— Берта, мне нужна свободная поверхность. Стол подойдет. И вода, — обернувшись к маячившей в дверном проёме повитухе, сказала она.
Женщина кинулась исполнять поручение так, как будто опытной знахаркой была Элге, а она, Берта, будучи раза в два минимум, а то и в три старше, всю свою жизнь посвятившая помощи в появлении новой жизни на свет, простой девочкой на побегушках.
— Сколько воды греть? — крикнула повитуха из маленькой кухоньки.
— Кипятить, — рассеянно отозвалась девушка, занимая небольшой стол возле окна в свободной комнате, который был освобождён от каких-то вещей в мгновение ока. — Обычного размера ёмкость. Чайник, кастрюлю. Я сейчас буду составлять нужный сбор, обычно это не отнимает много времени. Если можно обеспечить несколько минут тишины — буду признательна.
Берта закивала, но Элге уже погружалась в процесс и ничего вокруг себя не видела. На предварительно расстеленной на столе ткани разложила перед собой мешочки с травами, поставила рядом маленькую круглую мисочку из тёмной глины. Согрела ладони, потянулась к выбранным мешочкам и, ослабив завязки, высыпала на ткань по горсточке каких-то корешков, высушенных ягод, добавила несколько стебельков. Подержала над получившейся горкой ладони, пока не почувствовала мягкое упругое тепло: значит, состав определен верно. Не убирая рук, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. С последним её взгляд расфокусировался, пространство вокруг перестало существовать, пронизанное потоками магии; сама Элге перестала существовать, полностью, каждой своей клеточкой слившись со светом. Тепло от её ладоней почти прозрачной золотистой дымкой обволакивало каждую засушенную ягодку, каждый кусочек коры. Послушные её силе, травы приподнялись над столом и плавно закружились перед её лицом, губы шептали какие-то слова. Это длилось недолго; выбранные ингридиенты подплыли к мисочке и опустились на шероховатое донышко. Элге взяла посудинку в руки, поднесла к лицу и привычно выдохнула золотистое облачко. Травки впитали в себя магию до последней капли.
Надо бы хотя бы пять минут на восстановление сил, но девочка там, за стенкой, ждёт, в отличие от смерти, кружащей возле измученного тела. Элге поднялась и принесла получившийся состав повитухе, у которой над очагом уже поднимался пар. Быстро и чётко объяснила, что дальше делать с этим составом. Женщина понятливо кивала, параллельно суетясь в небольшой кухоньке, доставая нужную посуду. Ничего больше Элге сделать для этой девочки не может, теперь остаётся только ждать, взывать ко всем богам, чтобы не забирали её душу раньше времени, надеяться и ждать. Подвластная Элге магия, напитавшая корешки и стебельки, должна остановить начавшуюся инфекцию и кровопотерю, самое главное сейчас — это, с остальным, когда девчонка будет вне опасности, Берта, скорее всего, справится сама.
Повитуха меж тем быстро заварила и дала отвару настояться указанное время. Элге не мешала — в мелкой бытовой магии Берта была вполне искусна, процедить, остудить до нужной температуры умела, поэтому девушка еще раз заглянула к больной. Та лежала под одеялом белая до прозрачной синевы, тело иногда потряхивало. Повинуясь внезапному импульсу, Элге вновь присела на краешек лежанки, просунула руку под одеяло и положила ладонь на живот. Так и сидела, поглаживая круговыми движениями, думая о том, что девочке, несмотря ни на что, надо жить, бороться за свою жизнь, восстанавливаться, встать на ноги, прийти в себя от тех неблагоприятных событий, подтолкнувших её к такому шагу. Гладила девчонкин живот и отрешённым внутренним взором наблюдала, как тёмный острый узор истончается, становится все меньше и меньше, пока не превращается в маленькое пятнышко размером с горошину. Накатила слабость; Элге с усилием повернула к входу тяжёлую голову — в дверях потрясенно застыла Берта, держа обеими руками стакан с процеженным и охлаждённым настоем.
— Госпожа Элге, как вы..? Вы лечите, да?!
— Н-не владею, — невнятно пробормотала девушка и сделала попытку встать. — Что же в-вы стоите в дверях, Берта, ид-дите сюда скорее, надо её напоить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сидите, сидите, госпожа! Отдыхайте! Выложились как, в лице не кровиночки! Я дальше сама, сама, отдохните!
