— Что это на тебя нашло?
Ей показалось, что от нее требуют объяснения за то, что произошло между ними.
— Слово «нашло» скорее характеризует твое поведение прошлой ночью.
В его глазах сверкнули недобрые молнии.
— Мое?
— Да.
— Мы с тобой были вместе, Элли. И, как мне показалось, все, что происходило, доставляло тебе удовольствие. Я бы сказал, что эта идея пришла в наши головы одновременно. — Его речь текла размеренно и спокойно, но Элли не могла не заметить затаенную неприязнь.
— Я не собираюсь извиняться за свое поведение, — парировала она, стараясь вторить его тону. — Это было досадное недоразумение, и больше такое не повторится. Давай забудем о нем навсегда и примемся за работу. — Последние слова Элли проговорила, вставая и направляясь к помощникам Чанса.
Он смотрел ей вслед. Догнать ее, чтобы сказать, что она заблуждается? Или оставаться на месте, чувствуя лишь боль и разочарование? Чанс мучительно ломал голову над этими вопросами.
С одной стороны, было бы удобно изобразить, особенно в присутствии техников, что они избегают выяснения отношений, отдавая все силы работе, и продолжить репетицию. С другой — Чанс сомневался, что он вообще на что-либо будет способен при таком настрое Элли. Она не питала к нему ни капли уважения. Она растоптала все то светлое, что он испытал накануне вечером, Он зря доверял ей, надеясь на что-то большее, на то, что считал особым, высшим проявлением магии — магию чувств.
Несмотря на физическую неудовлетворенность, прошлой ночью он летел домой как на крыльях. А теперь… теперь он должен был признать, что обманулся. Это было так же, как и в девять лет, когда, безгранично веря в силу волшебства, он думал, что все в жизни может исполняться по мановению волшебной палочки. Как горько было тогда узнать, что магия — не волшебство в чистом виде, а лишь ловкость рук фокусника, обман, иллюзия.
Что же касается Элли, то после объяснения она знала, что совесть ее чиста. Он просто недостоин ее внимания. Было бы глупо пытаться переубедить ее. В жизни Чанса была уже одна женщина, чье мнение он хотел изменить, и эта история имела слишком горький конец. Тем более не место в его судьбе женщине, которая считает его недалеким трюкачом.
Он, как мог, пытался сдержать гнев и боль и отдал всего себя работе. В конце концов, Элли имеет право на собственное мнение, пусть и ошибочное. Она также вправе попросить его больше не прикасаться к ней, не задумываясь, как сильно это может ранить его. Поэтому злой на самого себя и неспособный что-либо исправить, Чанс приготовился терпеть ее общество до конца дня.
Забыв споры и взаимную раздраженность, сопровождавшие их два предыдущих дня, они провели время с пользой. В тот день дела хорошо продвинулись, правда, Элли и Чанс чуть не довели друг друга до истерики. Чанс был раздражительным и холодным, и любой комплимент по поводу хорошей работы Элли доносился до ее ушей в виде скупой сдержанной фразы. Ее выразительные глаза лучше всяких слов говорили о том, что вдобавок к своей недалекости Чанс является этаким мачо-неудачником, который не может смириться с тем, что женщина сказала ему «нет». Он ужасно мучился от этого ощущения и молил Бога, чтобы проклятый день скорее закончился.
Когда наконец он объявил конец репетиции, все с облегчением вздохнули. Чанс сказал, что должен задержаться, чтобы поработать над некоторыми трюками в одиночестве.
— Мы так и не обсудили, что мне надеть, — пожаловалась Элли, когда техники принялись разбирать оборудование.
— Ты не должна присутствовать при технических операциях.
— Так ответь мне, и я уйду.
— Надевай что хочешь, — сказал он безразлично, закатывая рукава рубашки.
— Послушай, Чанс, я готова к сотрудничеству. В конце концов, это же твой номер, и у тебя должно быть свое мнение на этот счет. Или ты не можешь ни на минуту оставить в стороне свои глупые личные амбиции? Или…
Ошарашенный ее тоном, ее неожиданными словами, он медленно повернулся.
— Оставь меня, Элли, — осторожно предупредил он, — ты не должна быть здесь.
— Я просто пытаюсь поступать благоразумно.
— Лучше попытайся поступать пожестче. — Он решил дать ей попробовать ее собственной микстуры. — Нью-Йорк полон невостребованных актрис, воображающих, что их хорошенькие личики и стройные фигурки — прямая дорога к славе, стоит только переспать с начальником. Если хочешь, чтобы я помог тебе повстречаться с Хьюстоном, тебе лучше быть повежливее. Или предпочитаешь тратить свой великий драматический талант на прозябание в акульей шкуре?
Его голос был как удар плетью. В глазах Алисии Кэннон помутилось. Она быстро покинула студию, оставляя его сомнительным победителем на поле их словесной битвы.
Победа почему-то имела горьковатый привкус.
Глава 4
— Неужели мы поселимся в одной комнате? — Элли скривила губы в иронической усмешке.
Она старалась говорить тихо, хотя просторный холл отеля Уилсона в Атлантик-Сити был наводнен гостями, съехавшимися по случаю грандиозного шоу.
— Видишь ли, Элли, о твоем участии в представлении стало известно слишком поздно. — Чанс еле сдерживал раздражение. — Номера в гостинице заказывались за месяц, когда никто и не догадывался о твоем существовании. — Он пожал плечами. — Извини. Я вечно забываю о мелочах.
— Это большой отель. Должна же найтись хоть одна свободная комната, — настаивала она.
Чанс обернулся и дал знак скучающему мальчишке-носильщику.
— Прошу прощения, Элли, но сюда приглашено немало важных персон, и я не думаю, что устроители согласятся из-за тебя теснить гостей. Поверь, я уже пытался уговорить портье.
— Почему здесь так шумно?
— Предстоит большое представление, на котором будут присутствовать знаменитости со всей страны.
— Ну да, это и есть те, ради кого разгорается весь сыр-бор. Но я уверена, что мне удастся подыскать хотя бы комнату для обслуживающего персонала или что-нибудь в этом роде.
Элли была настроена так решительно, что приготовилась ночевать в помещении, где уборщики хранят свой инвентарь, лишь бы не проводить ночь в одной комнате с Чансом. Его начала раздражать настойчивость своей партнерши.
— Элли, сколько можно твердить тебе: если во всем этом здании найдется хоть одна свободная комната, я позабочусь, чтобы она досталась тебе. Обещаю. Все, что от меня зависит.
Элли показалось, что последние слова прозвучали слишком уж резко, как если бы Чанс пытался освободиться от близости противного скользкого удава.
— А Ангус и Зик? — поинтересовалась она. — Они будут с нами? У них тоже есть комната?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
