– Полина! – обрадовался Слава. – Садись, составь компанию.
– Спасибо, Слава, я за рулем. Ты мне фотографии передай, пожалуйста!
– А, сейчас! – Слава полез в стол и вытащил несколько карточек. На обратной стороне их были написаны фамилии и адреса изображенных людей.
– Спасибо, Слава! – я схватила фотографии и кинулась к выходу.
– Как там Жора-то? – крикнул Слава мне вслед.
– Да Жора лучше всех! – ответила я на бегу. – Чего ему сделается-то?
Заведя машину, я двинула в общежитие. Стоял уже поздний вечер, на улицах была темень. Я доехала до общежития и прошла внутрь. В вестибюле сидела та же самая бабулька-вахтерша. Наверное, они работают по суткам.
– Это опять я, – мило улыбнулась я ей. – К Наташе можно?
– Да что ж, проходите. Ненадолго только, поздно уже.
Я поднялась на второй этаж в комнату номер пять. Наташа была у себя. Она все так же держала в руках ненавистный учебник русского языка и уныло перелистывала страницы.
– Наташа, ради бога, прости, что отвлекаю, но мне нужно увидеть Дашу.
– Дашку? Это еще зачем? – нахмурилась Наташа. – Опять вам чего-нибудь нагородит!
– Наташа, очень нужно! Уж я разберусь, что правда, а что ложь!
– Ну ладно, – согласилась Наташа. – Пойдемте, Полина Андреевна.
– Ты была на катке?
– Да, была. Но Дашка не захотела больше говорить об этом. И так, говорит, ты меня за какую-то шпионку держишь!
– Ну ладно, сейчас разберемся.
Мы прошли по коридору в комнату номер восемь, и Наташа постучала в дверь.
– Иду-у! – пропел веселый голос, и следом неунывающая Даша открыла дверь.
– Даша, Полина Андреевна хотела с тобой поговорить, – сказала Наташа.
– Опять? – скривилась Даша. – Я же все уже рассказала! Потом сами меня ругать будете, что я любопытная и сплетница!
– Не будем, не будем, – успокоила ее Наташа. – ты уж меня извини, Даш, я просто расстроилась сильно!
– Да ладно, чего там, – проворчала незлопамятная Даша и снова расплылась в улыбке. – Чаю хотите?
Замерзла я сильно, поэтому от чая на отказалась. Наташа тоже. Даша наполнила чашки и достала яблочное варенье. Жили девчонки явно скромно. да это и понятно, откуда им денег-то брать?
Я старалась не налегать особенно на варенье, хотя оно было очень вкусным.
– Дашуль, так ты можешь опознать этого мужчину, который был с Аленой?
– Думаю, да! – уминая варенье, тряхнула головой Даша. – Узнаю!
Я молча вынула из сумки фотографии и разложила перед ней.
Даша вопросительно посмотрела на меня и облизнула липкие пальцы.
– Вот, взгляни. Есть ли среди этих людей тот, кого ты видела с Аленой?
Даша взяла фотографии в руки и принялась перебирать их.
– Вот он! – сказала она, едва дошла до третьей фотографии, ткнув сладким пальцем в изображенного на ней мужчину.
– Даша, ты уверена?
– Абсолютно, – прикладывая руки к груди, ответила Даша. – Верняк!
Я перевернула фотографию и прочитала: Павлов Андрей Викторович.
Наташа взяла у меня карточку и с интересом посмотрела на красивое лицо мужчины.
– Да-а, – протянула она. – В такого можно влюбиться! Теперь я Алену понимаю. Хотя Максик тоже очень даже ничего, – заступилась все-таки справедливая девочка за Алениного жениха.
– Ладно, еще неизвестно, любила ли она его, – сказала я, вставая и убирая фотографии обратно в сумку.
– Полина Андреевна, – попросила Наташа, трогая меня за рукав. – Вы мне сообщите, когда все узнаете? Ну, было ли между ними что-нибудь?
– Хорошо, Наташенька, сообщу, – заверила я ее и полезла снова в сумку. – Вот… – я достала две пятидесятирублевые купюры и протянула их по одной девчонкам. – Возьмите. И спасибо вам, девочки.
Девчонки наперебой загалдели и замахали руками, отказываясь наотрез брать деньги. Но я была непреклонна.
– Берите, берите! Хоть мороженого поедите вдоволь. А если не возьмете, я вам даже и звонить не буду!
Поворчав немного, Даша убрала деньги. Наташа, посмотрев на нее, а потом на меня, сделала то же самое.
– Счастливо! – улыбнувшись, сказала я и вышла из комнаты.
Эти деньги я потом сдеру с Максика. Хотя, если даже и не сдеру, мне не будет их жалко. Для этих полуголодных девчонок, родители которых наверняка живут где-нибудь в деревне и перебиваются сами еле-еле – не жалко.
