— Хватит меня перебивать! — возмутилась, видя, что и Януш получил отметину на бедре. — Морэс кварто постромахэ вар! Остобрэмо куарато сох!
Последнюю фразу почти прокричала, задрав голову к небу и вершинам деревьев. Поднявшийся ветер подхватил моих слова, сотворяя из них смерч, который понесся между разбойниками, лишая сознания каждого, к которому прикасался. Это видела только я, для остальных же мужики просто падали без причины. Почти все. Тот, кто назвал меня потаскухой, лежал с зеленым лицом в луже своих испражнений и блевотины.
— Что это? — вполголоса спросил Ад, когда последний, пытавшийся убежать, свалился в метрах пятидесяти от нас.
— Проклятие.
— Они живы?
— Пока да. Дальше как повезет.
Я говорила тихо, сил почти не осталось. Проклятие вечного сна только так называется. На самом деле, люди, кто сможет очнуться после него, теряют память, элементарные навыки, превращаясь в больших детей. С единственной разницей: они никогда не вернутся к нормальной жизни. Их разум отныне спит очень глубоко. Одно из папиных изобретений, которое я применила впервые. Хотя… если подумать, я много что делала последнее время впервые.
— А этот? — Януш указала на зеленоликого.
— А, сильное отравление. Неприятное, конечно, корчиться будет несколько дней. А потом тоже уснет.
— А ты оказывается, опасна, малая, — присвистнул Януш.
— Я же ведьма, — пожала плечами, удивляясь их непонятливости.
— Только в следующий раз не вылазь, когда тебя не просят! — вместо благодарности процедил Ад и повернулся ко мне… как раз вовремя, я уже начала заваливаться вбок.
Он подхватил меня, вглядываясь в лицо. Мне кажется, или на вечно хмурой моське читается беспокойство? Быть того не может, галлюцинации!
— Эй, ты что? Что с тобой?! Ева!
— Мне бы отдохнуть, — пробормотала, окончательно теряя сознание.
ГЛАВА 9. Бесполезная болтология
Я открыла глаза, чувствуя, как сдавливает виски. Откат от сильных чар всегда такой, но раньше знала это только в теории. Голова раскалывается, под веки будто насыпали соль пополам с перцем, горло саднит.
Я лежала в темной комнате, освещенной лишь несколькими свечами по углам. Широкая кровать под бархатным балдахином, зашторенные окна, кресло возле изголовья. В нем, откинув голову на спинку, похрапывает Ад.
От нечего делать начала его разглядывать. Темные круги под глазами говорили о том, что последние дни у него выдались не самыми простыми. Еще бы, жениться на ведьме! Из-под кожаной безрукавки виднеется повязка, пропитанная алым. Точно, его же серьезно ранили там, на тракте. Надеюсь, не слишком, и его жизни ничего не угрожает. Почему-то не хочется становиться вдовой. Просто… пять лет — слишком долгий срок в ожидании свободы! Да, я не хочу его смерти из-за вынужденного обета вдовы! Только из-за этого, а не потому, что будет самую крохотную чуточку жаль.
Пусть мы лучше разведемся по-доброму, насколько это возможно, и забудем о существовании друг друга.
И все же… Я помнила его взгляд перед тем, как вырубиться. Он был напуган. Странно, что посторонний, не считая союза на бумаге, мужчина настолько переживает за меня, что, невзирая на свои раны, бросается и пытается помочь. Как-то повелось, что даже родные предают, вон, ему как раз и продали, а этот… В чем причина такого поведения? Ясно давно, что ему не все равно, что со мной будет, из замка же забрал. Но тогда я думала, что дело в обычном эгоизме. Разве его собственность может себе позволить своевольничать? И рога ему, признаться, правда не пошли бы… Вернее, не пойдут! Я же не собираюсь отказываться от своих планов! А он просто ведет себя как ящер. Мол, запру в высокой башне или чем-то вроде и начну использовать по назначению. Ведь всем известно, что мужское самолюбие — страшная вещь.
Впрочем, и сейчас его забота может быть обусловлена похожими побуждениями. Как смеешь ты, неразумная, умирать, когда я тебе не разрешал?! Представив, как он это восклицает, невольно усмехнулась. Пожалуй, здесь его ослушаться нет никакого желания.
