применение спортивно-обучающих модулей.
Взрослые бойцы обучались уже обычным способом. В Норлаэне даже школы специальные существовали, соревнования проводились, поскольку кханто в тэрнии действительно было очень популярным видом боевого искусства. После седьмой ступени его адепты получали звание мастера. После достижения седьмого круга мастерства они становились великими мастерами.
Но мы с Босхо пока еще только учились. И я ему, по крайней мере в этом, явно проигрывал, поэтому неудачно грохнулся на пол и даже среагировать не успел, когда крепыш подскочил и от души двинул мне кулаком в морду.
— Это тебе за прошлый раз, ур-род! — с чувством прошептал он, добавив мне от души снова.
У меня перед глазами звездочки заплясали, глаза и рот тут же залило кровью, однако сознания я не потерял — боли практически не было.
«Внимание, нарушена целостность мягких тканей в области переносицы, — доложила заранее проинструктированная мною Эмма. — Целостность костного скелета и хрящевой ткани сохранена. Остановить кровотечение?»
«Не надо», — буркнул я, сделав вид, что обмяк, а как только Босхо ухмыльнулся, проворно вскинул руку и, цапнув его за мундир, повалил рядом.
Айрд, к сожалению, сориентировался почти мгновенно, поэтому мой удар прошел мимо, сумев его лишь несильно задеть по скуле. После чего крепыш умело меня оттолкнул, благоразумно разорвал дистанцию и еще до того, как я успел подняться, шарахнул по мне и чудом удержавшейся в воздухе «кометой», и одновременно вторым шаром, который за это время явственно подрос.
Атаковать шар, не сбивая комету, я смысла не видел, тогда как сама «комета» моим молниям почему-то не поддавалась. Поэтому я утер рукавом льющуюся по лицу кровь, после чего создал перед собой сразу десяток крошечных молний, а затем соединил их в своеобразный щит и выставил перед собой.
Особенность моего дара заключалась в том, что, в отличие от огня, мои молнии друг рядом с другом нередко конфликтовали. Они, как ревнивые засранцы, стремились первыми себя мне показать, поэтому создавать из них более крупные структуры было проблематично.
Но я не нашел другого выхода, чтобы иначе остановить опасную для меня «комету». Да, щит я планировал продемонстрировать чуть попозже, ну да фиг с ним. Потом что-нибудь другое придумаю, да и надо же было посмотреть, на что он у меня способен.
Я, если честно, ждал, что щит от удара попросту распадется и за счет большего количества молний просто погасит чужой удар. Молнии у меня привередливые, порой даже упрямые, так что если я давал им волю, они начинали тут же хулиганить. То из щита выберутся, то толкаться начнут…
Но сегодня они, словно почуяв, что дело пахнет керосином, вдруг сплелись в единую паутину и вместо того, чтобы тянуть одеяло каждая на себя, неожиданно сплотились, переплелись этакой электрической паутиной и отгородили меня от противника сверкающей, непрерывно искрящейся преградой.
«Комета» Босхо, налетев на нее с приличной скоростью, сердито зашипела.
Сеть, угрожающе прогнувшись, яростно затрещала.
Угодивший в нее шарик с недовольным пшиком исчез, тогда как «комета» все еще упорно рвалась вперед. Забуксовав в моей защите, словно попавшаяся в рыбацкую сеть акула, она чуть ли не с воем пыталась ко мне пробиться.
На лице Босхо появилось странное выражение. По его лицу уже градом катился пот, руки отчетливо тряслись, да и вообще он выглядел неважно. Все-таки и ему поединок, несмотря на лихое начало, давался нелегко. Но он не сдавался, его «комета» ревела и плевалась злыми искрами. Тогда как у меня от напряжения волосы затылке стали дыбом, и в них, по-моему, тоже заискрилось электричество, а из носа с новой силой пошла кровь.
Кажется, я тоже перенапрягся.
Какое-то время мы еще стояли, каждый упрямо продавливая свое мнение и отчаянно борясь за победу, а потом мой щит неожиданно выпрямился и, выстрелив, как из пращи, вдруг отшвырнул угодившую в него «комету» обратно к хозяину.
Босхо даже среагировать не успел — отчаянно искрящаяся, воющая, словно баньши, и неистово кувыркающаяся в воздухе «комета» ударила его точно в грудь. Он даже погасить ее не сообразил, а вернее, попросту не успел.
После этого крепыша буквально отшвырнуло на магический купол, моментально вынеся за пределы поединочного круга. Он, отлетев на добрый десяток шагов, тяжело грохнулся на пол. Врезавшаяся в купол «комета» наконец-то погасла. Тогда как я устало помотал головой и, взглянув на свой гордо сверкающий щит, с облегчением выдохнул.
«Молодцы, ребята, вовремя сплотились».
Молнии, словно услышав, моментально перестали изображать послушных детей и с ехидным шипением разлетелись кто куда. Но мы уже давно с ними играли в эту игру, поэтому я лишь отмахнулся, тогда как они, вдосталь нахулиганив и прямо-таки бомбардировку устроив для защитного купола, с веселым шипением угасли. И только после этого лэн Аруд его снял, подарив мне оценивающий и необычайно задумчивый взгляд.
— Курсант Ойр, проверьте, как ваш коллега. Думаю, вам стоит помочь ему добраться до лазарета. Курсант Сирс, присоединитесь к команде спасающих. Возможно, в одиночку курсант Ойр не справится. Что же касается вас, курсант Гурто… поздравляю, это была очень убедительная победа. Но все же я и вам посоветовал бы навестить лазарет, а также сменить и выстирать форму, пока кровь не въелась в ткань.
Я снова вытер струящуюся кровь рукавом, молча попросив Эмму вмешаться, и кивнул. Ну а когда учитель коротко осмотрел Айрда, активировав блокировку дара, и, объявив об окончании урока, решил сам сопроводить его в лазарет, я вынужденно потащился следом, надеясь, что не словил сотряс и что это не помешает моим дальнейшим планам.
* * *
— Ничего страшного, — заявил лэн Нортэн, когда в присутствии классного руководителя осмотрел нас обоих и провел диагностику состояния магического дара. — Несколько ушибов, небольшое перенапряжение, легкое сотрясение… Лэн Босхо, вплоть до завтрашнего дня вам не рекомендуются физические нагрузки. А у вас, лэн Гурто, сугубо поверхностные повреждения, которые за несколько дней и сами прекрасно заживут.
Я, когда вернулся к себе, с явным неудовольствием покосился на висящее на стене зеркало.
Переносицу Босхо разнес мне будь здоров. Кровь, конечно, уже не текла, края раны лэн Нортэн тоже срастил, рубец, как он пообещал, скоро рассосется, однако отек
