в дно и всё чаще смотреть по сторонам.
Опять одиночный человек глубин недалеко от нас, и снова почти на том же самом месте. Другие пироги, числом три, болтались в лагуне, и одна точно была новая, вчера мной не виденная.
Зацепился я взглядом и за нашего «рулевого». Я так понял, каста по какому-то принципу — по очереди или по жребию — посылала кого-то из ныряльщиков помогать деду.
Интересный персонаж. Лет, думаю, за тридцать, хотя выглядит значительно старше. На левой руке, у мизинца и безымянного, лёгкий, еле заметный тремор. У левой же половины лица частичный парез. Тому, что плохо слышит, я вообще не удивился. Да и суставы, особенно на пальцах, какие-то артрозные.
— Что ты так на меня уставился, пацан? — заметил Уа́ти.
— Да так… — я пожал плечами, не найдя что сказать.
Но неожиданно ныряльщик сам пришёл ко мне на помощь.
— Ты про это что ль? — он коснулся щеки. — Такая наша работа, пацан, это тебе не под солнышком на воздухе прохлаждаться.
— А пальцы? — я взглядом указал на левую кисть.
— Мне не мешает, — поморщился ныряльщик.
— И откуда это? — спросил я больше для проформы.
— Демонесса подводная поцеловала, — поморщился ныряльщик, — таравана[4]. Ничего, шаман выгнал гадость, теперь я снова один из касты.
Хм… Я слегка озадачился. Нет, симптоматикой "дэ-ка-бе'[5] меня не удивить, странно только, что она у ныряльщика на задержке. Обычно кессонку зарабатывают те, кто на глубине дышит извне: из баллона, из шланга, неважно. И торчит там долго, чтоб в крови успело раствориться достаточно азота. Нарушение режимов декомпрессии на всплытии и приводит к декомпрессионной болезни.
Хотя… Я читал, что и фридайверы могут заработать кессонку. Михалыч как-то обмолвился, что профессиональные подводные охотники, те, кто живет со сдачи в прибрежные кафе настрелянной за день подводной добычи — греки, итальянцы, — на охоту берут с собой небольшой баллон чистого кислорода и по завершении промыслового дня опускаются метров на пятнадцать, чтоб повисеть там немного, давая остаткам газов безопасно выйти через лёгкие. Но то Средиземка — там достойные трофеи ходят очень глубоко, и парням приходится нырять за ними метров на сорок и главное много. А тут что? Лагуна!
Под конец, когда ребята должны были идти под воду в заключительный, десятый раз, дед улыбнулся.
— Что, Ученики, наверное, скучно уже сидеть до второго гонга?
Даже я на него покосился — чего ещё задумал? Обычно начальство с таким видом подкидывает какую-нибудь гадость.
— Поскольку после этого погружения вас сменят ваши товарищи, то… — дед потянул паузу, явно наслаждаясь, — то в этот раз вы можете быть под водой не до сигнала, а столько, сколько вытерпите!
Пожалуй, только Телуа никак не прореагировала да Айха нахмурилась, а вот пацаны заулыбались азартно да запереглядывались.
— Хэч, — зашептал я, быстро наклонившись к приятелю, — умоляю, не увлекайся!
Словил взгляд Наставника, опять нахмурившего кустистые брови, и выпрямился с честной мордой. А я что? Я ничего… Господи, мелькнула весёлая мысль, я ведь взрослый мужик, а порой прорезается что-то… мальчишеское!
Я опять внимательно посмотрел в лицо приятеля. «Всё будет норм!» — так и рисовалось на его азартной физиономии. Блин, ох уж мне этот азарт!
Подготовка…
— На дно!
Пятерной всплеск сопроводил команду Наставника. Уати зачерпнул клепсидрой воды, отсчёт пошёл.
Первой всплыла Айха сразу после второго сигнала гонга. Дед промолчал, только губы поджал недовольно.
— Продолжай! — я чуть не прикрикнул на Уати.
Тот слегка офигел, покосился на Наставника, но дед кивнул, и ныряльщик зачерпнул воды ещё. Отсчёт продолжился, причём на этот раз непроизвольно считать капли начал и я.
На двадцать седьмой капле показался Алеки, задышал, судорожно хватая воздух. Маке даже пришлось придержать его.
Слабовато, пацан, отметил я, но безо всякого ехидства.
Через девятнадцать капель после Алеки всплыла и Телуа. Хм, а вот это неплохой результат, девочка! Двести сорок шесть капель, считай секунд. Чуть больше четырёх минут! Достойный результат для статической задержки. И это при условии, что статика не чистая — надо ещё и выходить на руках по верёвке, плюс болящие уши, сбивающие деконцентрацию.
Через пять капель вышел и Хеми. Отдышался, махнул ладошкой в воздухе, типа я в порядке. Молодец.
