За дверью послышались какие-то истеричные девичьи вопли. Лука нахмурился, но идти проверять, в чем там дело, ему было лень. Дверь вдруг распахнулась, и на пороге показалась девица, на первый взгляд старшеклассница, судя по стилистике, готка. Огромные светло-серые глаза, пожалуй, были самым радостным акцентом во всей ее унылой внешности. Угольного цвета волосы были собраны на макушке в высокий лохматый и длинный конский хвост, глаза, как это водится у их племени, грубо намалеваны черным, тонкие черные брови почти полностью выщипаны и нарисованы заново, в губе какая-то металлическая фигня.
— Какого хрена этот старый пердун меня не пускал? — визжащим истеричным голосом с попсовым прононсом в нос возмутилась она. — А потом меня же будут упрекать, что опоздала!
Лука с мрачным видом окинул взглядом всю ее фигуру, все еще не убирая задумчиво прижатые к губам пальцы. Облегающая футболка с длинными сетчатыми рукавами, покрытыми то здесь, то там круглыми дырами, сквозь которые проглядывают синюшные татуировки. Плоский голый слегка загорелый животик. В пупке тоже что-то блестит. На плечах — коротенькая кожаная курточка-болеро. Низ — облегающие кожаные брюки. Впрочем, нет, какая там кожа — дешевый кожзам. Как обязательный атрибут — увесистые сапоги со шнуровкой и на гигантской платформе.
— Лука — это ты? — по-деловому поинтересовалась она.
— Не ты, а вы, — подчеркнуто строго произнес Лука, убирая от губ руку и откидываясь на кресле. — И не Лука, а Лука Дмитриевич.
— Да мне как-то фиолетово, как тебя звать. Ну, то есть вас. Буду звать, как скажете.
Она нервно огляделась по сторонам, активно пережевывая жвачку. Лука запер на ключ центральный ящик стола, вытащил ключ и убрал его в карман пиджака, наблюдая, как девушка путешествует по комнате, засунув ладони в задние карманы брюк.
— Прикольный домик. Вкус у тебя есть, — активно изображая из себя раскрепощенную оторву, заметила она.
— Как зовут?
— Меня? Кристина.
Лука нахмурился. Впрочем, сдержался.
— Ну, иди сюда, Кристина. Все-таки не в музей пришла, а к клиенту.
— Да пожалуйста, — немного обиделась она и подошла к нему практически вплотную, присев на край его стола. Лука смерил взглядом ее ножки, задержал взгляд на подкачанном крепком животике, затем на обтянутой мелкой сеткой груди. Учитывая наличие push-up, размер у нее второй, а не третий, как могло бы показаться. Лука облизал губы.
— Вытяни руку.
— В смысле?
— Вытяни руку вперед.
Она послушалась. Кончики пальцев слегка дрожали. Заметив на своем лице ее взгляд, он поднял на нее глаза. Их взгляды встретились, и ее уши порозовели практически сразу же. Толстый слой вечернего макияжа, конечно, не позволял наблюдать тот же процесс на щеках. Лука развернул к ней кресло.
— Встань у меня между ног и расстегни свои брюки.
Девушка немного заколебалась, но все же проделала то, что он потребовал. Руки у нее были неловкие. «Либо неопытная, либо что-то скрывает», — отметил для себя Лука.
— Немного спусти брюки и трусы.
Гостья сглотнула и выполнила приказ. Некоторое время он оценивающе созерцал ее бритые прелести. К счастью, тут пирсинга замечено не было, как и татуировок.
— Повернись ко мне спиной, обопрись локтями на стол и покажи свою задницу.
У девушки явно участилось дыхание, но ослушаться она не посмела.
— Ты такой… симпатичный… — залепетала она, слегка смущаясь. — Говорят, красавчики среди клиентов очень редко встречаются… Видимо, мне повезло. Я все гадала, каким же ты будешь… Все-таки у меня это будет первый раз.
— Рот закрой, — грубо сцедил Лука, слегка склонив голову на бок и рассматривая ее гладкую подкачанную попку и промежность.
— Сколько тебе лет? — снова тон, не терпящий возражений и промедления.
— Шестнадцать.
— Хорошо. Одевайся. Пошли в другую комнату.
Сероглазая Кристина немного помедлила, но все же натянула брюки, отойдя в сторону и пропуская вперед Луку. Они направились по коридору к другой двери. Толстая ковровая дорожка глушила звуки их шагов. Лука открыл дверь в свою спальню и пропустил гостью вперед. Та снова беззастенчиво оглядывалась по сторонам, пока Лука снимал часы, пиджак и вынул из брюк ремень, намотав один его конец с пряжкой на правую руку. Когда она повернулась к нему, то получила неожиданный удар ремнем по руке. Она вскрикнула и отскочила в сторону.
