и частично оплавленным иллюминатором проплывали светло-коричневые крыши старого европейского города, который встречал нас пасмурной ветренной погодой.
Широкая полоса центрального аэропорта княжества на северо-западе от города была по периметру обставлена противовоздушными военными установками, а все подъезды к зданию укутаны в грубые объятия колонн военной техники.
Стоило нам войти в воздушное пространство пограничного княжества, как под лопаткой заныло от стойкого ощущения десятков наведенных на нас орудий.
Протоколы безопасности в регионе на военном положении написаны кровью русских бойцов и за малейшую слабину здесь расплачиваются жизнью.
— Внимание, дорогие пассажиры, — раздался по громкоговорителю бодрый голос Анны Зверевой, стоило шасси коснуться посадочной полосы и начать тормозить, — наш борт совершил посадку в центральном аэропорту Пражского княжества имени Макара Степановича Багратиона. Температура воздуха плюс семнадцать градусов. Местное время одиннадцать часов пятьдесят восемь минут. Прошу не отстегивать ремни безопасности до полной остановки самолета и…
В этот момент снаружи раздался громкий щелчок разлетевшегося вдребезги шасси и с оглушающим грохотом самолет накренило вправо, и мы бульдозером протаранили какой-то крайне неудачливо припарковавшийся объект.
Спустя три секунды пронзительного скрежета и тряски, самолет, наконец, остановился, а я, следуя инструкциям как послушный пассажир, отстегнул ремень безопасности и поднялся на ноги вместе с висящей на моем плече Эмилией.
Ее тонкие и острые как сабли пальчики вонзились в меня мертвой хваткой и отказывались отпускать.
А я был не против.
Девушка едва ли весила пятьдесят килограмм и совершенно не ощущалась ношей на плече. Правда под наклоном в тридцать градусов ходить оказалось не очень комфортно.
Еще и пожарная машина с двумя танками зачем-то едут вперед кортежа из автомобилей и стволы их подозрительно точно наведены на нашу начавшую опускаться рампу.
— Ты летную лицензию по блату покупала? — укоризненно бросил я выбравшейся из кабины пилота Анне Зверевой.
Ей на длинных каблуках поход по перекошенному вправо отсеку самолета давался еще с большим трудом чем мне с пугливым мягким утяжелителем на плече.
Но стрелять из винтовки Анне Зверевой это не мешало, так что сама разберется.
Не маленькая.
— Заткнись, Соколов, — посмурнела Анна Зверева, а из-за ее спины робко выглянул обрадованный, что полет закончился Феликс.
— Анна Руслановна, а может я тоже вам подставлю… — завидев с комфортом висящую у меня на плече Эмилию начал Феликс.
— Нет, — прорычала Анна Зверева с таким тоном, что улыбка разом сошла с лица горе-гвардейца.
— Стерва, — хмыкнул Феликс себе под нос одними губами, но я услышал и окинул здоровяка понимающим кивком.
Он воспринял это по-другому и стыдливо отвел взгляд.
— Ну и зря, — вздохнул я и пошел к выходу первым.
Выходу, у которого собралось слишком много лиц не самой располагающей внешности и настроения, среди которых явно угадывался единственный юрист, который с жадными глазами делал широкие росчерки в своей черной папке.
Ведь за простой поднятого на уши всеми военными силами международного аэропорта придется платить. Как и за отломанное крыло кристально белого, словно горный снег, Суперджета с гербами дома Романовых.
Глава 7
Из самолета я в итоге выходил первым.
Как только Эмилия увидела встречающую нас делегацию, то тут же заняла стратегическую позицию за моей спиной, не желая становиться объектом внимания стольких раздраженных лиц разом.
А встречал нас полный набор.
От пожарных и медиков, до военных, которые были подняты по тревоге и плотно окутали весь периметр, оседлав два десятка единиц военной техники. Включая два танка, что смотрели на нас словно объективы телекамер.
Впереди всей этой разношерстной братии, облаченные в темные деловые костюмы стояли пять хмурых представителей аэропорта, из которых легко угадывался самый главный.
Низкорослый мужичок с округлым пузом находился на шаг впереди и аккурат посередине стихийно образовавшейся толпы.
Он смотрел прямо на меня надменным взглядом истинного аристократа. На принадлежность к дворянскому сословию также указывали родовые гербы на лацкане пиджака и пуговицах, а также общая напряженность окружающих, которую они явно считали со своего господина.
Гневается он = гневаются все здесь присутствующие.
Тщательно отрепетированное театральное представление отчетливо показывающее, что из всей этой щекотливой ситуации есть только один выход.
Сделать так, чтобы пузатый аристократ был доволен. Тогда станут довольны медики, пожарные, военные, грузчики и даже уборщицы из задних рядов, на которых военная тревога почему-то тоже распространяется.
А когда будут довольны все вокруг, тогда пострадавшим при не самом удачном приземлении будет оказана помощь, турбину, охваченную пожаром, начнут тушить, и, судя по всему, вымоют нам в самолете пол.
Все это, разумеется, не бесплатно.
За сервис придется платить. Как и за то, что встречать нас вышел сам какое-то то там благородие, а то и сиятельство, судя по надменному выражению лица.
Увиденные гербы мне оказались не знакомы. В европейских княжествах Российской Империи графов как грязи, всех не упомнишь. Да и кроме Рюриковичей меня мало кто сейчас интересует.
— Добро пожаловать в Пражское княжество, судари, сударыни, — с показной улыбкой на устах запел пузатый аристократ и сделал шаг вперед.
— Матюшкин Василий Федотович, граф Таборский, — представился аристократ с кудрявыми волосами и с удивительно элегантно сидящем на его округлой фигуре светлым пиджаком.
— Соколов Артемий Сергеевич, княжич Омский, — представился я в ответ и, используя исключительно имена, представил тех, кто за моей спиной.
На самом деле нужды в этом не было. Поименный состав присутствующих на нашем борту лиц был записан как моя свита и согласован заранее, собственно, как и подача охраняемого кортежа с доставкой в «Пражский град» на церемонию открытия «турнира».
И в этот трансфер не входило личное знакомство с графом и, без малого, половиной персонала всего аэропорта разом, а значит, это личная инициатива его сиятельства Матюшкина.
Вариант того, что пузатый аристократ смог столь оперативно отреагировать на наше небольшое столкновение я отмел сразу.
Действовать службы аэропорта начали заранее и мимо «Суперджета» регулировщики нас повели специально.
Уверен, и шасси наше так «удачно» отломилось не само по себе, а с легкой подачи присутствующего здесь графа, который решил использовать мероприятие в Праге чтобы потуже набить свои карманы.
И опальный восемнадцатилетний княжич из глубинки, который вылетел раньше остальных и прибудет без влиятельного сопровождения, показался предприимчивому графу Матюшкину легкой мишенью.
Как и «Суперджет» изгоев Романовых, за которых точно не вступится ни один влиятельный аристократ. Уверен, на них у Матюшкина тоже великие планы.
— Чем обязан чести получить уважаемого графа во встречающих? — изображая уважительное недоумение проговорил я, — Неужели