Элге сочла такой совет вполне разумным — ноги едва держали, голова от слабости кружилась и всё, на что её хватило — это переползти с лежанки на единственный в комнатке стул. Уронить локти на рядом стоящий столик. Берта суетилась возле больной, по капле вливая в неё лекарство, сопровождая свои действия напевным бормотанием. Элге слушала как сквозь вату, пытаясь встряхнуться и заставить себя подключиться к размеренным лекарским процедурам. Поить через определённые промежутки времени, произносить необходимые слова, менять тряпицы, поправлять одеяло — все это девушка могла. Бы. Странная усталость придавила её к жесткому стулу, не осталось сил ни шевелиться, ни задремать, и от этого по самому краю сознания давило стыдом и неловкостью — явилась помогать, а прохлаждается в сторонке.
Сколько просидела так — не знала, ощутив в какой-то момент, что тело снова ожило, хотя и находилось в неудобном положении. Всё так же звучал негромкий напевный голос повитухи.
— Как девочка? — хриплым, будто после сна голосом, спросила Элге.
Берта ответила осторожно, но в голосе промелькнула недоверчивая радость:
— Вроде лучше, госпожа Элге! Поменьше сделалось кровотечение-то, и ручки не такие ледяные, разгоняется кровь-то! Еще часик — и я наверняка скажу, сейчас боюсь, уж больно смерть прилипчивая, так и цепляется.
Девушка поднялась и потянулась осторожно, пошевелила руками, голову несколько раз наклонила вправо, влево.
— Идите отдыхайте, Берта, — приветливо предложила она. — Давайте мне стакан и полотенца, я поухаживаю за больной, а вам обязательно надо отдохнуть, а ещё лучше поспать. Сколько вы уже на ногах?
Повитуха уставилась на неё в крайнем изумлении:
— Как же я пойду-то, разве вам можно самой, вот этими нежными руками..?
— Руки как руки, — пожала плечами Элге. — Я настаиваю, Берта, вам нужен отдых.
После недолгих препирательств хозяйка дома уступила. Но спать отправилась не сразу, сначала согрела ещё воды и поставила на стол пару мисочек с едой, а так же чайничек, кувшин молока и кружку — на случай, если девушке захочется чая или молока.
— Госпожа Элге, вы как дадите девке ещё настоя, идите поешьте, сколько часов-то прошло, почти вечер на дворе.
— Идите спать уже, Берта! — махнула ей Элге. — Не беспокойтесь. И спасибо, от чая не откажусь!
И вот так, до следующего дня, по очереди молодая и пожилая ухаживали за юным безрассудным созданием, и уже к утру Берта со всей уверенностью заявила, что опасность миновала, вытащили таки больную с того света. Говорила и сама себе не верила, чуть не плакала от облегчения. Последние утренние часы дежурства возле лежанки были Бертины, Элге прилегла в свободной комнатке и придрёмывала, слушая тихое обережное бормотание.
Когда встала и услышала радостные новости, сама чуть не расплакалась, такой камень с души свалился.
— Пришла в себя? — улыбнулась девушка. — Я зайду к ней перед уходом, хорошо?
Так хотелось посмотреть на девочку, увидеть её глаза, расспросить.
Глава 9
Девчонка повернула голову ей навстречу, светло-зелёные глаза заблестели от переполнявших эмоций. Элге приблизилась и присела рядом с лежанкой. Русые волосы больной заплетены в нетугую косу, отчего лёгкий золотистый оттенок не был заметен, кожа уже не выглядела пугающе белой, вернув немного красок лицу. Добрый признак.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — наигранно бодро отозвалась девчонка, но голосок звучал слабенько. Улыбнулась. — Берта рассказала, что вы сделали для меня. Я так благодарна вам!
— Ну что ты, мой вклад в твоё лечение совсем скромный, это всё Берта…
— Вы обе…
Элге нашла её худенькую бледную руку и легонько сжала пальцы.
— Я не вправе спрашивать тебя, но всё-таки: что случилось? Почему ты пошла на это? Всё-таки ребенок, новая жизнь…
