аккуратно. Тебе, кстати, повезло — оно и так было выставлено на минимум. Поэтому тебя и не скрутило как следует. И в мозгах, на твое счастье, ничего не заклинило. Программное обеспечение сам ставил?
— Вы что? Где я, а где магическое программирование?
— Да кто тебя знает? Я теперь вообще ни в чем не уверен.
— Я когда модуль активировал, оно само скачалось, — фыркнул я, благоразумно не упомянув про Эмму. — Последняя существующая в Сети версия, которую еще может потянуть это железо. Я просто сообщение на экране увидел, ну и решил попробовать, что вышло. А потом… сами знаете. Мозги резко встряхнулись, и мне страшно захотелось учиться, да еще и так, чтобы стать лучшим в классе.
Лэн Нортэн на меня покосился, однако, похоже, он увидел все, что хотел, и кивнул на открытую крышку.
— Полезешь?
— А вы что, ждать меня станете?
— Почему бы и нет?
Я удивленно приподнял брови.
— У вас разве маячка в браслете нет? Не боитесь, что лэн директор нас обоих тут разом и накроет?
— У учителей и сотрудников, курсант Гурто, — усмехнулся доктор, — есть некоторые привилегии, поэтому за нами, в отличие от вас, никто не следит.
— А стоило бы, — красноречиво намекнул я, скидывая одежду. После чего забрался в капсулу, перехватил кислый взгляд мужчины и хмыкнул. — Да ладно, не дуйтесь. Я просто так сказал. Программу выставите?
Лэн Нортэн все еще не слишком довольно буркнул:
— Нет. У тебя тут все по системе выстроено. В этих модулях лучше ничего не трогать. Два этапа обучения ты уже одолел, остался третий, самый сложный. Побочка ожидается самая серьезная. Время очередной загрузки — рэйн двадцать. Ты хоть в туалет-то перед этим сходил?
— Само собой. Я же не в первый раз.
— Ну тогда ложись. Я прослежу, чтобы хотя бы сбоев не было.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я и, как только доктор закрыл крышку, плотно сомкнул веки.
«Процедура загрузки начата, — исправно доложила Эмма в своем привычном стиле. — Пакет данных под номером двадцать три готовится к работе».
И вдруг резко сменила тон.
«Усыпить субъекта „лэн Нортэн“, чтобы не мешался?»
«Пока не надо, — подумав, решил я. — Но если полезет куда не надо, выруби. Он сам сказал, что в этих машинах плохо разбирается, так что пусть или молча ждет, или проваливает».
Эмма на это ничего ответила, хотя команду к исполнению приняла. Ну а я мгновенно уснул, а когда проснулся…
— Адрэа! Адрэа, что с тобой⁈
Ух ты ж мать, до чего же башка болит! И тело словно в крутую загогулину скрутилось, как если бы я ломку словил, как заядлый наркоман, не получивший вовремя дозу.
«Эмма, обезболивающее мне дай, пожалуйста, и лучше сразу в конской дозе!»
«Проводится экстренная корректировка, — с явным беспокойством отозвалась подруга, пока доктор хлопотал над моим корчащимся на жестком ложе телом. — Сбой в работе нервных синапсов. Недостаток нейромедиаторов. Блокировка рецепторов. Провожу очистку системы…»
— Адрэа! — снова позвал меня лэн Нортэн, но я в ответ мог лишь нечленораздельно замычать. Меня ломало и корежило так, как никогда раньше, и Эмма почему-то ничего не могла с этим поделать… по крайней мере, первые бесконечно долгие тридцать четыре сэна.
— Дайн! — сипло произнес я, как только мне полегчало. — Вот это откат. Лэн Нортэн, уберите руки — у меня сейчас даже кожа горит, так что ваше прикосновение для меня сродни раскаленному паяльнику.
Доктор тут же отпрянул.
— Говорил же я, что побочка будет!
— Стимулятор свой уже колите. Чего смотрите⁈
Он пробормотал что-то нечленораздельное, после чего достал из-за пазухи небольшой, миллилитра на два, контейнер со встроенным инъектором и приложил к моей шее.
— Пс-с! — на удивление громко прошипел тот, и мою кожу кольнула тонюсенькая игла.
Находящегося внутри препарата веселого зелененького цвета ушло в меня ровно половина, после чего инъектор автоматически отключился.
Доктор сказал, что у него всего шесть ампул… значит, еще на одиннадцать занятий хватит. Ну а последнее, тринадцатое, я как-нибудь переживу.
Я еще пару мэнов полежал, гадая, не ошибся ли, когда открывал доктору правду, однако вскоре боль окончательно ушла, голова явственно посветлела, а руки-ноги неохотно распрямились, превратив меня из раскоряки в почти нормального человека.
— Спасибо, — так же хрипло выдохнул я, принимая вертикальное положение.
— Стой, — спохватился доктор, отложив шприц. А затем, явно вспомнив о своей основной профессии, принялся проверять, все ли со мной в порядке. — Руки подними… опусти… пальцы в кулак сожми… а теперь посмотри на меня и скажи, хорошо ли ты меня видишь?
— Нормально я вас вижу, — поморщился я, спуская ноги вниз. — Но по опыту знаю, что какое-то время мне лучше не ходить, иначе точно пол носом пропахаю.
— Сколько ты обычно восстанавливаешься после процедуры?
— От половины рэйна до рэйна. Сейчас, конечно, побыстрее, а поначалу-то было не слишком весело.
— Что ж ты дальше-то продолжил, если так плохо было?
Я пожал плечами.
— Не мог иначе. У меня в голове словно маленький лаир Дракн засел вместе с его извечными «Вперед, курсант!» и «Не будь тряпкой, курсант!» Раз уж я решил обучаться, то надо делать, даже если это оказалось не так просто, как ожидалось. Иначе какой из меня спортсмен?
Лэн Нортэн только вздохнул. После чего еще послушал мой пульс, проверил зрачки, попросил подвигать конечностями и наконец постановил:
— Реакции в норме. Как себя чувствуешь?
— Как будто меня прожевали и выплюнули. Но голова уже не болит, глаза видят, руки-ноги работают, так что в целом, можно сказать, неплохо.
Я, если честно, ожидал, что доктор спохватится и запоздало спросит, а не боюсь ли я, что с такими перепадами пульса и давления
