греческую ойкумену, а римляне доказали жизнеспособность и историческую реализуемость такого проекта — уже в форме единого государства — Империи.
С тех пор идея имперского строительства, самодостаточности одного государства, борьбы государств за это положение является ведущей в европейском цивилизационном развитии. И сегодня европейцы от неё не отступились. Отказ от этой идеи означал бы отречение от самих основ европейской цивилизации. Здесь сразу следует указать на важнейший признак подлинного имперского начинания — речь не идёт о господстве над всем миром, стремление к которому часто приписывают империям вообще. Подлинные империи ограничивают сами себя. Они лишь самодостаточны. Таковы Византия, Россия, Китай. А вот суррогатные, «поддельные» империи воодушевлялись идеей господства над миром. Даже римляне, начав с колонизации, осознали предел продвижения и остановились, а также предоставили гражданство всем жителям. Но римляне двигались по суше. А суррогатные, колониальные империи европейских варваров, отказавшихся от имперского единства Европы, строились за океанами. Отсюда — требование господства в океане, а это и есть весь мир — без границ. Построить колониальную империю на суше хотел Гитлер. Но забыл о том, что эта суша уже занята империей, причём подлинной, ойкуменической, а не колониальной — занята Россией.
«Благо» Платона как идеальное основание цивилизации-государства у самого Платона содержательно не раскрыто. Поэтому речь и идёт о проекте. Благо Платона предельно абстрактно — это принцип, а не предмет. Но понимание блага тем не менее вполне определённо — это человек, то есть душа. Как понимать самого человека, как обосновать существование души? Этот вопрос и станет «движителем» Истории. Христос даст исчерпывающий ответ на него. И Россия имеет выстраданное знание о благе русского государства — защита веры. Не только православной, но и любой подлинной веры — в Бога и Богу. Построенное в СССР и суверенизированное Путиным народное государство, в котором культура доступна народу и открыта для него, в конечном счёте предназначено именно для охраны жизни и возможности исповедовать веру.
Принцип исторического синтеза
История России есть история европейской цивилизации, её самостоятельной восточной ветви. А вовсе не какой-то «части европейской цивилизации» и не чем-то, что ей якобы противостоит. Это значит, что история России — это и история Европы, понятая как своя собственная, а также — и мировая история, понимаемая как развитие и распространение русской европейской цивилизации.
История России — это история всех народов (единого русского сверх-народа), вместе создавших и Киевскую Русь, и Российскую империю, и Советский Союз, вместе раздвигавших границы европейской цивилизации. Мы обладаем наследием Крещения Руси — православным христианством, а также уникальным историческим и культурным опытом единой государственной жизни в течение более 500 лет на общей территории континентального масштаба, опытом семейного общежития православных христиан, мусульман и верующих других конфессий. По праву прямых наследников нам — всем и каждому из нас — принадлежит вся наша европейская история, всё достояние европейской культуры в его русском достижении.
Те, кто принадлежат к русской цивилизации, культурно и социально совместимы с западной ветвью европейской цивилизации. Поэтому возможны заимствования и обмен элементами между восточной и западной ветвями. Потому-то между ними и возможны взаимные «любовь», «ненависть», «ревность», «зависть» и т. п. — то есть глубокое эмоциональное небезразличие. Поэтому и радикальные различия русских и Запада (и невозможность переноса между ними определённых культурных и социальных моделей) понять нельзя, не разобравшись в истории развития общего корня.
В постижении особенностей своего исторического пути нам не поможет славянофильство — мнение, что у нас якобы «всё своё», «традиционное», иное, изначально и всегда происходящее в ином месте и в иное время. Мы просто не найдём эти места и времена, пребывая целое тысячелетие в постоянном взаимодействии с Западом. Да и славяне мы весьма относительные — и в культурном, и в генетическом отношении русские ассимилировали множество других элементов.
Так же бессмысленна «теория» двух идентичностей русских — «западной» и «восточной» (как бы «азиатской»), предлагаемая западными идеологами для наделения нас коллективной шизофренией и создания почвы для гражданской войны. История России должна мыслиться и делаться как история европейской цивилизации, как «фокусировка» общего исторического процесса вокруг внутренних морей.
Россия — один из героев общеевропейской цивилизационной драмы, переходящей для Запада в трагедию. Тут применим принцип древнегреческого театра — единство времени, места и действия. Греческая трагедия — предшественник христианского историзма, для которого в качестве обречённого на гибель героя выступает человечество, а в качестве единого места и времени — собственно история человечества, имеющая начало и конец. Переживание апокалипсиса — откровение, открытие всех тайн — грядущий коллективный катарсис.
Историческое знание приобретается лишь путем синтеза в понимании связности и целостности исторического процесса, в отличие от естественнонаучного знания, которое приобретается при условии раздробления целостного бытия на множество предметов и освоения каждого из них в отдельности. Поэтому, чтобы понять историю России, нужно с позиции этой истории понять и мировую историю, и общую европейскую, и историю западной ветви европейской цивилизации, с тем чтобы понять их как свои собственные. Такая картина исторического процесса будет сильно отличаться от картины, представляемой на Западе. Западную историю придётся освободить от западной же идеологии, так как нет более притягательного носителя идеологической нагрузки, чем исторические знания.
Первое, что мы должны сделать как для целей исторического синтеза, так и для деидеологизации западного историзма, — отказаться от идеи интеллектуального, культурного и цивилизационного превосходства Запада — главной западной идеи. Идеи, естественно и позитивно воспринятой западниками, которые высказывают её открыто, а также отразившейся и на славянофилах, которые излагают её негатив, «особый» русский путь, особость которого требует обязательного отличия именно от Запада — тем самым Запад всё равно оказывается системой отсчёта для всего русского. Между тем русский путь — это столбовая дорога цивилизации, а путь Запада — уклонение от этого пути. Хотя и мы испытали на себе западные ереси — и преодолели их. Поэтому на многие современные события западной ветви мы смотрим из будущего, многое из западного исторического будущего для нас уже в прошлом. Произрастая из единого цивилизационного корня, мы находимся в постоянном и двустороннем (а вовсе не одностороннем — только от «них» к «нам») обмене культурными и цивилизационными результатами исторического творчества, в процессах обоюдного и взаимного влияния. Наши мышление, деятельность и культура принципиально совместимы. Поэтому никакое достижение «у них», как и «у нас», не может быть решающим преимуществом ни для кого в историческом состязании. Дело совсем в другом — удержаться на пути. У Запада с этим большие проблемы.
Мы уже практически отказались от идеи «исторического мира и полного объединения с Западом» как
