— Послушай, Кристина… — с мягкой угрозой в голосе заговорил он, — давай-ка для начала поиграем в одну… увлекательную игру. Тебе понравится. Я уверен.
— Я не хочу… — слабо пролепетала она, но он вновь вздернул ее подбородок, погладив пальцем сочные губки.
— Я буду очень осторожен и нежен. Обещаю. Никаких резких движений. Только и ты должна быть послушна… Понимаешь?
Девушка, часто и тяжело дыша, вся напряглась, отпрянув еще больше и вонзив красивые ноготки в кожаную обивку дивана. Ощетинилась, как ежик, будто только что не ластилась к нему похотливой кошечкой. Тем не менее, не было похоже, что она станет яростно сопротивляться… Она была слишком мягкой, слишком неоперившейся, слишком порочно чувственной, чтобы дать настоящий отпор. Это тебе не девка из бара, которая, если не захочет дать, то глаза выцарапает… Матвей слабо улыбнулся, несколько обезоруженный ее реакцией, и отпустил ее подбородок. Он уперся коленями в край сиденья, одной ногой по-прежнему разводя в стороны ее подрагивающие ножки.
— Расстегни мне джинсы. Ладно?.. — предложил он более мягко. — Я ведь сделал тебе приятно, правда? Мне тоже нужна разрядка…
Кристина совсем растерялась и замотала головой, вжавшись в спинку сидения и глядя на него огромными глазами испуганного зайчонка. Он уже собирался надавить, схватить ее за волосы, расстегнуть ширинку и загнать ей болезненно пульсирующий член в рот, но что-то его остановило. Подавив дикий порыв, Матвей тяжело приземлился на диван рядом с ней и откинул голову на спинку. — Ты меня реально сведешь с ума, папина дочка… — проговорил он, проводя ладонью по лицу и пытаясь умерить свой пыл. — Иди сюда… — Он лениво протянул руку, приманивая ее к себе.
— Извини, я… — начала она.
— Может, хватит уже? — примирительно вымолвил он и сам обнял ее за плечи. — Не сделаю я тебе ничего. Убедила. — Ткнувшись носом ей в волосы, он без труда справился с сопротивлением ее рук и нашел губами ее губы, мягко проходясь ладонью по ее щечке, шейке, груди с торчащими под тканью сосочками и, наконец, по ножке в короткой юбке. На этом рука остановилась, хотя искушение бесцеремонно сдвинуть ткань вверх, развести красивые ножки и посадить ее верхом себе на колени казалось почти неконтролируемым. В паху болело от желания, в голове стучало, даже руки предательски подрагивали. Но все же разум возобладал. Он даже сам не мог объяснить себе свою реакцию. Успокаивая упирающуюся Кристину целомудренными объятьями и сдержанными поцелуями, молодой человек взял с сидения белый мягкий плед и укутал им замерзшую и испуганную девчонку. Потом вновь откинулся на спинку сиденья, прижимая девушку к груди. — Прости… Это… сложно контролировать. Не привык я к капризным недотрогам…
Кристина затихла рядом с ним, наконец-то немного расслабляясь и согреваясь, но все еще боясь пошевелиться.
— Ты… когда-нибудь был влюблен? — спросила она очень серьезным тоном через какое-то время.
— Кажется, прямо сейчас, — усмехнулся он.
— Я имею в виду по-настоящему…
— По-настоящему, это когда как Ромео и Джульетта или Бонни и Клайд? До смерти? — так же насмешливо уточнил он.
— По-настоящему, это когда хочется серьезных отношений, совместных планов на будущее и заботиться о ком-то…
— А-а-а… — задумчиво протянул он и погладил девушку по спине. — Ну, у меня есть интересные планы на тебя на ближайшее время. Кстати, когда сердце из груди вырывается и член колом стоит — считается?
— Ты невыносим… — хмыкнула она недовольно, но градус напряжения между ними вновь спал.
— Хочешь поставлю снаружи складные стулья? Здесь все-таки ничего не видно.
— Хочу! — радостно оживилась Кристина совсем по-детски, и это не могло не умилять. Матвей покачал головой и встал. Спустя пару минут они сидели на открытой палубе, закутавшись в пледы и прижимаясь друг к другу.
