class="p1">Кожаный кошелек пролетел по дуге и упал прямо в руки девушки. Войд подмигнул, поправил треуголку и вышел из рубки. Не дожидаясь, пока поставят сходни, спрыгнул на пристань и умчался по своим делам.
Стелла не стала торопиться. Проверила швартовку. С подсказки Коссы, оформила бумаги у портового начальства. Пообедала вместе с командой на кухне. Записала всё в бортовой журнал. И только тогда сошла на берег, захватив в попутчики Бзю.
Остров показался сказочным, ни на что не похожим местом. Туннели, проложенные в камне, переходили в галереи, висящие в воздухе. Бесконечные лавки, торговцы экзотическими странными фруктами, водоносы с кувшинами на плечах, женщины, замотанные в цветные кричащие ткани. Остров жил своей, непостижимой для пришельцев, жизнью. Постоянная суета, толкотня и шум. Зимний сезон говорите? Ну, это только северянам от него жизни нет. А у нас — полно гостей из других стран. Вон, видите того дяденьку в цветном халате и тюбетейке с бахромой? Это кушмарец. Тот полуголый детина со шкурой вокруг бедер — из хумкунецев, они прилетают сюда на мигрирующих гумгачучах. А та прекрасная дева в желтой хламиде, у которой видны только глаза, ампверка. Слышали о таком народе? То-то! У нас в зимний сезон жизнь кипит еще сильнее. Кстати, возьмите пару вон тех полосатых плодов — новинка из Ульмьпина. Отлично утоляют жажду.
Всё это оглушило путешественников. Стелла и Бзю долго бродили среди этого шума, гама и суеты. Пробовали какие-то странные блюда, приценивались, но не покупали всякие безделушки, удивлённо рассматривали загадочные личности в странных нарядах. И только когда стали зажигать фонари на стенах туннелей, они пришли в себя и бегом бросились обратно на корабль.
Но можно было не торопиться — Войда всё еще не было. А на палубе Косса затеял странную игру: обмотал свой крюк тряпками, завязал платком глаза и уселся на палубу. Корабельные крысы, с колокольчиками в лапах, встали в круг и по одной подбирались к коку. Стараясь утащить маленькое красное яблоко, лежащее перед Коссой. Пока, этого сделать не удалось никому. Старик сидел неподвижно, слегка поворачивая голову, прислушиваясь. Но стоило крысу подобраться чуть ближе — резко выкидывал руку, и бедняга улетал, получив чувствительный удар. Остальные хихикали над неудачником, и всё повторялось заново.
— Что это? — Спросила девушка шепотом, наклонившись к Бзю.
— Старинная игра, — так же тихо ответил крыс, — кошки-мышки.
Он подмигнул Стелле и взял у одного из выбывших колокольчик. Ухватив его хвостом, крыс опустился на четыре лапы и встал напротив кока. Остальные расступились, давая смельчаку место.
Бзю медленно приближался к неподвижному коку. Маленькие лапки неслышно ступали по доскам палубы. А хвост, держащий колокольчик, метался из стороны в сторону, застывая то справа, то слева от крыса и отбивая звонки. Губы Коссы расплылись в улыбке, и старик поднял руку с крюком.
Крыс прыгнул. Сделал несколько быстрых прыжков в сторону и застыл. Его противник не шевельнулся. Еще прыжок! И крыс быстро бежит по спирали вокруг кока, отставив колокольчик как можно дальше. Круг, еще круг — крыс вихрем несется уже на расстоянии руки от кока, как бешеный звеня колокольчиком. Крюк поднимается выше, готовясь поразить дерзкого.
Ап! Бзю резко бросается в сторону Коссы. Вжих! Безжалостный крюк падает на крыса небесной карой. Стелла в ужасе зажимает руками рот, боясь закричать. Шух! Крюк проносится над Бзю, распластавшимся на палубе как тряпочка. Алле! Крыс вскочил и в один прыжок добрался до яблока. Цап! Лапки ухватились за красный бочок и потянули прочь. Бздыщь! Вернувшийся крюк врезался в крыса. Пискнув, он взлетел вверх, крепко прижав яблоко к мохнатому пузику.
Вращаясь, Бзю влетел в толпу зрителей. Под дружный писк крыса вытащили, подняли на лапы. И герой продемонстрировал всем яблоко, утащенное у кока. Толпа загомонила, хлопая по плечам победителя. Стелла захлопала в ладоши, чуть не подпрыгивая от радости. Косса снял повязку с глаз, внимательно посмотрел на Бзю и кивнул ему головой, признавая проигрыш.
— Всех наверх.
Команда повернулась на голос. На палубе у сходней стоял Войд. На лице капитана полосками лежала черная копоть. Рукав куртки был оторван и держался на честном слове. Треуголку, мятую и грязную, Зимородок держал в руке.
