для тебя девушку к раздевалке, а ты пронесся мимо нее. Это было бы самое подходящее время для медиа, чтобы сделать несколько фотографий, как вы двое покидаете арену. В чем дело?
В расстройстве я вытягиваю шею и делаю глубокий выдох. Я сам могу найти себе девушек, и не нуждаюсь в том, чтобы Рич устраивал это для меня. СМИ и так мусолят всю эту историю с мужчиной-шлюхой. Мне не нужно ничего изображать. Это было видно из нашего предматчевого интервью «Чикаго Трибьюн», когда мы не могли вставить и двух слов о хоккее или нашей благотворительности.
После дерьмового проигрыша и того, что дважды за двадцать четыре часа услышал о своей матери, я не был в настроении подливать масла в огонь. Большая часть Северной Америки знает, что я плейбой. Ночной отдых не изменит моего имиджа и, следовательно, не лишит меня контракта на следующий сезон.
Игнорируя Рича, я перехожу к следующему сообщению. Выражение моего лица полностью меняется, в отличие от разочарованного, которое я демонстрировал весь вечер.
— Твоя жена написала мне, — я подталкиваю Мэддисона, чтобы показать ему текст и фотографию, которую прислала мне Логан.
Это самая милая вещь, которую я видел за последнее время. Моя небиологическая племянница, Элла Джо, расположилась в двух футах от их телевизора, ее шея выгнута, а глаза прикованы к экрану, наблюдая за нашей игрой. Большой бант несколько усмиряет безумные волосы на ее голове, но самое приятное — это майка, в которую она одета. На ней одиннадцатый номер и надпись «ДЯДЯ ЗИ».
Логан: Не показывай это моему мужу. Он убьет меня за то, что я позволила ей одеть эту майку, но я подумала, что ты получишь удовольствие от того, что твоя любимая девочка носит твой номер.
— Какого хрена? — в шоке говорит Мэддисон, увидев свою трехлетнюю дочь в чужой майке, а не в своей.
Три маленькие точки танцуют по моему экрану, прежде чем приходит еще одно сообщение от Логан.
Логан: И поскольку ты любишь злить моего мужа, полагаю, что сейчас ты показываешь ему.
Она слишком хорошо знает нас обоих.
Логан: Привет, детка. Я люблю тебя. Пожалуйста, не убивай меня.
Мэддисон наконец-то смеется.
— Если Элла сегодня надела это дерьмо, неудивительно, что мы проиграли, — самодовольная улыбка скользит по его губам, когда он откидывается назад и сплетает руки вместе, удовлетворенно складывая их на животе.
— Говнюк, — бормочу я с улыбкой.
— Засранец.
— Ребята, вы готовы к инструктажу аварийного ряда?
Я отправляю Логан быстрый ответ, поблагодарив за фотографию Эллы в моей майке, прежде чем уделить Стиви все свое внимание.
Это моя новая тактика, чтобы залезть ей под кожу. Она хотела моего внимания в прошлый раз? Ну, с этого момента я буду ловить каждое ее слово, и это будет чертовски неловко.
— Да, пожалуйста! — я убираю телефон и скрещиваю руки на коленях, подавшись вперед в ожидании.
Ее голова дергается от моего нетерпеливого ответа, брови нахмурены, когда девушка озадаченно смотрит на меня.
Мэддисон хихикает рядом со мной, точно зная, что я делаю.
— Лааадно, — протягивает она в замешательстве.
Стиви начинает объяснять, как работает выход через окно, если нам понадобится воспользоваться им в случае чрезвычайной ситуации, хотя в этот раз она гораздо быстрее, чем в прошлый. Полагаю, потому что будет повторять это нам каждый рейс до конца сезона.
Я с энтузиазмом киваю на каждую мелочь, которую она говорит, и всякий раз, когда ее сине-зеленые глаза находят мои, они сужаются в раздражении.
— Вы готовы и способны помочь в случае чрезвычайной ситуации? — спрашивает она и Мэддисона, и меня.
— Да, — быстро отвечает Мэддисон.
Я? Не так быстро.
— Вопрос, — начинаю я. — Еще раз. Как именно мне открыть окно?
Мэддисон качает головой, но его грудь сотрясается от беззвучного смеха.
Стиви делает глубокий вдох, уверен, что от разочарования, прежде чем повторить то, что она уже говорила.
— Снимите пластиковую накладку, потяните красную ручку внутрь и отпустите. Окно зафиксируется относительно самолета.
Я многократно киваю головой.
— Понятно. А когда мне его открывать?
Стиви резко вдыхает, и я больше не могу сдерживать хитрую ухмылку на своих губах. Становится все веселее и веселее.
— По указанию члена экипажа.
— А как…
— Ради всего святого, Зандерс! Ты готов и способен помочь в случае чрезвычайной ситуации или нет?
Не могу удержаться от смеха. Я уже чувствую себя в десять раз лучше, чем когда покидал арену.
К счастью, на губах Стиви появляется улыбка, хотя девушка и пытается ее сдержать. Она сжимает свои пухлые губы, пытаясь сдержать улыбку, но, наконец, смех вырывается из ее уст.
— Да, я хочу и могу, — отвечаю я с широкой улыбкой на лице, откинувшись в кресле.
Стиви качает головой.
— Мне нужна новая работа, — бормочет она, прежде чем уйти.
После того, как двери самолета закрываются, Стиви возвращается в ряд у аварийного выхода, стоя в нескольких сантиметрах от меня в проходе. Ее светловолосая коллега стоит впереди, а третий бортпроводник говорит по громкой связи.
Стиви начинает проводить демонстрацию техники безопасности, показывая, как пользоваться ремнями безопасности и кислородными масками, если они вдруг упадут с потолка. Никто не обращает на нее внимания, но я держу взгляд сфокусированным на ней.
Она чувствует мой взгляд, и на ее щеках под веснушками появляется румянец.
— Этот самолет оборудован шестью аварийными выходами, — говорит стюардесса по громкой связи. — Два выхода через переднюю дверь, два через окна над крыльями и два выхода через двери в задней части самолета.
— Отлично справляешься, милая, — шепчу я.
Стиви качает головой, ее губы сжаты вместе.
— Бортпроводники сейчас укажут ближайшие к вам выходы, — эхом разносится по самолету из динамиков.
Стиви указательным и средним пальцами каждой руки указывает на выходы в задней части самолета, затем делает то же самое, указывая на выходы у окна в середине самолета, где сижу я. Но когда указывает на выход из окна с
