также мировую гегемонию Запада. Она не позволяет понять проблему империи на пространствах Запада, судьбу национальных (варварских) государств и нисхождение национализма к нацизму, кризис государства под тяжестью политической монополии капитала (то есть капитализм как модернизированное рабовладение), судьбу христианской революции, филиацию его ересей и финальную ересь светской веры без Бога, становящуюся последней религией, обосновывающей сверхвласть («сверхчеловека»).
Идея истории
Вместе с проектом государства-цивилизации греко-римский этап развития человечества инициировал собственно Историю как процесс становления этой цивилизации, приключения идей, мышления, человека, души в пространстве их материальных реализаций.
У Древнего Египта, Вавилона и других прежних цивилизаций Истории в этом смысле, видимо, не было. Было циклическое Время, повторение и воспроизводство одного и того же. Эти цивилизации жили в Вечности, в космической смене суток, сезонов, лет и даже эпох, но не во Времени, имеющем направление, начало и конец.
Направленное и конечное Время даёт цель и смысл жизни отдельным поколениям и даже отдельным людям, такое Время делает актуальным настоящее, а через него — и прошлое с будущим. Для европейца история — это актуальное пространство существования его целей и действий как идеальных сущностей, смысла его жизни и деятельности. Благодаря такому — новому — Времени мы можем впервые заметить происходящие изменения, соотнести их со своими усилиями и, следовательно, впервые можем, собственно, действовать.
Человеческое действие — основное содержание Истории. Это не значит, что мы говорим о человеке как «субъекте истории». Напротив, человек находит себя в Истории, поскольку История — место и время, где к человеку обращаются Бог, истина, метафизика. Именно в Истории Бог, истина, метафизика замечают человека, открываются ему. Если человек находит свои время и место, история раскрывается ему как должное: что нужно сделать, чтобы быть человеком.
История, даже если мы ещё не знаем её (то есть не имеем исторической рефлексии — не путать со «сказками», которые презирал Декарт), уже дана нам как обстоятельства нашего действия и условия нашего собственного существования. Притом История не просто «свёрнута» в вещах, в материальном наличном прошлом. Если бы было достаточно самих вещей, не было бы и действия, истории. Вещи меняются, создаются, разрушаются, и источник этих изменений — вне материального порядка, а не внутри него. История — не «результаты» изменения вещей, не временные «срезы» их «состояний». История — внутренняя жизнь самого источника изменения, его действия, его оснований. История — это сила, смысл, назначение событий, обнаруживаемые в действии, в том числе в его вещных обстоятельствах, понимаемых как изменяемые и изменяющиеся. События — это то, что выражает развитие действия, меняет его обстоятельства, его цели и нас самих как его агентов. История — это максимально возможное для человечества действительное включение в процессы мышления, в идеальный мир, преодоление пространственно-временной и вещной ограниченности. История — это контекст по отношению к другим способам включения в мышление, таким как культура и язык. Культурное и языковое творчество само по себе теряет свой смысл и функции, если не является историчным. История — не только путь самореализации, открытый всем людям во Времени и Пространстве, но и проявление Промысла Божия во всех своих обстоятельствах. И в этом качестве — еще один источник Откровения. Историческое должное и есть «наше время» или «современность».
Некоторые исторические обстоятельства мы склонны понимать как результат действий разумных, одушевлённых существ. Типы этих существ весьма и весьма разнообразны. Это всегда люди (что понятно), но также и народы, государства, культуры, организации. И, наконец, сама деятельность человечества как родового существа. Отдельные оккультные учения приписывают таким «коллективным действующим лицам» собственную личность и волю, называя их эгрегорами соответствующих сообществ[13]. Они якобы аккумулируют их духовное содержание и устремления. Даже отвергая подобные представления, нельзя не признать, что подчас мы непроизвольно понимаем исторические события так, как если бы они были верны. «Германия напала на Советский Союз» — кто тут «Германия»? Обсуждая ход истории, иногда правильнее будет сказать: не «что дано» нам, а «кто дан». История — это вызов пониманию, поскольку История обращается к нам. Историю, а значит, и собственную судьбу, собственное должное, нельзя понять без философского и теологического помысла. Без обнаружения метафизического. История имеет смысл только как целое, как вся история. Только так её и можно понять.
Посылы метафизики
Народ, доказавший способность к историческому выживанию путём создания и развития одного или нескольких государств, не может не стремиться к метафизическому прояснению собственного существования. История и есть проживание, испытание посылов к судьбе, к существованию, к бытию.
Что подскажет методолог метафизики — Мартин Хайдеггер? Европейская история — то есть собственно история, никакой другой нет — есть история истины, история изменения истины. Истина — основная метафизика истории. Собственно, это же утверждал и Карл Маркс. Мы могли бы даже сказать: История — судьба истины. Мы, русские, втянуты в эту историю, мы её неотъемлемый орган. И сегодня мы последние европейцы, стремящиеся к истине. Американское отступничество, бегство от истины — а значит, и от культуры, и от истории, попытка обратить христианскую революцию вспять — сегодня полностью поглотило Западную Европу. Американский идеолог Кэррол Квигли определял трагедию Запада как утрату рационализма, главной западной цивилизационной черты, по его мнению. На наш же взгляд, причиной этой трагедии является как раз противопоставление науки и религии как основа мировоззрения, попытка вырвать науку из Истории и объявить её самодостаточным основанием для существования человека. Наука — лишь один из органов целостного человеческого интеллекта, но никак не вся его целостность.
Если мы хотим обрести себя, мы должны вспомнить всю Историю: то есть нашу историю целого и в целом, понять свою связь с каждым элементом истории, с каждым судьбоносным посылом. Это исполнимо, поскольку как раз История ничего не скрывает. Наоборот, она сама есть процесс раскрытия существования, то есть истины. История и есть человеческий интеллект в его целостности, органами которого являются наука, теология, культура, язык.
Мы сами — орган европейской Истории, европейской цивилизации Междуморья, её фокус, носитель, посыл. Мы — это наше понимание истины. Мы от истины не откажемся. Она — абсолютный ориентир. Воля к ней — правда, соблазн уклониться — ложь. Запад, отказавшийся от истины вслед за беглецами в Новый Свет и попавший теперь под их власть, утратил критерий различения правды и лжи. Это та граница между нами, тот разрыв, который не допускает соглашений и компромиссов.
И теперь объединённый Запад пытается отнять уже у нас главный ресурс существования и развития — собственно историю. «Вы не отсюда — и это не ваше». Мы уже слышали такое от
