Обнаженный Николас забрался в постель, лег на поразительно гладкие простыни, пахнувшие чистотой и свежестью, и укрылся не несколькими тяжелыми покрывалами, а одним пухлым, мягким и легким одеялом.
«Завтра», – подумал он, устало закрывая глаза. Завтра он будет дома.
Уснул Николас мгновенно и спал так крепко, как никогда раньше. И не услышал, как небеса разверзлись и пошел дождь.
Он сам не понял, что его разбудило. Должно быть, какой-то сон, от которого он стал лихорадочно метаться по постели.
Николас с трудом приподнялся и сел. В комнате было так темно, что сначала он не понял, где находится. Но стук дождя по крыше постепенно вернул ему память. Он пошарил на тумбочке в поисках свечи и огнива, но ничего не нашел.
– Да что это за место такое?! – воскликнул он. – Ни горшка, ни туалетов, ни свечей!
Продолжая ворчать, он резко повернул голову и прислушался. Кто-то звал его! Только голос. Ни единого слова. Он не разбирал своего имени, но в голосе ощущались отчаяние и мольба.
Конечно, это ведьма.
Николас поморщился. Может, в этот момент она нагнулась над котлом со змеиными глазами, бормоча проклятия и шепча его имя?
Ощутив притяжение ее зова, Николас понял, что нет смысла бороться. Он знал это так же ясно, как жил и дышал.
С огромной неохотой покинув теплую постель, он осознал, что перед ним стоит нелегкая задача: одеться в странные современные одеяния. Застегивая молнию, он обнаружил, что некоторые весьма чувствительные части тела так и норовят попасть в крошечные металлические зубы. Сыпля проклятиями, он натянул тонкую сорочку и ощупью выбрался из темной комнаты.
К его облегчению, в коридоре был свет. На стене висел закрытый стеклом факел, но огня не было видно. Странный светильник был заключен в круглый стеклянный шар. Ему хотелось получше рассмотреть новое чудо, но в окне сверкнула молния, и ужасающий раскат грома потряс дом. А вместе с громом еще отчетливее послышался зов.
Николас спустился вниз, прошел по пушистым коврам и оказался за дверью под проливным дождем.
Прикрывая лицо руками, он умудрился поднять глаза и увидел, что высоко над головой на длинных шестах висели такие же светильники, не гаснувшие под потоками воды. Вздрагивая от холода, мгновенно промокший насквозь Николас сунул нос в воротник. Эти современные одежды ни от чего не защищают! До чего, должно быть, крепки нынешние люди, если выживают при такой погоде без защиты от дождя!
Сражаясь с ветром, он шел по незнакомым улицам. Несколько раз он слышал странные звуки и тянулся за оружием, а потом проклинал себя за то, что забыл шпагу. Завтра он продаст еще несколько монет и наймет стражников для охраны. Кроме того, он вынудит женщину сказать ему правду о том, что она сделала, дабы заманить его в это странное место.
Одна улица сменяла другую. Несколько раз он свернул не туда. Потом остановился и прислушивался, пока снова не услышал плач, эхом отдававшийся в голове. Повинуясь зову, он оставил улицы с факелами на шестах, перешел границу деревни и очутился во мраке пустынной сельской местности. Несколько минут он шагал по дороге, прежде чем снова остановиться, прислушаться и стряхнуть дождевые капли с лица. Наконец Николас свернул направо и пересек поле. Перед ним вырос забор. Николас перебрался на другую сторону и продолжал идти, пока не уперся в маленький сарай. И почему-то сразу понял, что нашел ее.
Едва он распахнул дверь, как очередная вспышка молнии осветила внутренность сарая. Промокшая, дрожавшая от озноба девушка свернулась клубочком на охапке грязной соломы, безуспешно пытаясь согреться. И при этом горько плакала.
– Итак, мадам, – процедил Николас сквозь зубы, – вы ухитрились выманить меня из теплой постели. Что вам нужно от меня сейчас?
– Убирайтесь, – всхлипнула она. – Оставьте меня в покое!
Николас невольно восхитился ее стойкостью и гордостью. Ее зубы стучали так громко, что заглушали шум дождя: очевидно, она совсем замерзла.
Николас тяжело вздохнул, поняв, что зря злился. Будь она такой могущественной ведьмой, наверняка сумела бы наколдовать себе уютный ночлег.
Николас ступил в сарай с протекающей крышей, нагнулся и подхватил ее на руки.
– Не знаю, кто из нас более беспомощен, ты или я, – покачал он головой.
– Отпустите меня! – вскрикнула она, но сопротивляться не стала, положила голову ему на плечо и заплакала еще сильнее. – Я не смогла найти дешевую гостиницу. В Англии все так дорого, и я понятия не имею, где Роберт, и теперь придется позвонить Элизабет, а она посмеется надо мной, – выпалила она единым духом, хотя язык ворочался с трудом.