Так, теперь надо решать, что делать дальше, – подумала я, выходя на улицу. После чая щеки мои раскраснелись, я согрелась, и стоять на морозе совершенно не хотелось. Я быстро юркнула в машину и включила печку. Было бы очень хорошо наведаться к Павлову прямо сегодня. Но я понимала, что ехать к нему можно только с Жорой. Одной мне он ничего не станет говорить. А Жора вряд ли захочет сегодня куда-то ехать. И пока я его уговорю – как раз наступит завтра. А назавтра у меня, как назло, целый день занят в спорткомплексе. Черт, что же делать? Неужели придется потерять целый день? Нет-нет, так точно не пойдет! Что же придумать, ведь Жора ни за что не поедет один? Похоже, нужно позвонить Ольге. Надеюсь, она уже пришла в себя от шока, испытанного от работы продавца?
Приехав домой, я подошла к Жоре, села к нему на колени, стараясь не давить на больную ногу, и крепко обняла. Овсянникову было все-таки больно, потому что лицо его скривилось, но он держался изо всех сил, стараясь не выдавать своих чувств. Жора просто боялся меня спугнуть: довольно редко я проявляла по отношению к нему такую нежность. Жора даже дыхание затаил.
– Жорочка… – прошептала я тихо. – Жора, милый…
– Да, дорогая, – откликнулся Овсянников дрожащим голосом.
– Ты знаешь, чего я хочу?
– Знаю, солнышко… И я хочу того же…
– Правда? Ты точно знаешь?
– Ну конечно.
– Вот как здорово! У нас совпадают желания… Более того, мы научились понимать друг друга с полуслова…
– Конечно, конечно! – шептал Жора, придвигаясь и снимая с меня блузку, – иди ко мне!
– Так ты поедешь?
– Куда поеду? – Жора непонимающе уставился на меня. Он даже отодвинулся немного. – Ты о чем?
– Ну как же! – всплеснула я руками. – Я думала, что мы поняли друг друга.
– Я тоже так думал! – удивленно произнес Жора.
– Так я хотела, чтобы ты съездил к Павлову!
– К кому?
– Ну к мужчине с фотографии, который был с Аленой! Его моя девочка опознала…
Жора убрал руки, встал, закурил сигарету и отошел к окну. Я видела, что он очень сильно обиделся. Действительно сильно. Вообще-то Овсянников обладал очень легким характером, и это была замечательная черта. Жора никогда практически не обижался и долго не дулся. И в принципе, если бы не его непокобелимость, с ним можно было ужиться. Видно, на этот раз я его задела слишком больно.
Вздохнув, я слезла к дивана и подошла к Жоре. Потянувшись, положила руки ему на плечи и стала гладить. Жора даже не повернулся.
– Жора…
Он молчал.
– Жорочка, позволь мне объяснить, ты все не так понял!
Я…
Жора никак не реагировал, хотя это стоило ему огромных усилий.
– Ну Жора, пожалуйста!
– Что тебе? – сухо спросил Жора, не поворачиваясь.
Я взяла его за плечи и насильно развернула к себе. Жора хмуро смотрел в сторону, продолжая смолить сигарету. Я вытащила ее у него из пальцев и затушила в цветочном горшке.
– Жорочка! Ты знаешь, что ты мне очень дорог!
– Знаю! – усмехнулся Жора, но во взгляде его была тоска.
– Не иронизируй! Я говорю правду! И я… Я обязательно буду с тобой ласкова. Но только мне нужно, чтобы ты мне помог! Нет, ты мне нужен не только за этим, ни в коем случае! Но все равно, Жора, помоги! Это в твоих силах!
– Я правда тебе дорог? – спросил Жора, помолчав.
– Ну конечно! – в этот момент я не кривила душой.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты завтра съездил с Ольгой к Павлову! Я, к сожалению, не смогу, а терять день не хочется.
– А что я должен ему сказать?
– Ты должен выяснить, имеет ли он отношение к смерти Алены Гвоздиковой.
– Ну ты даешь! Допустим даже, что я это каким-то образом пойму. Но где я возьму доказательства?
– Доказательства пока не нужны. Мне просто нужно знать, он – не он.
– Ты уверена, что я смогу так сразу это определить?
– Господи, Жора, ну ты же милиционер!
– Но я же не ясновидящий! Кто он вообще такой, этот Павлов?
– Этого я не знаю. У друзей своих выяснишь.
Жора только вздохнул.
– Сделаешь? – в упор спросила я.
– Ох, ну конечно, сделаю! Чего только я ради тебя не делал! Полина…
– Да? – я подняла голову.
– Ты не думала над восстановлением наших отношений?
– Разве они не восстановлены? – с притворным удивлением спросила я, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду Жора.
– Я не об этом!
– Я думаю, Жора. Честно. Но пока сказать что-то определенное не могу. Ты подожди, а? Все будет хорошо. Все будет хорошо! – с этими словами я принялась целовать Жорино лицо. Он успокоился, отвечая мне, и вскоре наши желания и чувства действительно совпали. До самых тонких мелочей.
