— Не знал, что ведьмы настолько себя берегут.
— Вот еще!
— Но ты девственница?
— Ты спрашиваешь? Не знал, на ком женишься?
— Ева…
— Серьезно, мог бы уточнить детали перед тем, как тащиться в храм, — произнесла с мнимым сочувствием. — А то вдруг я пропустила через себя сорок твоих так называемых сослуживцев.
Его глаза недобро сузились. Он же не может не знать, что я просто несу ерунду? Будь я не цела, ни одна живая душа не выдала бы меня замуж насильно! Даже король.
— Ведьмы трахают всех подряд?
— Они трахают тех, кого хотят!
— Да?
— Да!
Молниеносное движение — и я прижата спиной к прохладному стеклу. Ад стоит между моих разведенных бедер, натянув подол платья торсом, и сжимает руками оба запястья, завернув их за спину. Я даже рта раскрыть не успела, как и оказать сопротивление.
— Что ты делаешь? — спросила почти испуганно.
Разумеется, почти, ни за что не собираюсь бояться гребаного бандита, хоть у него и слишком быстрые движения, мать его через так!
— Проверяю.
— Отпусти!
— Помолчи, — он почти прошептал, а я вдруг перестала дергаться, хотя в душе гнев собирался целым ураганом.
Если он не восприимчив к магии, может быть, сам умеет воздействовать на людей, да так, что они этого не замечают? Тогда хотя бы объяснима моя неожиданная покорность. А еще тот факт, что прямо сейчас его губы осторожно, будто опасаясь, пробуют мою кожу на вкус. Он наклонился и коснулся шеи, там, где часто-часто пульсирующая жилка. Я все же дернулась, готовясь почувствовать отвращение или новую порцию злости. И удивленно распахнула глаза, когда вместо ожидаемой получила совсем другую реакцию.
От того места по всему телу прошел импульс, похожий на волну чуждой силы. Но чуждой она как раз не была, потому что вместо боли я ощутила тепло и даже что-то, похожее на наслаждение. Приятная легкая волна разлилась до самых пяток, заставив болтнуть ногами, и исчезла.
— Что… что это было?
Мужчина меня больше не удерживал. Отстранился, смотря широко распахнутыми глазами в мои, и там отражался тот же шок, что испытывала сама. Тааак, мне это не нравится!
— Что ты проверял? — спросила почему-то шепотом.
— Кое-что.
Содержательный ответ — что вы, он на другие не способен! — по обыкновению вывел из себя. Я уперлась в грудь мужчины кулаками и процедила:
— Тогда пошел вон! Надеюсь, эта неделя никогда не закончится!
Лицо напротив исказилось злобой.
— Не надейся. И, так и быть, повторюсь: веди себя хорошо!
— Ты хоть понял, к кому обращаешься? Так и быть, тоже повторюсь: найди себе овцу блеящую, женись на ней и указывай, как поступать! А ко мне не лезь!
— Тебе напомнить, на ком я женат?
— Спасибо, мне это каждую ночь в кошмарах снится!
— О, это не сон, моя милая, — ласковое, в общем-то, обращение, в его устах звучало хуже оскорбления. — Это то, что уже случилось, и ты ничего с этим не поделаешь!
— Это мы еще посмотрим! — психанула я, и что есть силы — и дури, ее еще больше — саданула мужчину в грудь.
Черт! Клянусь, я забыла, что именно там оставил глубокую рану разбойник. И только, когда под рубашкой начало расплываться красное пятно, поняла, куда попала. Хм, а я все же еще ничего, вон как огреть могу!
— Блин! Прости, я не хотела, — пробормотала под нос, отводя взгляд.
Отчего-то действительно стало стыдно. Самую малость, но такое чувство в принципе меня редко посещает, и оттого кажется до неприличия ярким. Да, неприятные ощущения. Тяжело жить с ранимой совестью.
Чтобы от него избавиться — исключительно в корыстных целях! — я потянулась рукой к скрытой под тканью ране. Похоже, снова разошлась. Несложный заговор сможет остановить кровь, надо только произнести нужные слова.
— Добить решила? — чересчур низким голосом спросил мужчина.
Не поднимая глаз на его лицо, ответила сквозь зубы:
— Вот еще, мараться! А потом гулять в целомудрии пять лет!
— Ты настолько законопослушна?
— Ага, тебе не понять. Молчи!
