ведение дела и подать гражданский иск о признании сделки недействительной. В этом случае нотариуса нужно привлекать в качестве соответчика.
Я поморщилась.
– Долго.
– Долго, – кивнул Ринат. – Суд – вообще дело неспешное.
– Вы сказали, выбрать вариант. Значит, можно и по-другому? Только сразу говорю, ни на какие незаконные действия я не соглашусь!
– Побойтесь бога, Татьяна Константиновна, я юрист, а не криминальная личность! Просто другой путь – подать заявление в полицию. И это можете сделать вы, безо всякой доверенности, просто как гражданка. А наш с вами общий друг поговорит со своими коллегами, которые это заявление будут расследовать. Нет-нет, всё абсолютно законно! – он улыбнулся, увидев мои вскинутые брови. – Они будут действовать чуть быстрее и эффективнее, чем обычно, вот и всё. Тем более, что разыскивать никого не надо, все фигуранты известны. Я понятно объяснил?
– Вполне, – проговорила я медленно. – Я попытаюсь всё-таки обсудить это всё с Михаилом Николаевичем и свяжусь с вами.
– Хорошо. Теперь о том, чего можно добиться. Накладывать арест на спорное имущество не стоит, оно уже перепродано, поэтому требования будут иными. Я бы сосредоточился на максимальной компенсации – возмещение недополученных средств, моральный ущерб, лечение… Тут можно снять с них не только последнюю рубашку, но и кусок шкуры выкроить на портмоне. Просто в первом случае это нужно прописать в судебном заявлении, а во втором – в соглашении сторон, которое мы заверим у другого нотариуса. Более грамотного и менее склонного к рискованным действиям. Согласны?
– После разговора с господином Каменцевым я дам вам знать, – могу и повторить, мне не трудно.
Ринат усмехнулся.
– Отлично. Будем считать, что консультационные услуги вы получили от меня в подарок в честь знакомства! Разрешите откланяться, у меня встреча. Привет Стасу!
И он исчез быстрее, чем я успела открыть рот.
«Надо полагать, что счёт ты, голубчик, не оплатил просто по забывчивости», подумала я, прикладывая карточку к поданному официантом терминалу.
Часть 5. Скверные новости
«Ласточка» от Москвы до Твери идёт час и сорок пять минут. Конечно, я рассчитывала, что это время проведу с пользой: если уж не смогу готовиться к завтрашним урокам, то хотя бы почитаю.
Когда электричка захлопнула двери и перрон станции «Крюково» поплыл назад – то бишь, через полчаса – я сдалась. Какое-то глухое беспокойство не давало сосредоточиться на романе, звенело над ухом, словно комар в темной спальне…
Выключила электронную книгу, сунула в сумку телефон и стала смотреть в окно. Там проплывали мокрые, засыпанные бурыми листьями поля, перелески, канавы, периодически сменявшиеся унылыми посёлками. Золотая осень закончилась, нескончаемый мелкий дождик смывал с деревьев последние жёлтые листья и обнажившиеся прутья взгляд не радовали.
Что же там случилось, в Бежицах?
Ничего внятного Стас не сказал во время ночного звонка, и от этого было ещё тревожнее. Хотя, казалось бы, что может произойти в тихом маленьком городке поздней осенью? Крыша в доме протекла? Забрался кто-нибудь и спёр банку яблочного варенья? В школе какие-нибудь неприятности? Не то место Бежицы, чтобы всерьёз думать о преступлениях, неподходящая там почва для детективных историй.
Я тряхнула головой, чтобы выгнать эти мысли, и задумалась вот о чём: надо в ближайшие пару недель закончить расчистку четвёртого ряда могил. Ну, не ряда, а круга или квадрата… Даже не знаю, как сказать. Ближайшими к храму захоронениями занимались сёстры из монастыря, а я за два месяца отскребла от лишайника, вымыла и восстановила по возможности надписи на более дальних. Не одна, кстати говоря! И Розалия мне помогала, и коллеги из школы, и ученики – чистили, мыли, составляли схему захоронений. Могилу прадеда я так пока и не нашла…
Начались дожди, до снега недолго осталось, и придётся это занятие отложить до тёплого времени.
– До весны не будить, – пробормотала я себе под нос, и тут же поймала осуждающий взгляд от тощей желтолицей тётки с лицом записной склочницы.
Удивительно, но Бекетов и в самом деле меня встретил. Вот я бы вовсе не удивилась, если бы у него что-то произошло, что помешало бы отправиться за двести километров в Тверь! Да я бы ему простила и если бы попросту поленился ехать, даже специально выбрала поезд, приходящий к автобусу до Бежиц. Но он стоял у выхода с перрона, и толпа спешащих пассажиров обтекала с двух сторон его высокую широкоплечую фигуру в потёртой кожаной куртке.
– Привет!
Отобрав у меня не тяжёлую сумку, он буркнул что-то в ответ и пошёл к парковке.
– Надеюсь, ты не на мотоцикле? – поинтересовалась я у кожаной спины. – А то дождь вот-вот снова польётся.
Не сочтя нужным отвечать, Стас открыл багажник своей машины, закинул туда сумку и распахнул передо мной дверцу.
– Садись, – сказал он. – По дороге поговорим.
Но до выезда из города он мрачно молчал.
Совсем нехорошо стало у меня на душе, когда Бекетов зарулил к придорожной кафешке, запер машину и усадил меня за столик у окна. Потом взял у стойки две чашки кофе и сел напротив.
– В общем, дело такое, – он потёр подбородок. – Вчера, когда я звонил, хотел спросить, может, ты знаешь, где искать твоего знакомца, Каменцева. Но ты уже спала, и я решил подождать.
– А что, он так и не пришёл домой?
Стас помотал головой, отпил кофе, поморщился и отставил чашку.
– В общем, вчера вечером мальчишки нашли тело.
Я невольно ахнула.
– Тело? Он умер? Где?
– Пока жив, но не знаем, надолго ли. В реанимации, и в себя не приходил. А нашли его в очень странном месте. Знаешь перекрёсток Кашинской и улицы Девятого января? Там сгоревший дом, развалины, и участок весь борщевиком зарос.
– По Кашинской я так далеко не заходила, что мне там делать? – помотала я головой.
– Ну, неважно. Вот в этом доме его и нашли.
– Да как бы его туда занесло, что ты такое говоришь? Дом-то его совсем в другой стороне!
– Ну, ты ж понимаешь, пьяного, да поздним вечером могло куда угодно занести… – Бекетов смотрел в сторону и крутил в пальцах сигарету.
– Он не пил, Стас, – я дёрнула его за рукав. – Слышишь меня? Он не пил вообще, максимум – кружка хорошего тёмного пива, да и то раз в год. Ладно, а почему реанимация, что произошло? Напали?
– Травма тяжёлым тупым орудием. Затылочная часть. Врач сказал, что, если бы на пять сантиметров правее, по виску – и спасать было бы некого, а так, может, и вытащат… – Бекетов посмотрел на меня внимательно. – Плакать не будешь?
Слёз не было, глаза
