Гитлера. И от Наполеона. Так что перед этими нациями, как верно сказал президент Путин, у нас нет комплекса неполноценности. Как и перед другими континентальными гостями. На очереди — англосаксы. И мы будем защищать европейский цивилизационный код, поскольку он сохраняется только на русском пути.
Наше происхождение
Родиной нашей культуры являются Спарта, Афины, Рим, Иерусалим и Константинополь. И не только. И Париж, и Лондон, и Вена, и Мадрид, и Берлин — тоже её Родина. Культура — великое объединяющее начало. Вся европейская культура имеет свою версию существования как культура на русском языке, как русская культура. Пушкин был бы невозможен без французского влияния, «Войны и мира» не было бы без «Дон Кихота». Верно и обратное — европейская (а значит, и мировая) культура не существует и не сможет существовать без русских авторов.
США, Латинская Америка, Канада, Австралия, Новая Зеландия — всё это «выплески» европейской цивилизации за пределы «материнской» Европы Междуморья. Как и русские — народы Российской империи и русской культуры — они также европейцы по цивилизационному происхождению.
У всех перечисленных цивилизационных ветвей общая Святая Земля и общий исходный планетарный регион самоутверждения — Средиземное, Балтийское, Чёрное, Белое и Красное моря. «Морской» характер цивилизационного корня определил впоследствии и дальние водные — океанские — сообщения, само появление цивилизационных «выплесков». России пришлось догонять других европейцев в морском развитии, завоёвывать выходы к морям. Это важнейшая часть нашей истории. Трудности этого процесса дали России толчок и к сухопутному продвижению на восток, создавшему самую большую страну мира. Мы вышли к морю и на Дальнем Востоке.
Борьба между ветвями цивилизации Междуморья и их носителями (католиков с протестантами, мусульманами и православными; между коммунистами и либералами; между национальными государствами и империями и т. д.) порождена именно их цивилизационным родством, близостью, а не различием. Именно друг в друге видят они достаточно сильного и опасного противника, имеющего близкие интересы и те же ресурсы, а потому подлежащего покорению или уничтожению в первую очередь. Такое соперничество — отличительная черта самой европейской цивилизации, общий механизм её ускоренной эволюции — то есть развития.
Борьба — действие, ведущее к мышлению. Борьба востребует мышление, направленное на развитие деятельности. Война развивает. Война оформляет и разделяет государства. Но она же и создаёт общие интересы. Вспомним хитроумного Одиссея, изобретающего всё новые способы и приёмы борьбы с превосходящим по силе противником, ищущего выходы из безвыходных ситуаций.
Мыслить то, чего нет, мыслить то, что ещё только может быть создано, а имеющееся мыслить как изменяемое — эта установка и есть родовой код европейской цивилизации. Платон различил и разделил мир вещей и мир идей. Христос потребовал изменить самое постоянное и косное — человека, мысля его как божественное начало.
С этого целенаправленного культивирования мира идеального и начинается европейская история. Именно в этот момент средиземноморская/междуморская цивилизация прощается с судьбой традиционных древних социумов. Теперь вся совокупность образцов жизни и деятельности, по которым воспроизводится тело социума, у европейцев находится, прежде всего, в «идеальном», в форме идей, а не только в виде материальных организованностей, подверженных распаду, неконтролируемым изменениям и т. п. Согласно Платону, подлинное существование есть только в мире идей. Вечное существование возможно лишь в мире идей в отличие от человеческого историчного мира, где у всего есть начало и конец. Мир идей был знаком и иным цивилизациям древности — Египту, Вавилону, Шумеру. Но только европейцы открыли этот мир для человека, нашли вход в него — через философию, веру и науку. И начались стремительные — по тысячелетним меркам медленной эволюции предшественников — изменения. Их-то мы и понимаем как европейскую историю, нашу историю.
У европейской средиземноморской/междуморской цивилизации принципиально иной механизм воспроизводства, нежели у предшествующих традиционных социумов. Идеальные образцы жизни и деятельности противопоставлены в Европе людям внешним образом. А значит — всем людям. Войти в идеальное, в принципе, может каждый. Как именно, кто и когда, какой ценой поднимется в идеальное — это и есть содержание нашей истории. В древнем мире место каждого было зафиксировано навечно.
Это обстоятельство вместе с внутренней конкуренцией-борьбой-войной предопределило экспансионистский характер европейской цивилизации, а также её способность восставать из пепла кризисов и разрушений. Там, где традиционные общества гибнут безвозвратно, европейская цивилизация воспроизводится из идеальной матрицы, должным образом изменяясь сама и меняя материал, на котором реализуется. До тех пор, пока сохраняется идеальный характер матрицы. Пока имеет значение истина.
Традиционные социумы — живая древность — также становились материалом для цивилизации Междуморья. Она брала под свой контроль другие цивилизации на планете, имевшие иной родовой корень, иную священную землю: Индия, Китай, Япония, Юго-Восточная Азия, Африка (кроме Северной) не были изначально частями, ветвями или выплесками европейской цивилизации. Тем более не являлись таковыми уничтоженные европейцами индейские цивилизации Северной и Южной Америки. Но на весь этот иной мир Европа, прежде всего Западная, наложила свой отпечаток.
Однако начиная с XIX века неевропейские цивилизации последовательно сами осуществляют рецепцию европейских цивилизационных конструкций. Это последняя стадия подчинения их европейскому порядку — и одновременно начало освобождения от него. До некоторой степени они проходят через тот же парадокс заимствования-зависимости-освобождения от Запада, что и Россия в период от реформ Петра до путинской суверенизации русского народного государства. И, как все, кто идёт проторённым путём — а проторили его мы, — идёт гораздо быстрее. А мы помогаем — начиная с Победы над гитлеровской Германией и по сей день.
Китай начал с коммунизма, Индия — с демократии британского образца, Япония — с империализма европейского типа. При этом все они в материале остаются традиционными социумами-цивилизациями. Поэтому их историю, проблемы и противоречия развития нужно рассматривать особо — как цивилизационные химеры. Важно, что ни западное объединение этих стран и России как некоего «Востока», ни проведение любых аналогий между Россией и этими странами как «традиционными», «архаичными» никакой реальности не соответствуют.
Россия — это Восток европейской цивилизации, культурное продолжение Восточной Римской империи. Различия в цивилизационном происхождении между Россией и, например, Грецией нет. Различны масштабы сохранённого наследия. Россия сохранила много больше, пусть античные руины и находятся в Греции. Россия защищалась и не была завоёвана — в отличие от Греции. Москва — не столько третий Рим, сколько второй Константинополь. Идея Московского Третьего Рима имела, конечно, и геополитическую проекцию — посыл распространения теократии Москвы на всё православие. Отказ от этой попытки — необходимый ради сохранения и русского православия, и русской империи — стоил нам Раскола и передачи дел Церкви в управление государству. Но действительное цивилизационное происхождение мы прослеживаем по византийской линии Истории. Эта идея чрезвычайно важна и самодостаточна.
