— Скажи, а как там сосуды, наполняются?
Колдун медленно кивнул и уткнулся в свою кружку.
— Покажешь?
— Нечего там смотреть, — дёрнул плечом Ар. — Изменений не видно. Было бы что-то новое, я бы сказал.
Вестеро фыркнул:
— Сказал бы он..! Из тебя слова не вытянешь, если это касается лично тебя. Ты охотно только консультируешь по заклинаниям!
— Не только.
— Ещё по построению щитов, — издевательски-согласно закивал кареглазый. — Воинскому делу — но это уже не моя тематика, Аттису да Далантану помогаешь. И то…из-под палки: гостей не жалуешь, общения не хочешь. Бастиана — и того не стесняешься посылать, а ведь твоё мнение для него…сам знаешь. А как только вопрос касается лично тебя — ощетиниваешься, словно вокруг враги. А мы ведь почти двадцать лет знакомы, Ар, и разве за этот срок было что-то, вызвавшее твоё недоверие?
— В сосудах действительно нет ничего нового, — тихо отозвался маг после паузы. — Цвет и форма кристаллов не меняется. Сосуд, что один, что второй — тех же форм и размеров, ни больше, ни меньше. Количество непонятно — я веду счёт, но цифры… просто обычные цифры, мне ведь никто не сказал, сколько их должно набраться, этих кристаллов. Я бы рассказал об изменениях, Вестеро. Но их просто нет.
Черноволосый спрятал сочувственный взгляд.
…Их было немало, этих кристалликов в стеклянных ёмкостях с узким горлышком и более широким круглым дном. Зачарованное стекло не билось и не мутнело, в солнечную погоду сложенные в нём камушки красиво переливались всеми своими гранями. Цвета граната, густого, насыщенного, непрозрачного в одном сосуде и радужные, прозрачные как слезинки, огранкой напоминающие крохотные сердечки — в другом. Алых, размером походящих на гранатовые зёрнышки — было больше, несколько горстей. Прозрачных «сердечек» — заметно меньше.
Когда наступит конец этому собиранию и кто явится за ними — Ар не знал, и незнание это порождало всплески глухого, безразличного отчаяния.
Глава 11
Девятый день.
После памятного посещения «Короны» ничего не поменялось.
Новостей о скандальной отмене свадьбы не поступало, Мадвик не приходил. Элге изводилась каждый час, каждую минуту, то замирая в оцепенении, сумев убедить себя не тревожиться и просто ждать, то срываясь и начиная метаться по дому, хватаясь за все дела разом. Виррис, видя душевный раздрай сестрёнки, поддерживала как умела, но, видимо, испробованные способы на сей раз не работали — Элге замкнулась, не хотела делиться переживаниями, больше отмалчивалась, только глаза так и сверкали непролитыми слезами из-под густых тёмных ресниц, да губы искусала. Когда не было срочных заказов, вместо возни с грядками, всегда приносившей ей умиротворение, младшая сбегала за город, к Шелте, убегающей сквозь невысокие холмы к одной ей известной цели, и, перебравшись через мост на другой берег, подолгу гуляла в полях. Это было их с Мадвиком место — в стороне от толпы прогуливающихся горожан, которые предпочитали высокий берег реки с раскинувшимися на нём парками и цветущими садами. Виррис ругалась, напоминала о благоразумии, безопасности, репутации, но Элге смотрела несчастными глазами:
— Нет там никаких разбойников, Вир. Просто поле, просто холм, ивы и кустарник. И далеко от берега я не удаляюсь, просто хочется побыть одной.