— Совсем что ли охренел?! — взвизгнула она. — Это не было оговорено контрактом!
Вместо ответа она получила еще один удар по обеим рукам, которыми пыталась прикрыться. Ей пришлось отступить еще, и она обнаружила себя в огромной темной ванной комнате с насыщенными темно-фиолетовыми стенами, белоснежным изысканным фаянсом, декорированным серебристым узорным металлом, и многочисленными зеркалами в тяжелых металлических витых рамах. Лука взялся за второй конец ремня и стал медленно приближаться к дрожащей жертве.
— Значит, ты девственница? — с саркастическим сомнением в голосе заметил Лука.
— К-конечно! — пролепетала девушка срывающимся голосом. — Т-ты же можешь убедиться…
Лука тихо рассмеялся, осуждающе покачав головой.
— Какого черта ты ржешь?! — обиженно взвизгнула девчонка.
Лука медленно закусил в раздумье нижнюю губу. Затем отбросил ремень, в одну секунду оказался рядом с девчонкой и схватил ее за длинный хвост одной рукой и за тонкое предплечье другой, пока она даже опомниться не успела. Почти склонив ее пополам и заломив за спину руку, он потащил ее к ванне, включил холодную воду из крана и, наклонив ее над ней, направил ее голову под мощную ледяную струю. Девушка вопила, захлебывалась и выкручивалась, как могла.
— Сколько, ты сказала, тебе лет? — злобно прошипел Лука.
— Пятнад… — он тряхнул ее за волосы, — Девятнадцать!
— Сколько раз ты проводила гименопластику?
— Что?!
— Отвечай, сколько раз!
— Т… т-т-три!
Лука отпустил ее, слегка толкнул в сторону и выключил воду. Тяжело дыша, вся напрягшись как пружина и дрожа, она обтекала ледяной водой. Ее тушь потекла, помада размазалась, волосы висели смоляной паклей.
— Да я тебя… Да я! — вскричала она, набрасываясь на него с кулаками. Он поймал ее за запястья и тряхнул так, что та аж подпрыгнула на месте.
— Рот заткнула, ссука! Еще раз обратишься ко мне на «ты», выпорю до полусмерти, подвешу к потолку за ноги и лишу тебя твоей драгоценной невинности вниз головой в глухом кожаном шлеме. Поняла? Я в курсе, как это больно после гименопластики, — невинные девы твоего пошиба у меня уже были.
Девчонка смотрела на него, ошарашенно выпучив глаза.
«Твою же мать, Матвей!» — выругался Лука про себя, а потом вслух гневно добавил:
— А ну вали отсюда, пока я добрый!
— У м-меня волосы… м-мокрые… — сорвалась на истерику фальшивая Кристина.
Лука бросил ей полотенце.
— Оставь себе и вали. Если твое долбаное агентство еще раз пришлет мне не то, что я заказал, их девка серьезно пострадает. Поняла?
Проследив, чтобы девушка вышла на улицу, Лука вернулся в кабинет, достал из мини-бара бутылку виски, а из серванта увесистый приземистый стакан, плеснул напиток на самое дно, выпил и, захватив с собой телефонную трубку, улегся на диван.
— Владимир, никого ко мне сегодня не пускать. Проследи, чтобы эта шлюха не околачивалась рядом с домом. Мерседес с ТО привезли? А какого хрена?! Да пошли вы все!
Он сбросил звонок и откинул трубку на рядом стоящее кресло. Внутри бушевало непонятное раздражение. Похоже, дебильная шуточка Матвея все же попала в цель… Как же его задолбало это все!
Прошло еще три дня, а Кристине так ни разу и не позвонил Матвей. Она просто поверить в это не могла, вся сгорая от обиды, унижения и осознания собственной глупости. Сегодня был день, когда приезжали родители, и она обещала папе приехать встретить их на вокзале. Для папы, признаться, это было крайне необычно — путешествовать по железной дороге, но, видимо, в данном случае он решил сделать исключение, поддавшись убеждениям Ларисы, которой захотелось романтики. Кристина так и не решилась спросить его, приедут ли на вокзал Лука или Матвей. В конце концов, это она была ближе к ним и, казалось бы, должна быть в курсе насчет их планов. Впрочем, она понятия не имела, как все должно было складываться в этой ситуации — она совсем запуталась и просто отказывалась тратить еще хоть сколько-нибудь сил на анализ ее отношений со сводными братьями.
