взглядом Тайпен.
— Да за жизнь, — я пожал плечами, — мы ж теперь вроде как одна семья.
Признаться, «одна семья» прозвучало в моих устах несколько… издевательски. Во взгляде Тайпена так и читалось: «Не брат ты мне, гнида… земляная». Но вслух он ничего не сказал.
— И как ты это представляешь? — иронично усмехнулся Кай.
— Ну… не знаю, — я развёл руками, — может, костёр забацаем?
Честно говоря, ничего другого не представлял. Не, ну а что?
— Из чего? — хохотнул Кай.
Послышались смешки. Действительно, какой-то идиот предлагает развести костер, не имея ни топора, ни ножа на пустынном рифе… Я покосился на торчащие из центра рифа кокосовые пальмы. Не-е-е… Наверняка, это какие-то «священные», плюс действительно — чем их рубить?
— Можно на остров сгонять, — предложил я. — Наберём каких-нибудь палок-веток…
Кай смерил взглядом расстояние.
— Ты, я вижу, за сегодня не устал?
Я пожал плечами.
— А с чего?
— Согласен, — кивнул Кай, — тренировка сегодня была так себе. Но, — он качнул головой, — если плыть сейчас, до темноты вернуться не успеем.
— Ты боишься темноты? — приподнял я бровь.
— Знай, зем… — начал было Кай, но тут же запнулся. Договорил: — я ничего не боюсь, но плавать ночью в лагуне не буду. А ты, — хмыкнул, — можешь попробовать.
Хм… Что-то мне не понравился тон, с каким он это сказал. Убеждённость типа я прыгать с девятиэтажки не буду, но ты, если хочешь, — давай!. Отметил себе: надо будет разузнать поподробнее.
Впрочем, идею «сгонять за дровами» я тогда тоже отверг, прикинув: час туда, час обратно, ещё и на сбор валежника какое-то время надо, а солнце и вправду уже низко. Плюнул и пошёл в лагуну плавать — надо и физухой заниматься, а то статика да статика, так и корни пустишь. В дно!
За дровами я сгонял на пятый день, когда нам дали первый выходной. Компанию мне составил только Хэч, остальные отнеслись к идее равнодушно.
Зато вечером, когда я уже в мимолетных закатных сумерках запалил сложенные шалашиком палки, народ к огню подтянулся.
Не сразу. Сначала у огня сидели я, Руйха да Хэч. Потом рядом с Руйхой молчком пристроилась Телуа.
— Это вы здорово придумали! — нарисовался и Алеки. — А дрова где вязли?
На глупый вопрос не ответил. Когда собирался «на большую землю», всем предлагал. Мелькнула было мысль послать халявщика подальше, но тут же отогнал. Жалко, что ли?
Болтун словно случайно пристроился рядом с Телуа. Девушка покосилась на него и придвинулась чуть ближе к Руйхе.
Подтянулись Хеми и Семис, тоже опустились на песок, обняли колени, уставились в мечущиеся язычки пламени.
— Ого! А червячок-то своего добился! — из темноты донесся глумливый голос каевского приятеля-зубоскала.
— Мака, — криво усмехнулся я, — если у тебя есть чего мне сказать, так я подойду.
К этому моменту разговор с Каем уже состоялся.
— А если не хочешь, чтоб я тебе свернул шею и отправил на корм крабам, засунь язык в жопу и подходи, садись. Мне для хороших людей огня не жалко.
— Язык в жопу? — в круг света вошёл Кай вместе с Айхой, хмыкнул. — Интересно, это как это?
— Выражение такое, — пожал плечами я, — пожелание заткнуться. Но могу и на практике продемонстрировать.
— Надо будет запомнить выражение, — усмехнулся усаживаясь Кай и по-хозяйски хлопнул ладонью рядом с собой.
Айха на миг покосилась на него, усмехнулась, присела рядом и облокотилась на плечо парня.
— Это у вас традиция? У клана земли? — присоединился Хори, а с ним и Тайпен. — А мы вот костров не жжём.
— А чего так? — я удивился. — Вы там вообще открытым пламенем-то пользуетесь?
Не знаю, понял ли Хори про «открытое», но ответил. Видимо, по смыслу догадался.
— Конечно. Мы готовим пищу, не сырое же есть. Но у нас очаги в доме, — пояснил, — живём рядом с водой, — он неопределённо мотнул головой, но я понял, указывал в сторону деревни ныряльщиков, расположенной в дальней от острова части лагуны на россыпи маленьких островков. — Отец говорит, что огнем можно ночных подводных монстров приманить.
— Про это подумал, — хмыкнул я, — как видишь, огонь с лагуны не должно быть видно… Ну по крайней мере не так хорошо. А с лягушатника, — я кивнул на мелководье, — вряд ли что крупнее краба может прийти.
— Не придут, — уверенно покачал головой Хори, — здесь мелководье далеко расстилается, а дальше крутой спуск. Им со дна не должно быть видно огня.