— Стелла, быстро, выводи корабль из порта. Уходим на полной скорости.
Палуба наполнилась шумом и движением. Десяток крыс бросился отшвартовывать корабль и поднимать сходни. Остальные, молча, побежали к люкам и серым потоком скрылись под палубой. Стелла помчалась в рубку, на ходу гадая — что же могло случиться.
Ленивые винты дрогнули и принялись раскручиваться, подчиняясь крысам, бегущим в трюме в ходовом колесе. Галеот вздрогнул и, не торопясь, отвалил от причала. А Войд, застыв у борта, тяжёлым взглядом смотрел на пристань. Туда, где к уходящему кораблю бежал десяток мужчин. Впереди всех огромными скачками двигался здоровяк с лысой непокрытой головой и развевающейся огненно-рыжей бородой.
Но было уже поздно: корабль, набирая ход, удалялся всё дальше и дальше. Преследователи сгрудились на краю пристани, разочарованно смотря вслед убегающему судну. Войд зло улыбнулся и, широко взмахнув руками, показал им скабрезный жест. Рыжебородый, разглядев это, принялся что-то орать, но на корабль долетело только несколько обрывков фраз — «найду», «растопчу» и «харчамба». Войд расхохотался и ушел к себе в каюту.
Следующая неделя превратилась в непрерывную гонку между островами. Войд направлял корабль от одной гавани к другой, не давая отдыха. Ненадолго исчезал на берегу, возвращался хмурый и тыкал Стелле на карте в следующий остров. С каждым днем становясь злее и молчаливее. Оставляя Коссе и Стелле непонимающе переглядываться.
В очередной раз они отчалили от острова под вечер. Хмурый Войд с похоронным выражением лица ужинал на камбузе в компании кока и старпома. Повисшее над столом молчание клубилось грозовыми тучами, готовыми обрушиться бурей. Но Косса хитро подмигнул девушке и крюком подцепил кружку капитана. И потянул её к себе. Татуированное лицо в этот момент изображало сосредоточенную серьёзность.
Когда Войд заметил, что его кружка отправилась в путешествие, лицо его впервые за последнее время стало удивлённым. А кок внимательно рассматривал содержимое сосуда. Взболтал, глядя внутрь одним глазом. Понюхал. Достал из кармана пипетку, набрал немного жидкости и капнул на стол.
— Нет, — кок обратился к Стелле, — никто ему ничего не подсыпал. Как думаешь, может это солнечный удар? Видимо треуголку продырявили, вот и напекает голову. Умеешь штопать шляпы?
Зимородок отодвинул тарелку и откинулся на стуле.
— Что это значит? Я внимательно слушаю.
— Твои секреты это твои секреты, капитан. Но кажется, цель похода не удалась. Не хочешь поделиться? Может, мы сможем помочь.
Войд задумался. Наморщил лоб. Поджал губы. А затем кивнул.
— Зайнца, — бросил он скупо и придвинул кружку обратно.
Кок хмыкнул, а Стелла, ничего не понимая, смотрела попеременно на обоих мужчин. Косса заметил её недоумение и пустился в объяснение, с усмешкой косясь на Войда.
— Это пряность. Растёт только на Туманных островах. Заметила, что всегда сверху нетронутый лес, а люди ютятся снизу? Это из-за нее — зайнца не растет в огороде, только в дикой природе. А стоит — двойной вес в золоте. Я пару раз пробовал и скажу, что это того стоит. Но островитяне хитрецы: треть продают важным шишкам, а остальное разрешают употреблять только на островах. Видела, сколько приезжего народу? А всё из-за неё.
Посмеиваясь, Косса откинулся на стуле и повернулся к Войду.
— Хотел найти в свободной продаже? Это теперь Пряная стража за тобой гналась?
Зимородок насупился и уткнулся в кружку.
— Была у меня договоренность….
— И не надейся. Никто не продаст. Слишком рискованно. Но…
Кок встал и ушел вглубь кухни. Долго гремел посудой и вернулся с тремя стаканчиками и пузатой бутылкой.
— Настойка на зайнце. Слабенькая, но дает почувствовать всю прелесть этого сокровища.
Тёмно-синяя жидкость пролилась в стаканчики. По чуть-чуть, только на один глоток.
— Только не глотай, — Косса строго посмотрел на девушку, — дай растечься по языку. А то испортишь всё удовольствие.
Стелла поднесла стаканчик к губам. Пахло странно: хвоей, землей после дождя и горячим песком вперемешку с нотами птичьих криков.
Она пригубила. Сладость расставания и горечь встречи тёплым ветром разлились по языку.
Стелла моргнула.
Словно кто-то зажег свет. Восприятие обострилось, как лезвие меча. Чувства стали чистыми и звонкими, как стеклянная статуэтка. Мир наполнился красками, которые она не замечала раньше. Тысячи