Внизу оставался только Хэч. Руки опущены, плечи поникли, голова уронена на грудь. Отлично, мои уроки про полное освобождение от мышечных зажимов, похоже, даром не прошли. Разве что коленки чуть сведены, чтоб груз меж ними держался.
Двести шестьдесят… Ну же, парень, я отсюда вижу, как тебя сотрясают контракции! Всплывай уже!
Двести семьдесят…
Блин, ты третьего гонга что ль ждёшь? Всплывай давай, большинство чэ-пэ из-за таких вот «рекордов» и желания кому-то что-то доказать…
Хэч начал подъём на двести восемьдесят третей капле.
Вначале он поднял голову…
Эх, ну зачем? Это ж пережатые шейные сосуды и лишнее напряжение мышц!
Ухватился рукой за верёвку, начал вытягивать себя. И тоже приблизительно в метре от поверхности стал выдыхать. Блин…
Каевский трюк «руку супермена» он всё ж не повторил. Схватился сразу за борт, выдернул голову из воды… Кисть соскользнула, глаза на поднятом к небу лице стали закатываться.
Я успел схватить его за волосы — самое ближнее, что оказалось и с чего не соскользнут пальцы, потом перехватил за подмышки. Тело парня несколько раз тряхнуло «самбой», но хлебнуть водички он не успел и довольно быстро пришёл в себя.
— Сколько? — первое, что спросил Хэч, когда более-менее пришёл в себя.
— Что «сколько», Ученик?
— Сколько я выдержал? Я не слышал третьего гонга…
— Его и не было, — хихикнул Мака.
Хэч насупился:
— Я считал, приятель, — подмигнул я Хэчу, — ты не досидел до третьего гонга семнадцать капель.
— Демоны! — вырвалось у него раздражённо.
Судя по лицу парня, известие его не порадовало.
— Но ты зря при всплытии закинул голову, — сказал я приятелю, — ты при этом пережимаешь сосуды, вот здесь, — коснулся его шеи, — и не выдыхай, пока не всплыл.
— Почему? — удивился тот.
Я хотел было пояснить, но…
— Ученик! — рявкнуло над моей головой, — Ты не забыл, кто здесь Наставник…
Вот зараза! Я что, ему по больной мозоли прошёлся?
— Не-ет, — сквозь зубы выдавил я.
— Я не слышу, — с нажимом повторил Наставник.
— Я не забыл, что здесь наставник ты, — проговорил громче, глядя по-прежнему на приятеля.
— Ладно, — остывая, дед махнул рукой, — те, кто в воде, залезайте в лодку, следующие на их место.
* * *
Наша смена ныряла своим чередом: отдых, за время которого те, кто в лодке, вытягивали назад грузы. Потом: «На дно!» — мы опускались, стараясь не наступить на какую-нибудь губку и не острекаться об актинию. Я расслаблялся, рассеивал внимание, буквально растворялся в воде. Гонг, потом второй, и мы начинали подниматься по верёвкам от грузов.
Несколько раз на поверхности я ловил взгляды Кая. Словно наследничек чего-то ждал… Да пофиг, буду я ещё голову забивать этим мальчишеским пиписькомеряньем.
Подошёл десятый нырок, солнце уже клонилось к горизонту: наверное, сразу после всплытия отправимся на берег. Сегодня ж первый по-настоящему тренировочный день! Вчерашний, к сожалению, таким назвать не получилось.
— Ну что, Ученики? — возвестил дед. — Дать вам возможность быть на дне, сколько выдержите?
— Да! Да! Да! — разноголосо отозвались коллеги.
Блин, дети, всё бы вам соревноваться. Я, честно говоря, устал, хотел на берег, поесть, вытянуть ноги…
— Хорошо. Но только учтите, — Наставник сдвинул брови. — Ни за кем нырять не стану! — посмотрел на меня. — И другим не дам!
Да ладно-ладно, я что, пацан? До крайностей доводить не стану, посижу, пока могу, и наверх.
— На дно!
Оба гонга я отстоял на дне, настолько отрешившись от происходящего и прикрыв глаза, что когда открыл, увидел напротив только Кая и Хори. Маки уже не было, да и Руйха, только что окатив меня волной, отправилась наверх. Тайпен держался.
Ударило первой контракцией. Фигня. Постарался расслабиться ещё сильнее.
Вот и Тайпен отвалил. Хори, напротив, держался из последних сил, зато Кай стоял, как и стоял. Я сфокусировался на его лице. Ба! Да он не отрываясь уставился на меня с непонятным выражением на морде.
Наконец Хори упустил изо рта пузырёк воздуха и, плюнув на всё, взлетел по верёвке.
Контракции усилились, я постарался скинуть напряжение в спину. Не думать…
Кая, напротив, колотило сокращениями диафрагмы так, что я аж чувствовал колебания воды, хоть парень и стоял от меня метрах в двух.
Да всплывай ты уже, ща ведь отключишься! У тебя вон
