с лишним лет она прожила в странной семье из трёх женщин. Господи, да даже если она до утра не вернётся, я не удивлюсь!
Ключ в замке повернулся в половине двенадцатого. На пороге стояла мама, а из-за её плеча заглядывал в квартиру мужчина. Нет, неправильно говорю, не из-за плеча, а скорее над головой, упираясь ей в макушку подбородком.
– Добрый вечер, – непринуждённо произнесла я, выходя на свет. – Хорошо, что ты пришла рано, а то я уже носом клевала.
– Добрый… – чуть запнувшись, мама перешагнула порог и повернулась к своему спутнику. – Заходи, Серёжа, познакомься. Это моя дочь Татьяна. Таточка, а это мой друг Сергей Валерьевич.
– Тата, – я протянула руку. – Рада знакомству.
Мужчина осторожно сжал мою ладонь. Пальцы у него были не противные – тёплый, сухие и твёрдые, словно у человека, много работающего руками.
– Думаю, просто Сергея будет достаточно, – сказал он. – Алёнушка, всё в порядке? Дело в том, Таточка, что ваша мама увидела свет в окнах и решила, что это залезли воры. Пришлось мне подняться сюда с ней вместе.
– Действительно, я же не предупредила, что приеду, – светски улыбнулась я. – Ну, слава богу, что всё выяснилось. С вашего разрешения, я пойду спать, очень устала. Если хотите есть…
– Нет, спасибо, мы поужинали, – мама взглянула на своего спутника. – Разве что чаю?
– Пожалуй, я откажусь. Тата права, завтра рано вставать.
– Суббота же! – мама явно не понимала ситуацию. – Ну, как хочешь…
Она прошла в гардеробную, на ходу сбрасывая с плеч пальто, и мы с новым знакомцем остались в прихожей вдвоём. Не скрываясь, я осмотрела его: высокий, не меньше Стаса, широкоплечий, подтянутый. Мамин ровесник или чуть старше. Тёмные глаза, светлые волосы, настолько, что седина не видна. Улыбка… хорошая улыбка, в меру. Я поглядела ему в глаза.
– И давно вы знакомы?
– Три года.
– Ого!
– Алёна не хотела знакомить со мной семью…
– Я не хотела знакомить с тобой Александру Михайловну! – резко сказала мама. – Это её совершенно не касалось. Так что, ты останешься?
– Нет, поеду. Завтра и в самом деле нужно рано встать, тренировка в восемь.
– Тренировка?
– Спортивное ориентирование, – он покрутил рукой в воздухе. – Последние хорошие деньки, надо ловить погоду. Всего доброго, Тата, спокойной ночи. Милая… – и он, не скрываясь, поцеловал маму, после чего вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Чуть покраснев, мама повернулась ко мне и спросила с вызовом:
– Хочешь что-то сказать?
– М-м-м… Спокойной ночи?
И я ушла спать. Нет, правда, у меня был длинный день: три сдвоенных урока, маленькая контрольная в третьем классе у струнных, дорога до Твери, дорога до Москвы, дорога по Москве…
Завтра, всё завтра! Оле-Лукойе, где твой разноцветный зонт?
Часть 4. Справедливость? Ай, бросьте!
Когда-то, при бабушке, завтраки по выходным были обставлены празднично: стопка блинчиков на блюде, икра в хрустальной икорнице, масло, сметана, мёд, для меня варенье, непременно клубничное…
Печь блинчики я поленилась. Попялившись в холодильник, вздохнула и сделала французские гренки. Мама пила кофе, ела гренки и помалкивала. Наконец тарелки опустели, я сунула их в посудомойку, вернулась за стол и, решив не тянуть время, спросила:
– Скажи, кто живёт сейчас в соседней квартире?
Мама пожала плечами.
– Сто лет никого из соседей не видела. Михаил Николаевич вроде уехал куда-то на лето, а Полторацкие…
– Полторацкие тут ни причём. Михаил Николаевич пытался продать свою квартиру, его облапошили и выкинули из Москвы, – перебила её я. – Он теперь почти бомжует в Бежицах.
Ахнув, мама всплеснула руками.
– Да как же так?
– Вот так. Вчера кто-то был там, в той квартире. Ты можешь узнать у Ираиды, кто и что?
Ираида Павловна, наша старшая по дому, отчего-то питала глубочайшее почтение к бабушке. Отсвет этого почтения доставался и маме, меня за взрослую не считали.
– Узнаю. А ты что собираешься делать? Только умоляю, не суйся в самое пекло!
– Ма-ам! Какое пекло, ты о чём? Позвоню знакомым, попрошу оценить законность продажи… Издалека, только издалека, по бумагам! Потом в банк зайду, надо денег снять, Эсфири позвоню… Вечером увидимся, или ты будешь занята?
– Пока не знаю…
Итак, Олег и Ринат, приятели Бекетова.
Ринату я дозвонилась моментально. Услышав про Стаса, он похмыкал, но встретиться согласился.
– В обед удобно будет? Тогда в два часа дня на Покровке в «Булке».
– Окей, а как я вас узнаю?
– У меня «Харлей», сто четырнадцатый Fat Bob, вряд ли там таких будет много, – сказал он с чувством глубокого превосходства.
Отключив телефон, я спросила у окружающей вселенной:
– Он потащит мотоцикл с собой за столик? Или я должна ждать его на парковке? Ох, мальчики и их игрушки…
А вот номер Олега не отвечал долго. Я успела вытереть пыль в бабушкиной комнате, полить цветы, перебрать тёплые вещи и сложить их в сумку, прикинуть, что именно нужно докупить – в общем, сделала массу полезного, а механический женский голос всё информировал меня, что абонент временно не доступен. В половине второго, уже почти стоя в дверях, я сделала последнюю попытку, и внезапно ларчик открылся.
– Слушаю вас! – ответил приятный низкий голос.
– Олег?
– Да, добрый день.
– Добрый… Мне ваш номер дал Стас Бекетов, у меня… не то, чтобы проблема, но хотелось бы посоветоваться.
– Ста-ас? Забавно, – мой собеседник замолчал на миг. – Ладно, излагайте.
– А мы не могли бы встретиться? Если вам это удобно, через полчаса я буду на Покровке в кафе, если нет – ну, как скажете.
– И прямо через полчаса? – он хмыкнул. – Вы времени не теряете. Ладно, постараюсь. На ваше счастье, у меня дела рядом.
Прощаться со мной Олег не стал. А и в самом деле, чего прощаться, если через полчаса мы увидимся? Ой, уже через двадцать минут, я ж опаздываю!
Ну да, «Харлей» я увидела сразу. Он стоял в ряду жестяных коробочек на колесах с видом того же самого глубокого превосходства, какое слышалось в голосе его хозяина. Я обошла вокруг мотоцикла, пощёлкала языком, оценив сияние никелированных частей, сдержанную мощь и лаконичность очертаний, матовую черную кожу седла. Новенький, сразу видно – это вам не Стасов ветеран.
Ну хорошо, теперь пойдём искать хозяина.
Кафе оккупировали семьи с мелкими детьми. Оба Стасовых приятеля уже были здесь, сидели у окна, и на фоне мелюзги выглядели, словно пара взрослых ньюфаундлендов среди щенков корги.
– Ещё раз добрый день! – сказала я, подойдя.
Брюнет встал и отодвинул для меня стул, блондин сообщил:
– Здесь отлично делают сэндвич с ростбифом, будете?
– Буду. И чёрный чай, с сахаром.
Сэндвичи