Он и правда замолчал, пока я шептала нужные слова. В Магшколе пользовалась ими частенько, потому что периодически все друзья, и я в том числе, получали ранения разной степени тяжести: то от экспериментов над котлами, то от пакостей недоброжелателей, а иногда из чистого любопытства. Итог: заклинание может залечить неглубокую рану, а вот оторванный палец прирастить не получится. Даже, если его хранить в банке с ледяными жабами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю, помогло ли оно Аду, но пятно хотя бы перестало расширяться. Пока я действовала, сосредоточенно сопя и буравя взглядом широкую, чего греха таить, грудь мужа, он буравил им меня. Что, присматривался, не бормочу ли очередное проклятие? Так на тебя, паразита, оно не действует!
Так, стоп!
— Это странно! — воскликнула я. — Тебе помогло?
— Кажется, да.
— Но почему?! — спросила изумленно.
Мужчина покачал головой с непередаваемым выражением лица:
— Ты непредсказуема, Ева.
— Да нет, хотя это да, — сама запутавшись, отмахнулась я. — Короче, дело не в этом! Просто… на тебя же не действует магия! По крайней мере, моя. Я столько раз пыталась — полный пшик!
— Не сомневаюсь!
— Ой, можно подумать, ты это не заслужил, — фыркнула, задумчиво теребя манжет его рубашки, и обвинительно заявила: — Ты даже не чихнул!
— Однажды было, когда шел по коридору мимо твоей двери. Это считается?
— Правда? — уточнила недоверчиво и, глядя в смеющиеся глаза мужчины, тут же приуныла: — Бесишь!
— Не расстраивайся, может, еще получится.
— Может, — протянула грустно, но снова подобралась: — Но это и правда странно! Скажи, а вот… Блин, не ответишь ведь? — с сомнением посмотрела на того, кто раздражает меня сверх всякой меры, хотя я и правда невероятно терпелива!
— Вряд ли, — честно признался Ад.
Вокруг повисло печальное молчание. Я уж точно молчала очень печально, потому что уверилась: вреднее доставшегося мне в жизненные и, надеюсь, кратковременные попутчики мужчины я никого не знаю. Себя в расчет не беру, это гордое звание вместе с короной фиг кто у меня отберет.
И все же было крайне любопытно, какого черта порча на него не действует, а благое заклинание — пожалуйста! Это же… нечестно!
ГЛАВА 11. Трусливые мужики нынче пошли
Прекрасно понимаю всю глубину своего падения, но как-то же надо выживать! Точнее, получить долгожданную свободу, которую у меня норовили отобрать все, кому не лень! Даже молчаливая старушенция, которая мне совсем уже не нравилась. Надо же, нельзя покидать пределы дома, пока хозяина нет! Самое интересное, что она ни словом не обмолвилась об этом вслух — похоже, и правда немая, — зато двери позапирала так, что аж по три амбарных замка на каждую повесила! Фи, она правда думала, что этим меня остановит?
Нет, сбегать я все еще не планировала. Правда — найдет и тогда мне точно не поздоровится. Разве что придется попытаться залечить мужчину до смерти, но об этом я, признаться, еще не слыхивала. Вряд ли кто-то шибко умный вообще до такого сумел додуматься. В любом случае, гнев законного супружника мне знаком, и, как ни крути, неприятен. Если сейчас утащил меня в тьмутаракань с единственной соседкой-бабкой, то что придумает после моего следующего проступка? Закует в цепи и сунет в подвал без воды и питья? С этого станется!
Я искренне не понимала, на кой черт я ему сдалась, но ждать, пока его бандитство соизволит снизойти для объяснений, не собиралась. Не хочет отпустить подобру-поздорову? Его проблемы! Я не обещала сидеть тихо, как бы он ни просил — читать «приказывал» — так что за свои действия ответственности не несу! Тьфу, то есть только я за себя и отвечаю, а он так, временные трудности на пути к свободе! Которые легко перешагнуть, стоит только найти того, кто окажется с работающей висюлькой между бедер.
Да, от своего простенького плана отступать не собиралась. Мне и надо-то, если задуматься, всего пару минут, чтобы консумации не произошло! А то упирающиеся в живот твердый продолговатый предмет накануне отъезда Ада красноречиво говорит, что кое-кто вообще-то готов к выполнению прямых обязанностей. А я вот нет! Нет, нет и еще раз нет, сказала! А то, что предательское тело тогда в ванной что-то там говорило на непонятном языке — так это все от переизбытка эмоций, неважно, каких!