— Жаль, — вздохнул я, — а так бы могли нажарить… Эх, — мечтательно потянулся, — крабовая клешня, да под… — не стал развивать мысль. Не знают они здесь такого.
— Ты что⁈ — удивился Семис. — Будешь есть крабов?
— А что? — я на всякий случай насторожился.
— Они же поедают мёртвых!
— И-и-и?
— Ты собрался есть тех, кто питается мертвечиной? — лицо Семиса скривило выражение крайней брезгливости.
— Так они же… — я прям завис, — не людскими трупами питаются? Ну там рыбой, наверное, дохлой… ещё чем-нибудь.
— Будет человек, съедят и человека, — дёрнув щекой, вставил свои пять копеек Тайпен.
— Хм… Ну… ладно, — я пожал плечами. Понятно, крабов тут не едят. — А-а-а… ракушки?
— Что ты, что ты! — чуть не замахал на меня руками Алеки, — Ракушки — это табу!
О как! Только через секунду-другую поймал себя на том, что сижу с открытым ртом, переводя изумлённый взгляд с одного пацана на другого. Разводят? Решили поиздеваться?
— Ракушки нельзя брать в руки, — проговорил Хеми. — Отец рассказывал, что когда я был ещё совсем маленьким, один мальчик из нашей деревни нашёл на пляже ракушку — наверное, штормом выкинуло. Ему стало любопытно, он взял в руки…
— И… что?
— Она его укусила, и он тут же умер. От яда.
— Так это же конусы[6], наверное! — дошло до меня. — Такие… — задумался, как бы объяснить, не прибегая к знакомым терминам типа конические, в виде воронки. Потом пришлось показать на пальцах. — Они точно ядовитые!
— Да откуда ты всё это знаешь? — раздражённо воскликнул Мака.
— Просто… знаю, и всё, — отрезал я, лишний раз пообещав себе следить за языком.
— Отец говорил, любые ракушки ядовиты, — мрачно изрёк Семис.
Понятно… Хорошо, что я прежде не наловил мидий. Как бы народ отнесся к моему их поеданию… Не знаю. Но информацию запомню.
— Лан, — примирительно сказал я, — надо будет батата побольше попросить. Хоть научу вас батат в углях печь.
Какое-то время все молчали. Пляшущее пламя действовало гипнотически. Наверное, вот так же, сотни тысяч лет назад мои предки сидели вокруг костра и тупо пялились в огонь. Ну разве что над огнем жарилась какая-нибудь нога мамонта. Или шерстистого носорога.
— Слушай, Семис, — вдруг негромко спросил Хеми, — скажи, а ты зачем пошёл в Ученики?
— Как зачем? — удивился упитанный парень.
— Почему хотят продолжить дело отцов эти ребята, — Хеми подбородком указал на скучковавшихся напротив детей людей глубин, — мне понятно. Я знаю, зачем это мне, или Хэчу, или Алеки, и даже вон Телуа. — он поочередно обвёл взглядом ребят. — Даже насчёт Ската мне тоже всё ясно… А тебе-то зачем?
— Ага, — поддержал его Алеки. — У тебя-то жизнь уже удалась! У твоего отца три большие лодки. Ты вообще мог бы в море не ходить и жить не хуже любого из людей глубин!
Взгляды всех присутствующих скрестились на толстяке.
— Я… — засмущался такому вниманию Семис, — я всегда любил плавать, — каким же простодушным он выглядел в тот момент! Пацан пожал плечами, — вот вы целыми днями гоняли по джунглям, дрались, лазили за птичьими гнёздами, а я… — он вздохнул, — обычно уходил в воду, поглубже, прям по шейку, и плавал.
— Да, — уважительно кивнул Хэч, — я на Испытаниях за тобой угнаться не мог. Ни туда, ни обратно.
— Я ещё и нырять люблю! — воодушевился пухлый парень. — Это же так здорово! Как будто ты большая рыба!
— Ну и купался бы себе на здоровье! — не выдержал Тайпен. — Хоть целыми днями. Как я понял, тебе и работать-то не надо было.
— Вы не понимаете, — насупился тогда Семис, — я хочу есть собственные лепёшки, а не быть нахлебником у отца.
Я понял. В переводе на привычный язык «есть свой хлеб». Уважаю.
* * *
Эх, парень-парень, вспомнил я сейчас Семиса… Видать, не судьба.
На этот раз долго сидели молча, наверное, все переваривали прошедший день. Первый, по-настоящему Ученический.
— Блин! Да когда же мы, наконец, станем полноправными ныряльщиками? — не выдержал я.
Сидящий напротив Кай молча ожог взглядом. Тайпен сделал вид, что ничего не слышал, Хори просто пожал плечами.
— С чего ты вообще решил, что станешь ныряльщиком? — ответил ухмылкой Мака.
Теперь уже я проигнорировал реплику.
— Думаю, уже недолго осталось, — мечтательно