Николасу пришлось потрудиться, чтобы перелезть через забор с ведьмой на руках, но под конец все получилось. Он продолжал идти, а Даглесс продолжала плакать, обняв его за шею.
– Я везде чужая, – жаловалась она. – У меня идеальная семья, только я – черная овца. Все женщины нашей семьи вышли замуж за чудесных мужчин, только мне в жизни такие не встречались. Роберт казался мне прекрасной партией, но я не смогла его удержать. О, Ник, что мне теперь делать?
К этому времени они покинули поля и вновь оказались на мощеной дороге.
– Прежде всего, мадам, вам не стоит так меня называть. Я вовсе не Ник. Николас – да, Колин – возможно, только не Ник. А теперь, поскольку сама судьба нас свела, могу я узнать ваше имя?
– Даглесс, – прошептала она, прильнув к нему. – Даглесс Монтгомери.
– Что ж, хорошее, разумное имя.
Даглесс шмыгнула носом и на минуту перестала плакать.
– Мой отец преподает историю Средних веков и назвал меня в честь Даглесс Шеффилд. Знаете, той женщины, которая родила незаконного ребенка от графа Лестера.
– Она… что?! – осведомился Николас, остановившись.
Даглесс отстранилась и удивленно уставилась на него.
Дождь сменился легкой моросью, и лунного света оказалось достаточно, чтобы увидеть выражение его лица.
– Она родила ребенка графу Лестеру, – пролепетала девушка.
Николас немедленно поставил ее на ноги и окинул злобным взглядом. С волос обоих ручьями лилась вода.
– Кто такой граф Лестер?
Похоже, ему надоело притворяться!
Даглесс мило улыбнулась:
– Не стоило ли вам сделать вид, будто знаете его? – Не дождавшись ответа, она пояснила: – Граф Лестер сначала был Робертом Дадли, мужчиной, который так любил королеву Елизавету.
Лицо Николаса исказилось от ярости. Круто развернувшись, он зашагал прочь.
– Дадли – предатели и все до одного окончили жизнь на плахе! – бросил он через плечо. – А королева Елизавета должна выйти замуж за испанского короля. Заверяю, она не выйдет за Дадли!
– Тут вы правы. Но она не выйдет ни за Дадли, ни за короля Испании! – крикнула Даглесс и побежала следом, но, как назло, нога подвернулась, и девушка с воплем боли упала на асфальт, оцарапав коленки и локти.
Николас рассерженно обернулся.
– Женщина, от тебя не дождешься ничего, кроме неприятностей. Да ты и есть одна сплошная чертова неприятность! – рявкнул он, снова подхватив ее на руки. Даглесс попыталась что-то ответить, но, когда он велел ей молчать, она снова положила голову на его плечо и прикрыла глаза.
Он донес ее до пансиона, где остановился, и, открыв дверь, увидел хозяйку, сидевшую на стуле и явно ожидавшую постояльца.
– Вот и вы! – с облегчением воскликнула она. – Я слышала, как вы уходите, и сразу поняла: что-то неладно. Ах вы, бедняжки! Совершенно измучены! Почему бы вам не отнести ее наверх? И, пока она лежит в славной горячей ванне, я заварю вам чай и сделаю сандвичи. Кстати, мистер, я приносила вам ужин, но вы не ответили на стук. Вы, должно быть, спали.
Николас кивнул и стал подниматься наверх с Даглесс на руках. При этом он ухитрялся напрочь игнорировать ее. Хозяйка привела их в комнату, которую Николас не видел раньше. Здесь стояли белые обливные сосуды различного размера. Один напоминал корыто. Должно быть, это и есть ванна. Но нигде не видно ни ведер с горячей водой, ни горничных. Кто же наполнит эту большую ванну?
Он едва не уронил женщину, которую держал на руках, когда хозяйка повернула какую-то штуку над ванной и оттуда хлынула вода. Фонтан в доме?!
Николас потрясенно вытаращился на непонятное явление.
– Через минуту нагреется, – пообещала хозяйка. – Ее нужно раздеть и уложить в ванну. А я немедленно сбегаю за чистыми полотенцами. Кстати, судя по виду, вам тоже не помешает ванна, – заметила она с порога.
Николас понял достаточно, чтобы обдумать весьма привлекательную идею, и с интересом оглядел Даглесс.
– Даже не мечтайте! – предупредила та. – Пока я принимаю ванну, подождете у себя в номере.
Николас, улыбнувшись, поставил ее на ноги и огляделся.
– Что это за помещение?
– Ванная.
– Я вижу лохань, но как насчет этого предмета? И этого?
Даглесс сразу забыла, что стоит перед ним в мокрой одежде. Она думала, что он разоблачил себя, когда притворился, что почти ничего не знает о Роберте Дадли, но вскоре поняла, что ошиблась. Конечно, нужно справиться у отца насчет дат, но она и без этого знала, что в 1564-м, в том году, из которого явился мужчина, Роберт Дадли еще не был графом Лестером.