Матвей сам не понимал охвативших его смешанных чувств. Ему одновременно хотелось немедленно сделать с ней все то, что он привык делать с женщинами — без тормозов, без ограничений, без сожалений, полностью отдаваясь своим животным инстинктам и грязной похоти. Но в то же время ему хотелось просто любоваться, обнять ее и прижать к себе — нежно, страстно, чувственно. Вновь изголодавшись по ней, молодой человек склонился к ее шейке, стал покрывать поцелуями ее щеки, ушки, нашел горячие губы и ласкал их своими до тех пор, пока она не стала отвечать на его поцелуй жадно и страстно. Он требовательно притянул ее к себе, стал скользить губами и языком по ее нежной шейке, впиваясь в ее гладкую кожу зубами и оставляя на ней немилосердные следы. Рука нащупала под слоями пледа и одежды нежную девичью грудь, поигрывая маленьким нежным соском.
— Матвей… остановись, — прошептала она, задыхаясь от нового дикого напора его страсти. — Матвей, пожалуйста… Мне так больно…
Уже в который раз за сегодняшний вечер он с трудом заставил себя отпустить ее, тяжело дыша, отстранился и сморозил какую-то очередную шуточку, чтобы отвлечься самому и отвлечь ее. Когда стемнело, они долго сидели молча в объятьях друг друга и всматривались в огни на набережных. Матвей вдыхал аромат ее волос, наслаждался ее теплом и чувствовал, как на губах расцветает порочная улыбка предвкушения. Все же сегодня ночью она будет его… Просто нужно выдержать до конца эту игру, продержаться еще несколько часов в амплуа настоящего рыцаря.
После всего произошедшего Кристина как-то заметно притихла, и когда они сидели в ресторане за ужином, Матвей заметил, что мысли ее витают где-то далеко. Она часто упускала нить разговора, реже смотрела ему в глаза и практически ничего не ела. Впрочем, он все списывал на ее страх перед предстоящей ночью и не без удовольствия смаковал эту садистскую мысль. Он снова старался держаться так, словно ничего не произошло, хотя держать себя в руках с каждой минутой становилось сложнее. Интересно, понимала ли эта дурочка, чего ему стоило не трахнуть ее прямо там, на теплоходе?
Только в конце ужина Кристина наконец-то набралась смелости завести разговор на интересующую ее тему:
— Матвей, ты… мне очень нравишься… но я не смогу вот так сразу… — пролепетала она, вспыхнув.
— Что именно, моя хорошая? — мягко улыбнулся одними лишь глазами он, гадая, решится ли она озвучить сию непристойную мысль.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Пойти вместе в гостиницу, конечно, — мучительно выдавила из себя Кристина, глядя в чашку с чаем.
Матвей протянул руку и подцепил кончики ее холодных пальчиков, нежно перебирая их в своей теплой руке.
— И что тебя в этом смущает? — постарался прикинуться непонимающим он.
— Если честно, то, как все это началось…
— Да? — один уголок его губ тут же иронично дернулся вверх. — По-моему, начало было очень волнующим… Жаль только, что я не пришел пораньше, чтобы ты была только моей.
— Вообще-то не было похоже, что ты хотел все это остановить…
— Ты же помнишь, что мы приняли тебя за… — он не стал договаривать.
Кристина покачала головой, вытянула свои пальцы из его ладони и обняла себя руками.
— Вы… постоянно такими вещами занимаетесь? — Похоже, ее слегка трясло от этого разговора. Матвей немного потянул с ответом, а потом произнес:
— Если честно, Кристина… секс втроем — это волшебно… особенно если партнеры понимающие и опытные… Только представь, что можно сделать с чувственной красивой девочкой вдвоем… губами, руками, ну и прочими частями тела… — Он вновь сделал паузу, наблюдая за ее реакцией: задышала чаще, запылала еще ярче, нервно поправила волосы, облизала губы и заерзала на месте. Он готов был поспорить, что она вся горит и течет, просто все еще сопротивляется внутренним установкам.
— По-моему, это элементарная распущенность… — задыхаясь от прилива эмоций и ощущений, с жаром прошептала она, чтобы никто их не услышал. — Ни о каком взаимном уважении и чувствах тут и речи быть не может. Похоже, у твоего брата все же более адекватные взгляды на отношения.
— У Луки? — искренне удивился Матвей, даже на миг опешив. — Если честно, от него тебя спас разве что случай… Считай, что повезло… Причем крупно.
