— Проходите, — позвал Хендрикс.
Тропа переходила в широкую, круглую площадку, в центре которой был устроен помост в ярд высотой, а у его подножия находилось сооружение из плоских камней, напоминающее жертвенник. Надо всем этим возвышались два вертикальных столба с тяжелой перекладиной. Два ортунга двигались в направлении нашей группы, находящейся близ повозки. Они тащили труп. Юлиан увидел, как труп бросили в грязь рядом с повозкой.
В центре площадки, на помосте и возле жертвенников, виднелось несколько фигур.
— На помосте стоит наш король Ортог, — пояснил Хендрикс, — самый высокий, в золотом шлеме.
Отто промолчал.
Он видел блистательного Ортога прежде, на «Аларии», стоящим на песчаной арене. Ортог не владел мечом, поэтому их бой был неравным. Гладиатор отклонил приказ нанести смертельный удар. Вскоре после этого «Алария» подверглась нападению флота ортунгов.
Оттуда, где стояла группа, Отто было хорошо видно, как Ортог тащит связанного пленника к жертвеннику.
У жертвенника ждали несколько женщин в длинных белых одеждах, с инструментами в руках, напоминающими известные нам древние цимбалы и систро.
Пленник не протестовал.
Цимбалы и систро загремели и зазвенели.
Ортунг перекинул веревку, связывающую щиколотки пленника, через поперечную балку. Музыка усилилась, пленника подтягивали головой вниз, пока он не оказался точно над жертвенником. На камнях справа лежал плоский изогнутый предмет, который, как вскоре выяснилось, был большим, бронзовым серпообразным ножом. Одна из облаченных в белое женщин, которая казалась главной среди них, накинула на голову капюшон, видимо, соблюдая некий обязательный ритуал. Четверо других женщин столпились вокруг подвешенного пленника. Схватив тело, две из них придерживали его. Еще две принесли большой бронзовый сосуд, напоминающий котел, с тремя короткими изогнутыми ножками. Его держали за две полукруглые ручки, которые, когда их отпускали, свисали по бокам сосуда. Этот низкий котел был водружен на жертвенник. Голова подвешенного находилась почти внутри сосуда — так, что его волосы не были видны.
— Несколько месяцев назад Ортога предали, — сказал Хендрикс. — Его выследили и поймали с помощью предателей. Ортога привезли на Тинос, на базу Империи, и передали врагам.
— Таким, как этот пес! — добавил Гундлихт, указывая на сердито отпрянувшего Юлиана.
— Прекрати, — хмуро потребовал Отто.
— Он всего лишь полуголый оборванный раб, — удивленно сказал Гунлихт.
— Он — свободный человек и он со мной.
— Ты защищаешь имперскую собаку?
— Он свободен и со мной, — твердо повторил Отто.
— Ортога спасли, пока его везли в Телнарию, — продолжал Хендрикс.
Отто кивнул. Он не стал упоминать о том, что Ортога не собирались довозить до самой Телнарии.
— Ты знаешь, кто эти свиньи? — спросил Хендрикс у Отто, оборачиваясь и указывая на лежащие слева, в грязи и на повозке, трупы.
— Нет.
— Ты знаешь, кто это? — повторил Хендрикс, указывая на подвешенного вниз головой над жертвенником человека.
— Нет, — ответил Отто.
Затем, в реве и звоне цимбал, одетая в белое Женщина с капюшоном на голове, по-видимому, старшая жрица народа тимбри, пряча лицо в складках капюшона, левой рукой оттянула голову пленника, а правой взяла с жертвенника, на котором стоял трехногий котел, большой бронзовый, серпообразный нож.
Цимбалы оглушили всех невообразимым звоном.
— Кончено, — произнес Хендрикс.
— Немало времени уходит, чтобы убить их, — заметил Гундлихт.
Отто и Юлиан вновь услышали, как запели женские голоса — те самые, которые были слышны по дороге через рощу. Жрица сбросила капюшон.
— Так кто эти люди? — спросил Отто, оглядываясь на трупы.
— Ортога предали охотникам за пиратами даже те, кого он считал братьями, — ответил Хендрикс.
— Их схватили?
— Всех до единого.
— Понятно, — сказал Отто.
— А он, — указал Хендрикс на пленника, висящего над жертвенником с головой, засунутой в котел, — был вожаком охотников.
— Он славно умер, — заметил Отто.
— А был всего лишь безродным воином.
Отто пожал плечами.
— Я горжусь им, — добавил Хендрикс.
Спустя некоторое время двое мужчин унесли сосуд, поставленный на жертвенник женщинами. Они подтащили его к краю площадки, где ждали женщины. Те сняли крышку с большой бронзовой кадки, стоящей на тяжелой деревянной волокуше. В кадку было вылито содержимое сосуда, похожего на котел, и женщины вновь водрузили на место плотную крышку. Те же мужчины потащили котел к жертвеннику и передали жрицам. Другие сняли труп с перекладины, протащили его мимо знакомой нам группы. Окровавленные волосы оставляли полосы на земле.
— Я не знал, что Ортог исполняет обряды тимбри, — заметил Отто.
— Это влияние Гуты, жрицы тимбри, — недовольно ответил Хендрикс. — Это она своими предсказаниями убедила Ортога стать королем, а не принцем, и вбила ему в голову, что он должен основать собственное племя.
— Но ведь и ты, и Гундлихт — дризриаки, — напомнил Отто, — как и сам Ортог. Почему же вы последовали за ним?
— Мы получили от него кольца, — объяснил Гундлихт. — Мы готовы умереть за своего господина.
Следует упомянуть о том, что верность среди варварских народов была редким явлением. В отличие от более цивилизованных народов, у них же она не опиралась на такие отвлеченные понятия, как закон или государство. Скорее, верность подкрепляли кровь и долг, и в конечном итоге долг вождям переходил из рода в род. Из таких примитивных представлений возник обычай брать дань, поэтому верность обычно рассматривалась как долг перед господином, кормильцем и защитником.
Внезапно от жертвенника донесся жалобный вопль, и показалась дрожащая, вырывающаяся фигура, почти полностью обмотанная веревками.
— Ортог! Ортог! — кричал пленник. — Пощади! Не убивай меня, не надо! Мы ведь играли вместе еще детьми, мы сражались плечом к плечу! Пощади! Смилуйся!
Ортог взмахнул рукой, и вновь зазвенели цимбалы. Рот мужчины беззвучно открывался в крике, слезы струились по его лицу, но теперь в шуме его никто не слышал.
Двое мужчин подняли его над жертвенником и укрепили веревку на перекладине так, что горло и голова пленника оказались подставленными жрице.
Хендрикс зашептал, приблизив губы к уху Отто, которому пришлось наклониться:
— Это Андракс, главарь заговорщиков. Его оставили последним, чтобы показать, какая судьба ждет его шайку.
Отто кивнул.
Мужчина продолжал что-то кричать, раскрывая рот, и было неясно, то ли все звуки заглушил звон металла, то ли пленнику просто отказали голосовые связки, и ему не осталось ничего другого, как отчаянно, биться в страхе , с дикими глазами и искаженным лицом.
