я сама нередко там езжу. Так почему зять, у которого не вышло с дурдомом, не пошел дальше? Он же так хотел избавиться от тещи и…
– Кочкин все еще в СИЗО. А зять убиенной подхватил какой-то вирус и лежит в больнице.
– Понятно, – с легким разочарованием протянула Маша. – Но мы-то с тобой не новички и знаем, что…
– Да, да, да, понимаю, – перебил ее Осипов со странным довольным смешком. – Имеешь в виду, что зять мог запросто из больнички незамеченным выйти. Смотаться на адрес к теще, задушить ее, вернуться в больничную палату и дальше разыгрывать тяжелобольного.
– Мог, – кивнула Маша и ткнула пальцем на проездную арку. – Туда сворачивай.
Осипов послушно выкрутил руль.
– Незачем ему, Климова. Его жена, узнав о его договоренностях с аферистом Кочкиным, собралась с ним разводиться. Нет у него мотива убивать тещу.
– Как ты все это так быстро узнал, интересно? – нахмурилась Маша. – За пять минут до твоего прихода в мой кабинет в дежурную часть поступил звонок. И ты…
– Ну да, сразу позвонил ее дочери, контакты имеются. Попросил приехать, задал сразу несколько вопросов. Она мне все и рассказала.
– Надо же… Очень профессионально, Женя, – нехотя похвалила Климова коллегу. – Вон подъезд, около которого народ стоит. Туда подъезжай.
Народу было человек десять. Все больше пожилые люди. Маша сразу узнала среди них Пачкина Михаила Ивановича, размахивающего руками со странной торжествующей улыбкой. Он что-то негромко втолковывал пенсионеркам, сокрушенно покачивающим головами.
– А я вас предупреждал! – с неожиданной радостью обратился он к Маше, стоило ей к ним подойти. – Дело добром не закончится.
– Какое дело? – встал за Машиной спиной высокий Осипов.
– Дело, которое затеял убийца, – зловещим голосом проговорил Пачкин. – Убийца пожилых женщин. Мало ему было одного убийства. Отсидел. Вышел. И сразу за старое.
– Это он про Карелина, что ли, я не понял? – прошептал Маше на ухо Осипов.
– Да, – коротко ответила она.
Ей очень не хотелось, чтобы Осипов стал свидетелем этих дворовых дебатов. Но как сложилось.
– Так какое дело затеял убийца? – выступил вперед Осипов и достал удостоверение.
– Помощь! – прокричал, как ругательство, Пачкин. – Он взялся помогать этим глупым курам. То с управляющей компанией в спор вступит из-за чьих-то батарей отопления. То помешает родственникам больную пенсионерку в больницу отправить. То вот Зине помог. Видим теперь, что из этого вышло. Вы хотя бы понимаете, товарищи полицейские, для чего это все делается?
– Нет. Для чего?
Маше показалось, что Осипову нравится то, что он слышит. Она нахмурилась. Задрала голову. Нашла окна Карелина, вгляделась. Никакого шевеления занавесок. Окна плотно закрыты. Дома он, нет? Как вообще его здоровье? Она вдруг почувствовала укол совести. Могла бы и позвонить, справиться о его самочувствии. Два дня прошло. Обратился он к врачам, нет?
– Это делается для того, чтобы войти в доверие к этим несчастным женщинам! – продолжил надрываться Пачкин. – Усыпить их бдительность и убить!
– Зачем? – задал резонный вопрос Осипов.
– А для чего маньяк убивает? – прищурился Пачкин. – Он убивает, потому что ему это нравится! А Карелин ваш самый настоящий маньяк…
– Михаил Иванович, прекратите! – громко осадила его Маша. – Не хотите загреметь за клевету и оговор?
Тот интенсивно замотал головой, сдвигая меховую ушанку на затылок.
– Вот и замечательно. Кому есть что сказать? – строго оглядела она любопытных. – Кто что видел? Слышал? Когда общался с Зинаидой Павловной в последний раз?
Все головы как по команде закачались.
– Если вам нечего сказать, разойдитесь по домам. И быстро, – приказным тоном потребовала Маша.
Сердито глянула на Пачкина. Тот стоял как приклеенный.
– Вас это тоже касается, Михаил Иванович. Если у вас, кроме эмоций, ничего нет, ступайте домой.
Тот, коротко кивнув, исчез.
– Чего ты с ним так? – с улыбкой поинтересовался Осипов, входя следом за ней в лифт. – Занятный мужик.
– Этот занятный мужик мне через день мозг выносит, – отозвалась она ворчливо и ткнула палец в кнопку шестого этажа. – Один раз чуть до инопланетян дело не дошло.
– А, даже так, – разочарованно вздохнул Осипов. И тут же встрепенулся. – Но Карелина все равно следует допросить.
– Побеседовать, – с нажимом поправила его Маша.
– Хорошо, побеседовать, – не стал он спорить. – Живет напротив. Может, что-то видел, слышал, когда выходил из квартиры или заходил в нее? С него и начнем…
Они вышли из лифта на шестом этаже. И Маша сразу пошла к двери Карелина. Присела перед ней на корточках, внимательно во что-то вглядываясь. Повернулась с довольной улыбкой к Жене.
– Иди сюда, капитан.
Тот послушно присел с ней рядом.
– Видишь вот эту нитку?
Она ткнула пальцем в тонкую темную нить, приклеенную на жвачку к двери одним концом, а к наличнику другим.
– Что это? – нахмурился Женя.
– Эту нить я сама здесь прицепила два дня назад, – призналась она.
Достала из кармана черной куртки телефон, нашла в нем фотографию двухдневной давности, показала Осипову.
– Вот, та же нить. На том же месте.
– Зачем? – резко поднялся он на ноги. – Два дня назад… Что ты здесь делала?
– Приехала к Зинаиде Павловне. Нужна была ее подпись на одном из протоколов. Она пропустила, когда была у меня, – не соврала Маша.
– Могла бы ее вызвать, – не принял объяснения Осипов, поглядывая на нее с недоверием.
– Могла. Но поехала сама.
Не рассказывать же ему, что собиралась зайти к Карелину.
– Приехала и что дальше? – Осипов отошел от двери, направляясь к квартире Зинаиды Павловны. – Сразу начала пломбу мостить на двери Карелина? Но зачем? Ничего не понимаю, Маша.
И ей пришлось, да, рассказать ему, как нашла обездвиженного Карелина на первом этаже перед лифтами.
– Голова в крови. Шишка с кулак. Помогла ему подняться в квартиру, – бубнила она Осипову в спину, шагая за ним к месту преступления.
– Ты перевязала ему раны, напоила бульоном, – вставил ехидно Женя, покосившись на нее через плечо.
– Не было бульона. Был чай, – поправила она его. – И не перевязывала я его. Просто промыла рану перекисью. И велела сходить в больницу. Если нет, то сидеть дома. И на всякий случай придумала фокус с ниткой. Чтобы знать… Вот даже не могу вспомнить, что на меня нашло в тот момент. Наитие какое-то!
– Ну, теперь-то ты знаешь, что это не он убил бедную женщину, – воскликнул Осипов, входя в спальню пенсионерки.
И тихо, так тихо, что она едва уловила, добавил:
– А жаль. Такая версия рассыпалась.
В спальне Зинаиды Павловны уже работал эксперт. В гостиной следователь допрашивал пожилых супругов, обнаруживших тело.
– Предварительная причина смерти? – спросил Осипов, нависая над экспертом.
– Асфиксия, – отозвался тот уверенно. – Но вот что странно…
Он поочередно посмотрел на Осипова и Машу.
– Жертва
