ну сама подумай, зачем оркестру в Париже нужен преподаватель сольфеджио? К ним в очередь настоящие музыканты стоят! А подруги и мужчины должны заводиться сами.
– Ага, как тараканы, – мама шмыгнула носом. – Вот права была твоя бабушка, ты у нас сферический конь в вакууме, – тут у меня заиграл телефон, и она махнула рукой. – Иди уже, разговаривай.
Звонила Эсфирь.
– Ты представляешь, – протараторила она, едва поздоровавшись, – этот гад поставил мне на субботу три пары! С десяти утра!
– Вот правда, гад, – согласилась я. – Сочувствую. Рассказывай, как живёшь? Что вообще там вы все?
– О-о-о! – простонала Эсфирь. – Как я тебе завидую, что ты ушла! У нас та-акое!..
Мы разговаривали минут сорок.
Уже давно навалились сумерки, а подруга продолжала делиться наболевшим: часов много, расписание максимально неудобное, с «окнами», еженедельные совещания по полтора-два часа, программу концерта на каникулах зарубили и перекроили полностью, нужно срочно репетировать новое, а ведь выступать не где-нибудь, а в малом зале Гнесинки! Выдохшись, она замолчала и спросила слабым голосом:
– А ты-то как?
Мы с мамой посмотрели какой-то старый фильм с Бельмондо, выпили по чашке чая с остатками пирожных и расползлись по кроватям. Я уже засыпала, когда мой телефон затрясся в беззвучном режиме.
– М-м? – открывать глаза и смотреть, кто там, сил не было.
– Тата, ты завтра приедешь? – спросил мужской голос.
– Ну да, – ответила я автоматически; потом всё-таки взглянула на экран, там было написано «Стас». – Привет, а ты чего звонишь? Встретить хочешь?
– Встречу, – ответил он. – В Твери встречу, позвони, когда в поезд сядешь.
– Ладно, а что случилось?
– Может, и ничего. Расскажу по дороге. Спокойной ночи!
И он отключился.
– Волнуйтесь, подробности письмом? – спросила я у замолкшего аппарата. – Грузите апельсины бочками? А мне тут про коня в вакууме толкуют!
* * *
Ночной звонок Стаса Бекетова меня почти и не разбудил, зато ранним утром истошный вопль телефона вторгся в самую середину сна – отличного сна, кстати говоря, что-то про летний лес, реку и синее небо. С трудом нашарив трубку, я прохрипела в неё:
– Слушаю…
– Тата, доброе утро! Это Ринат Давлетов, мы вчера встречались. Надеюсь, я вас не разбудил?
– Доброе утро, Ринат, – самое трудное, когда тебя будят в воскресенье – это быть вежливой. – Ну что вы, я давно занимаюсь делами.
– Прекрасно. Тогда нам с вами надо было бы встретиться. Вы ведь сейчас в районе Маяковки?
– Ну да, примерно так.
– Отлично. Тогда жду вас через час в кафе «Чайковский», знаете?
– Знаю. Только через час я никак не смогу, не раньше, чем через два.
– Хорошо. Тогда в четверть двенадцатого в «Чайковском»! до встречи.
Он отключился, а я отложила телефон и беззвучно выругалась. На это утро у меня были совершенно другие планы, я собиралась безмятежно лениться! И интересно, кстати… Снова взяв в руки аппарат, я посмотрела на боковую кнопку: хм, звук включён. А я отчётливо помню, что вчера перед сном, как и всегда, его отрубила.
– Ну и что это за фокусы? – спросила я у аппарата.
Ничего детище корпорации «Эппл» мне не ответило…
В одиннадцать часов четырнадцать минут я вошла в кафе.
Рината увидела сразу, он сидел справа в глубине зала. Перед ним стоял раскрытый ноутбук, большая прозрачная кружка с капучино и тарелочка с пирожным. Когда я подошла, адвокат встал и отодвинул для меня стул.
– Закажете что-нибудь?
– Спасибо, нет, я из дома. Так что случилось, почему вдруг вы с такой срочностью меня вызвали?
– Вы вчера кое о чём просили… Нет-нет, не перебивайте! – я послушно закрыла рот. – И у меня есть некоторые сведения. Причём такие, что мне хотелось обсудить их с глазу на глаз, а не по телефону и не по электронной почте. Вы ж сегодня уедете в этот ваш городишко? Ну вот… – Ринат прервался, чтобы отпить глоток кофе. – Но дальше возникает вопрос: всё, что вчера выяснили мы с Олегом, было бесплатной услугой, оказанной старинному другу, Стасу. Дальнейшие действия могут оказаться… затратными, скажем так. Вы готовы платить?
– Зависит от суммы, но в принципе – да, – тут я осознала всё сказанное, а не только последнюю фразу. – Погодите-ка, вам что, уже удалось что-то выяснить? Когда?
– Вчера после нашей встречи. Вам, Таточка, невероятно повезло: ваш знакомец ухитрился найти единственную в Москве риелторскую компанию, за спиной которой никто не стоит. Олегу довольно было позвонить сослуживцам из ОБЭП…
– А так бывает?
– Представьте себе, – Ринат откинулся на спинку стула и довольно усмехнулся. – Теперь хотелось бы понять, чего именно вы хотите добиться. Сразу предупреждаю, что вернуть ситуацию в исходное состояние не получится; квартира была продана законным образом и сразу же столь же законно перепродана. А вот потребовать компенсации за ненадлежащее исполнение условий договора мы можем. Наверное. Хотя в истории присутствует некий странный душок, и могу выскочить неожиданные обстоятельства.
– Вы хотите сказать, что эти ребята даже не потрудились написать в договоре самое важное мелким шрифтом?
– Ну почему же? Написали. Но сами знаете, дьявол кроется в деталях, а по части деталей ваш покорный слуга ба-альшой спец. Итак, чего вы хотите?
– Чего хочу… – вот тут я растерялась; как-то не ожидала, что возмездие окажется столь молниеносным, мы же всё-таки не в голливудском блокбастере. – Знаете, Ринат, мне нужно поговорить с Михаилом Николаевичем. Что нынешние жильцы – вполне добросовестные покупатели, это мне известно, да и он вряд ли захочет возвращаться в эту квартиру. А чего мы можем потребовать?
Ринат улыбнулся предвкушающе…
– Вообще довольно многое. Но прежде всего нужно выбрать путь, которым хотите двигаться.
– Поясните, пожалуйста.
– Смотрите: продажа оформлялась через нотариуса, который сидит совсем рядом, в нескольких шагах от спорной квартиры.
– Видимо, за то и был выбран, – кивнула я. – Мне бы тоже не пришло в голову тащиться за нотариальными услугами куда-нибудь в Саларьево.
Адвокат картинно содрогнулся.
– Беда только в том, что именно этот нотариус… скажем так, имеет совершенно особую славу.
– Вы хотите сказать, что он жулик? Но их же, по-моему, контролируют очень жёстко!
– Для этого нужно, чтобы кто-то пожаловался в нотариальную палату. Господин Каменцев ведь жаловаться не стал?
– Он и не мог, – грустно сказала я. – Ни сил, ни денег… Да и с головой у него стало не очень хорошо, может быть, даже микроинсульт какой-нибудь случился.
– Так вот, нотариус составил и зачитал ему договор купли-продажи вслух, а перечитывать и проверять господин Каменцев не стал… Просто подписал. Нотариус, конечно, в доле и будет утверждать, что все было честно. Мы с вами можем получить от Михаила Николаевича доверенность на
