– Тебе нечего бояться, любимая. Отныне и навеки мы будем вместе. Но прежде нам надо уехать отсюда. Мы поженимся, а потом, через несколько месяцев, вернемся в Драмблейд, который станет нашим домом.
Минерва вгляделась в его лицо. Может, он болен? Грей говорил торопливо, как в бреду.
– Мне пора домой.
– Ты ведь хочешь быть со мной, – настойчиво и почти сердито уверял он. – А я – с тобой.
– Это правда, и все-таки спешить не стоит. Надеюсь, ты меня понимаешь. Да, я хочу, чтобы мы были вместе. Ты приедешь в Уиллинок завтра?
– Нет. И ты туда никогда не вернешься. Слышишь – никогда!
Минерва недоуменно выпрямилась в седле.
– Грей, перестань! Ты сам не понимаешь, что говоришь. Прошу тебя, приезжай завтра, поговори с папой. Сегодня он вел себя странно, но только потому, что…
– Ни за что! Больше я никогда не стану унижаться. Ноги моей не будет под крышей этого дома, рядом с этим человеком.
– Грей!
– Мне было достаточно вновь увидеть его, выслушать жалкие уверения, заметить маску на его лице… Нет, впредь этот человек не услышит от меня ни единого слова.
Теперь Минерва была убеждена, что она ошиблась. Грей не просто повзрослел: он изменился до неузнаваемости.
– Грей, ты не в себе. Я люблю тебя, я хочу быть с тобой.
– Так и будет. Немедленно. Мы сейчас же уедем отсюда.
– Но я не могу!
Он вновь потянулся к ее губам. Минерва отклонилась.
– Мне пора, Грей. Нам нужно все как следует обдумать.
– Я никогда еще не мыслил так ясно, как в эту минуту. Побег – наш единственный шанс спастись и быть счастливыми. Ты должна раз и навсегда порвать со своими родителями. Ты станешь моей женой, а я – твоим единственным родственником.
Даже если бы Грей ударил Минерву, он не вызвал бы у нее большего отвращения. Едва он отпустил поводья Агаты, как Минерва заставила кобылу отойти в сторону.
– Это безумие, – пробормотала она, развернулась и стала спускаться по склону холма.
– Расставшись сейчас, мы упустим свой последний шанс.
Сглотнув, Минерва посмотрела на него через плечо:
– Ты нездоров.
– Нет. Я с ума схожу от отчаяния!
– Ты просишь невозможного. Я не могу бросить своих родных на произвол судьбы. – Ожидая, что Грей последует за ней, Минерва направила Агату по обледенелой тропе в долину.
– Минерва! – крикнул ей вслед Грей. – Если ты любишь меня, сделай так, как я прошу! Поедем со мной сейчас же!
На минуту Минерва остановилась, повернулась и произнесла:
– Я люблю тебя. И всегда буду любить. – И направилась к Уиллиноку.
Грей не сдвинулся с места.
Глава 5
– Прежде всего ты обязана заботиться о своих родителях, Минерва, – втолковывала Дженет Арбакл, удивляясь, что дети столь неблагодарны. – Постой, не уходи. Сядь и выслушай нас с отцом.
– Мама, я уже давно вас слушаю, – возразила Минерва, – но не понимаю ни единого слова. Меня ждет работа.
Как обычно, Портос предпочел уклониться от разговора первостепенной важности, делая вид, что его посетило вдохновение. Он развалился в кресле в уютном розовом будуаре своей жены, пряча глаза за темными стеклами очков (однажды Портос услышал, что Перси Биши Шелли и лорд Байрон носили очки с темными стеклами, и с тех пор не расставался с ними), и нетерпеливо ждал, когда жена покончит с неприятным делом.
Но как бы там ни было, виновником случившегося следовало считать самого Портоса. Ему первому пришла в голову злополучная идея. Заварив кашу, он любезно предоставил жене право расхлебывать ее.
– Мистер Арбакл, – окликнула его Дженет, – будьте любезны, вразумите свою дочь.
Портос расхохотался, заворочался в кресле, подтянул колени к груди и вытер слезы, струящиеся по багровым щекам.
Дженет в изнеможении закатила глаза.
– Ну хорошо, Минерва, я постараюсь выражаться яснее. Ты говоришь, что не поняла ни слова. Но тебе вовсе незачем понимать то, что я говорю. Просто скажи, что ты согласна, и выполни нашу просьбу.
С преувеличенно громким вздохом Минерва опустилась в кресло и закрыла глаза. Это уж слишком!
– Миссис Хэтч сказала, что Макспорраны уже едут, – продолжала Дженет Арбакл. – Они могут явиться сюда с минуты на минуту. Но прежде чем они войдут в дом, ты должна дать согласие. Мистер Арбакл, да помогите же мне!
Эта просьба вызвала у Портоса очередной взрыв веселья.
– Папа! – Минерва выпрямилась и уставилась на отца в упор. – Мама к тебе обращается.
– Ничего подобного, – возразил Портос, мгновенно посерьезнев и нахмурившись. – Она просто напоминает обо мне, чтобы придать вес своим словам. Я артист! Я не вправе тратить свое драгоценное время на мирскую суету! Следовательно, ты немедленно должна забыть о своих нелепых изобретениях и обратить все свои недюжинные умственные способности на то, чтобы вытащить нас из долговой тюрьмы.
Дженет ахнула, не в силах поверить в черствость собственного мужа.
– Как ты можешь? Сказать об этом вслух?! Да еще в моем присутствии?! Мне дурно! Минерва, дай мне нюхательные соли!
– Ты совершенно здорова, мама. И долговая тюрьма нам не грозит. Папа просто пошутил – верно, папа? Разумеется, нам следует сократить свои расходы. Тратить деньги надо с умом. Но не будем забывать, что в последние годы папины картины приносили нам приличный доход. Каждый раз, когда он отправляется в Эдинбург или Лондон, чтобы продать свои полотна, я вспоминаю огромные суммы, проставленные на чеках, и горжусь своим отцом. По-моему, ты стал одним из самых известных и модных художников в мире, папа.
– Пожалуй, да, – отозвался Портос.
– В таком случае я не понимаю, – продолжала Минерва, – почему вы с мамой то и дело грозите всем нам разорением? Примерно с пятнадцати лет мне известно, что твой доход почти равен нашим расходам. Стоит нам слегка умерить аппетиты и отказаться от излишеств, которые вы оба называете «предметами первой необходимости», – и мы сумеем даже откладывать деньги.
– Не возьму в толк, о чем она говорит, – заявил Портос, безвольно свесив руки до самого пола. – В этом доме творец я, а не вы, мисс. Вам давно пора обратить свои таланты на пользу семьи – именно для этого Бог вам их и даровал. А про молодого Фэлконера забудьте раз и навсегда. Надеюсь, я ясно высказался?
– Арбакл! – воскликнула Дженет, подкрепив возглас незаметным пинком из-под подола своего нового светло-зеленого платья с оранжевой отделкой. Ей вдруг пришло в голову, что турнюр надо было сделать попышнее. – Арбакл, я совершенно согласна с тем, что Минерва просто обязана посвятить себя финансовым делам семьи. В последнее время она слишком часто занимается глупостями. Но должны ли мы вмешиваться в личную жизнь своей дочери?