Захотелось пить. Я пошевелилась, приподнявшись на подушках, и откинула пушистое покрывало, которым был укрыта до самого подбородка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мужчина тут же поднял веки.
— Как ты?
— Ты что, не спал?
От того, что он видел, как я его разглядываю, сделалось неловко. Удивительно, я же не практически не умею стесняться!
— Спал. Как ты?
— Жить буду, надеюсь, долго, — прохрипела, закашлявшись.
— Воды принести?
— Давай.
Раз ему так хочется за мной поухаживать, почему бы не воспользоваться моментом. Я снова залезла под покрывало, устроившись поудобнее.
Ад принес целый кувшин, налил в стакан, сунул мне в руки и сел обратно в кресло.
— Спасибо, — произнесла, утолив первую жажду. — А мы где?
— Там, где ты не будешь влипать в истории.
Опять он за свое! А я хотела по-человечески поговорить!
— Конкретнее можно?
— Юг, недалеко от границы.
— Ты издеваешься?
— Ни капли.
— Ад!
— Ладно, не кричи, у тебя голос такой, будто ты всю жизнь пропила в кабаках, — ухмыльнулся гад.
Он специально меня из себя выводит?!
— Тогда не трать мне нервы! — ответила, забираясь под покрывало с головой.
Вот зачем он так про мой голос? Ну да, хриплю, так это от нехватки сил, к тому же, заклятия произносить надо громко, четко и с выражением. Я так старалась, от всей души, между прочим, а он ржет! Точно отравлю!
— Ты типа спряталась? — смешок раздался почти у самого уха.
Пока я пыхтела под покрывалом, он оказался возле кровати, и ведь подкрался совершенно неслышно!
— Типа отвали! — буркнула, не собираясь открывать лицо.
— Ну что ты опять?
— Ничего!
— Ведьма…
— Да! И горжусь этим!
Ругаться из-под плотной ткани все-таки оказалось неудобно, к тому же, тяжело дышать, пришлось высунуться по подбородок.
— Тебе еще что-нибудь нужно? — увидев мою наверняка взлохмаченную макушку, поинтересовался мужчина.
— От тебя — нет!
— Ева…
— Не «евкай»! — могла бы — топнула ногой, а так всего лишь взбрыкнула коленкой в скромной надежде попасть по мужниным конечностям. Не судьба. — Не хочешь нормально общаться — скатертью дорожка! В смысле, иди, куда там тебе надо. Народ грабить? Вот, вперед и с песней!
М-да, покрывало оказалось ненадежным убежищем. Ткань слетела с лица, из-за чего волосы встали дыбом и полезли в глаза и рот, а вкрадчивый голос поинтересовался, не скрывая изрядной доли ехидства:
— Ты хоть что-то про меня знаешь?
— Нет, и не собираюсь! — я фыркнула, глядя, как мужчина опускается на край кровати.
Видимо, разговор все же состоится.
— Если интересно — спроси, у тебя есть три вопроса.
Он точно издевается! То три правила, теперь — три вопроса. Что это за цифра такая у него любимая? Может быть, и тройничок, про который орала подружка Шона, тоже уважает? Надо осведомиться при случае. Хотя… какая мне разница, что он в постели предпочитает?!
Я села, подтянув колени к животу, и задумалась.
— Давай пять.
— Не торгуйся.
Вздохнула. Ну, попытаться-то стоило.
— Вообще обо всем могу спросить?
— Нет, конечно, — за снисходительный тон опять захотелось треснуть его чем-нибудь потяжелее.
— Одолжение решил сделать? С чего бы?
Он наклонил голову, разглядывая меня с любопытством ученого мага. Почему-то подумалось, что смотрит как на редкую зверушку. Неприятно как-то даже.
— Ты удивительная девушка, Ева.
Точно! Удивительный редкий зверек типа… не знаю, кого, кракозябры какой-нибудь.
— А ты бесишь! — буркнула.
— Я это уже слышал.
— Ну и что? Напомнить никогда не лишнее.
Если еще несколько дней назад я старалась относиться к нему в фазе вооруженного нейтралитета, то сейчас он выводил меня из себя буквально за пару секунд. Причем, любой фразой, взглядом, жестом. Это началось после памятного вечера в трактире, когда… Об этом лучше не думать.