Лукавила: не только это. Увидеть высокую фигуру, движущуюся быстрым решительным шагом навстречу, руки, раскинутые в стороны и готовые поймать в объятия, улыбку, превращающую пасмурный день в солнечный. Элге стискивала зубы, позволяла страху нападать на неё, проникая до самого сердца, то каждой косточки. Не ждала, что постоянным спутником последних дней станет именно страх. Как там говорил могучий колдун, который почти полубог?.. Помолвка будет расторгнута в течение десяти дней — сбылось в срок. И в ближайшее время Мадвик позовёт замуж. Так какое же время считать ближайшим?? День? Неделю? Месяц?? Год??? А вдруг… А если он забыл про неё? Вдруг, пока Элге с ума сходит, отец Мада уже подбирает ему новую невесту, подходящую, правильную, родовитую, с хорошим приданым?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
Сон долго не спешил принимать Элге в свои владения. Девушка пробовала отвлечься чтением — как раз накануне Виррис принесла несколько новых книг и какой-то романчик младшая вытянула себе. Лёгкие строчки, разбавленные юмором, в меру не скучные описания — Элге рассчитывала увлечься повествованием и успокоиться, либо задремать над страницами и провалиться в сон, что тоже неплохо. Не вышло, не помогла книга, и Элге возилась в девичьей постели, то и дело поправляя складки одеяла, сбившийся подол ночной сорочки, неудобно примятую подушку, и так по кругу. Наконец задремала и во сне бежала сквозь цеплючий кустарник, оставляя на иголках клочки одежды и капли крови, как наяву чувствуя каждую царапину. Кто или что за ней гналось, уводя все глубже в непролазную чащу, навстречу гибели — она не видела, боялась обернуться, боялась прислушаться. Неясный стук, похожий на царапанье по дереву, явился последней каплей — с судорожным выдохом Элге вырвалась из тяжёлого сна и резко села в кровати. Сердце колотилось как безумное, а мозг лихорадочно искал источник звука — что? Где?
— Тихо, маленькая, — в чернильной густоте спальни раздался мирный шёпот, от которого Элге дёрнулась еще сильнее и едва не закричала.
— Это я, я, не бойся. Напугал тебя? — продолжала ласково шептать темнота.
Элге зашарила по прикроватному столику в поисках светильника, и мрак немного разбавился мягким светом над кроватью. И тут же на край постели опустилось тяжелое тело, плеча девушки коснулась тёплая ладонь.
— Мад..? — задушенно пискнула Элге
— Конечно, я, маленькая. Испугалась?
Элге судорожно вдохнула и подалась навстречу, вместе с одеялом, и родные руки осторожно привлекли её к себе. Под такой защитой остатки кошмара начали расползаться.
Пусть спальни сестёр находились на втором этаже, выходя окнами на задний дворик, Мадвик уже несколько раз проникал в дом, и девушке ни разу не удавалось застать, как он это делал. То, что комната Виррис находилась буквально через дверь от её, разделенная общей маленькой гардеробной, вынуждало молодого Форриля действовать бесшумно и аккуратно. Прижатая к его груди, Элге чувствовала, как морозная неопределённость последних дней истаивает, уступая место вновь поднявшей голову надежде.
— Тебе же нельзя сюда, сумасшедший, — напомнила девушка, при этом улыбаясь с огромным облегчением и чувствуя щекой гладкую выделку кожаной куртки, наброшенной на плечи Мадвика.
Она аккуратно выпуталась сначала из его рук, потом из одеяла, вскочила и потянулась за домашним платьем с запахом, накинула на себя, стягивая на талии пояс. Повернулась к молодому человеку, наблюдавшему за ней с мечтательной улыбкой. Прилетела и стукнула по макушке короткая мысль — так боялась, стыдилась встретиться с ним после произошедшего в домике колдуна, но сейчас, когда встреча уже случилась — это всё-таки облегчение и сумасшедшая радость. «Пусть Мад никогда не узнает». Пусть.
— Я не мог не прийти. Давно хотел, в тот же день, как расстроилась свадьба, — признался Мадвик, вставая и вновь заключая девушку в кольцо рук.
— Да, свадьба, — едва различимым шёпотом напомнила Элге. — Что там произошло, почему..?
— Элге, маленькая моя, сейчас я хочу спросить тебя о более важном, все объяснения о свадьбе потом, хорошо? Я обязательно расскажу, и не только я. Сейчас не это главное. Главное то, что я свободен и не могу никого представить на месте своей жены, кроме тебя.
Сердце Элге споткнулось и сбилось с ритма.
— Посмотри на меня, — шёпотом позвал Мадвик, нежно, очень нежно приподнимая её лицо.
Встретиться взглядом с его глазами, в полумраке спальни отливающими цветом грозового неба, оказалось не так страшно, как она себе навоображала. Это потому, что темно и потому, что только что видела страшный сон, который стирал остальные переживания, так и норовящие вылезти на первый план.
