— А Ангус и Зик? — поинтересовалась она. — Они будут с нами? У них тоже есть комната?
— Нет. Сразу же после завтрашнего шоу они демонтируют оборудование, упаковывают его и уезжают.
Элли недовольно поморщилась — значит, предстоит провести следующие две ночи в его обществе. Только этого не хватало! Отношения между ними оставались весьма прохладными, если не сказать хуже. Правда, после того как основные пункты ее участия в номере Чанса были улажены, личные разногласия как бы сошли на нет: Элли просто перестала его замечать.
— Ну ладно, — буркнула она. — Пожалуй, надо привести себя в порядок.
— Отлично.
В сопровождении коридорного они направились к лифту. Прежде чем двери кабины захлопнулись, Элли кинула взгляд на броско оформленный холл. Пожалуй, никогда в жизни она не видела более вульгарного интерьера, даже на Восьмой авеню. Холл представлял собой экстравагантную безвкусную смесь бархатной обивки мебели, многочисленных зеркал в золоченых рамах, громадных сверкающих люстр, мощных мраморных колонн, фонтанов, оглушающих шумом воды, и пестрых персидских ковров, закрывающих полы от одной стены до другой. Если дизайнер ставил целью соединить в интерьере как можно больше роскоши и как можно меньше вкуса, он, несомненно, преуспел.
Комната, приготовленная для Чанса, размещалась на девятом этаже.
Молодой коридорный долго нахваливал многочисленные удобства номера, призванные обеспечить уют постояльцев. Элли нервно переминалась с ноги на ногу в ожидании конца его красноречивого монолога.
— Вот здесь, в ванной комнате, установлен цветной телевизор. — Его речь была заученно-скучной, как у плохого гида. — Он переносной, поэтому вы сможете смотреть любимую программу, где захотите, — сидя в ванной, в туалете или за умывальником.
— Все продумано, не так ли? — съехидничал Чанс.
Не услышав в его словах сарказма, а, наоборот, приняв их как похвалу администрации отеля, паренек бросился показывать бар, просторный балкон, удобные шкафы с вешалками для одежды и уютную спальню.
— Развлечения на любой вкус, включая радио, телевидение, видео, стереосистему, — подвел он итог. — И кстати, эксклюзивная услуга нашего отеля — три специальных бесплатных канала для взрослых.
— Каналы для взрослых? — с удивлением переспросил Чанс.
— Порно, — пояснила Элли. — Наверняка ты слышал: «Свяжи меня», «Влажная Вики», «Дерзкий пальчик»…
— Да! Тот, последний — мой любимый! — Унылый гид вдруг проявил признаки жизни. — Я смотрел его три раза, особенно то место, где…
— Да, да, все понятно, — оборвал его Чанс. От глаз Элли не ускользнула краска смущения, залившая его лицо. — Спасибо за помощь, э-э…
— Харвей, сэр. Если я понадоблюсь, звоните.
Чанс сунул ему в руку чаевые и проводил до двери.
— Спасибо за столь подробный рассказ, Харвей. — Он поспешил поскорее закрыть дверь за слишком словоохотливым молодым человеком.
Алисия огляделась по сторонам. Номер представлял собой уменьшенную копию холла, кроме разве что фонтанов — то же нагромождение мебели, ковров и зеркал.
— Красивая люстра, — сказала она с издевкой.
— О, а это великолепное красное бархатное покрывало!
Их глаза встретились, и оба расхохотались. Элли с разбегу шлепнулась на кровать вниз животом. Мягкая ткань пурпурного покрывала ласково защекотала щеку. Чанс присел рядом.
— Я видела собачью конуру, которая оформлена с большим вкусом, — заметила она. — У Уилсона денег явно больше, чем чувства меры.
Чанс поглядел в глаза Элли. Кажется, враждебный настрой, сопровождавший их отношения всю неделю, постепенно исчезал. В ее взгляде было столько нежности, ее сине-зеленые глаза так искристо лучились, когда она заливалась смехом, ее щеки горели таким задорным румянцем! С взъерошенными волосами, в простых черных брючках, которые необыкновенно сексуально обтягивали ее задик, Элли была бесподобно хороша.
— Кажется, я где-то читала, что отель Уилсона — самый дорогой в мире. Представляешь?
— Ну да!
Она повернулась на спину и скосила глаза на люстру.
— Лучше бы он вложил свои средства в дома для сирот. Так нет, его цель — извлекать прибыль и набивать карманы. — Элли скривила рот и села, скрестив ноги по-турецки.
Через минуту заговорила вновь, только теперь в ее голосе Чанс безошибочно определил интонации ведущего аукционов — быстрые, в отрывисто-резком ритме стаккато.
— Сколько вы дадите за эту великолепную люстру? Ну, леди и джентльмены! Кто даст пять тысяч? Я жду — пять, пять, пять. Предлагаю три. Три, три, три. Кто даст больше? Четыре — раз, четыре — два, четыре — три. Продано!
Наблюдая за переменой в облике Элли, Чанс рассмеялся от души. Она походила на профессионала; плечи, лицо, линия подбородка, уверенные движения рук… «А у нее и вправду актерский талант», — подумал он.
— Если бы владелец отеля так поступил, в мире стало бы одной бедой меньше, — заметил он.
— Зато мы с тобой были бы лишены возможности смотреть телевизор в туалете! — весело парировала Элли.
— Не представляю, как бы я жил без этого!
Они снова улыбнулись друг другу. Чанс подумал, как много он мог бы сказать ей сейчас, если бы не поставленные ею условия.
— У тебя есть парень? — Он удивился, когда сокровенная мысль вдруг сорвалась с языка.
Элли не ожидала вопроса.
— Нет. А у тебя?
Чанс расхохотался, и она поняла свою оплошность.
— Я имею в виду, есть ли у тебя… — неожиданно Элли споткнулась на полуслове. — «Парень», «девушка»… Какие глупые слова, правда? Мне двадцать девять. Я слишком стара, чтобы иметь этих самых парней.
— А мне тридцать два. Поздновато для девушек.
— Ну хорошо. Есть ли у тебя женщина?
— Сейчас — нет. — Он пожал плечами. — Были. Но все в прошлом.
— У меня в последнее время тоже никого. С тех пор как…
— Как — что?
Элли сама не понимала, зачем рассказывает ему об этом. Может, потому, что, невольно оказавшись рядом с этим человеком, она должна была хоть как-то приспособиться к нему. А может быть, для того, чтобы расставить все по местам. В любом случае она решила не делать из своей личной жизни секрета.
— С тех пор как я дала себе слово не связывать жизнь с артистами. Но вся беда в том, что именно они встречаются чаще всего.
— А что такого плохого в артистах?
Элли театрально вздохнула и упала на алые подушки.
— Что плохого?.. У тебя есть часика три свободного времени?
Чанс честно взглянул на часы.
— Боюсь, что нет. И у тебя, кстати, тоже. Мы должны быть представлены устроителям шоу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
