. — Здесь срабатывает животный инстинкт, и они убегают.
— Животный? — переспросил Келп. — А мне казалось, ты говорил, что здесь живут люди.
— Да, что-то вроде людей, — отозвался Уолли. — Но животная психология тем не менее действует отлично. Я бы сравнил это с пугалом или трещоткой для отпугивания птиц, или, например, когда вы замахиваетесь на собаку свернутой в трубку газетой. Животное даже не подумает выяснять, что же происходит на самом деле. Оно попросту убегает.
— Пройдет некоторое время, и они все поймут, — сказал Дортмундер.
