Черный «мерседес» несся по московским улицам. Машину вел Гиксаманиш. По защищенной линии связи поступали доклады подчиненных.
— Второй — первому. В зоне ответственности активности «серпов» не наблюдаю.
— Третий — первому. У меня тоже никакой активности.
— Четвертый — первому. «Серпы» перекрыли дорогу. Идет проверка автотранспорта. Пока никого не нашли.
— Пятый — первому. Нет активности.
— Шестой — первому. Наблюдаю проверку транспорта. На данный момент — ничего подозрительного.
Рассеянные по городу наблюдатели отслеживали «серпов», уже начавших широкомасштабные поиски и привлекших к своей операции силы, несоизмеримо большие, чем те, которые могли использовать «якоря». Магистр Квинт был прав: так выйти на автора злополучной статьи было проще. А уж если на него удастся выйти…
— Седьмой — первому. В моей зоне «серпов» нет.
— Восьмой — первому. Вижу большую группу «серпов». В данный момент — бездействуют.
— Девятый — первому. Наблюдаю «серпов». Патрулируют улицы. Пока — ничего…
— Десятый — первому…
Из докладов подчиненных вырисовывались примерные контуры «серповского» оцепления. Гиксаманиш направил машину поближе к нему.
Скоро он будет в нужном районе. Сейчас все делается скоро. Сейчас можно быстро и с комфортом рассекать по асфальту на черных «мерсах». Это раньше были медленные и тряские черные «воронки». Ну а еще раньше…
Гиксаманиш погрузился в воспоминания. Всякое было раньше.
И сложнее, и проще одновременно было.
* * *
— Гойда! Гойда! — Черные кони и черные всадники летели в ночи по белой заснеженной равнине. Первым скакал Командор Гиксаманиш, возглавлявший сотню царских опричников.
У некоторых всадников в руках горели факелы, пропитанные смолой и магией. Факелы нужны были вовсе не для того, чтобы освещать дорогу: лунной ночью все хорошо видно и без них. Огонь везли для другого. Жечь…
Опричная сотня спешила в отдаленную деревеньку, где, как выяснила разведка «якорей», укрывался опальный боярин-«серп». Из-под копыт летел снег и подмерзшая земля. Кони хрипели в безумной скачке.
Деревня была уже совсем близко.
— Гойда! — Командор-сотник вскинул над головой обнаженную саблю.
— Гойда! Гойда! — вновь подхватили опричники.
В факельных огнях мелькали черные кафтаны и черные меховые шапки. Луки в саадаках, клинки, вынутые из ножен. Песьи головы, притороченные к седлам, и метелки, болтающиеся на колчанах. Опричники скакали, чтобы выгрызать и выметать измену.
Так думал грозный царь. Царь Иван полагал, что он управляет опричниной, а не наоборот. Царь считал, что он принимает решения, кого, почему и когда следует хватать, бросать в поруба и убивать. Что ж, у царя было право заблуждаться. На то он и царь.
Но если бы кто-то захотел узнать правду… настоящую правду, ему стоило бы спросить об опричнине не у царя Ивана, а у Малюты. Вернее, у того, кто взял себе на время это имя.
Опричники ворвались в деревушку с воем и гиканьем. На улицах заметались люди в исподнем, заголосили бабы, завизжали девки, закричали дети. Но и крики, и визг заглушило многоголосое «го-о-ойда!».
На соломенные крыши полетели факелы. Занялось сразу. Дома обратились в костры. Веселое пламя сделало из ночи день.
И пошла забава…
Опричники рубили, сбивали конями и топтали селян. Расстреливали из луков и секли саблями мужиков, бросали в огонь детей. Девок и баб валили на снег и срывали с них одежду. А натешившись вдоволь — резали там же, где и бесчестили.
По белому снегу текли исходящие паром кровавые ручьи. Уйти по глубоким сугробам от всадников не мог никто.
Сотник веселился вместе со всеми.
Ш-шух! С плеч ошалевшего мужика, выбежавшего из горящей избы, слетела голова.
Хрусь-хрусь! Сабля срубила протянутые в мольбе руки какой-то старухи.
А после — хрясь! — вошла по самые зубы в череп молодого парня, схватившегося сдуру за оглоблю.
А с этой вот можно и без сабли…
Чавк-чавк-чавк! — подкованные копыта коня втаптывали в снежный наст брюхатую бабу. Втаптывали, месили… Баба хрипела и сучила ногами по красной кашице из снега и крови.
Но главным, конечно, были не кровавая потеха. Не за этим сейчас приехала опричная сотня.
— Боярин! — закричал Гиксаманиш с седла. — Боярин! «Се-е-ерп»! Выходи!
Опальный боярин выскочил из крайней избы. В одной сорочке, с саблей в руках. Он даже попытался колдовать. Но завершить свою волшбу не успел: «серпа», как ежа, утыкали стрелы, смазанные особым зельем. Заклинание оборвалось на полуслове.
На этот раз крови не было. Вместо нее на белый снег хлынула белая пена.
Глава 3
Кристина вывела его на небольшую утоптанную полянку. Здесь в тени деревьев стояла приземистая «хонда» цвета мокрого асфальта. Такую не сразу и разглядишь в темноте.
— Нам сюда? — Дмитрий указал глазами на «японку».
Догадка оказалась верной.
— Угу, — кивнула Кристина. — Только переоденемся сначала. В таком виде выезжать на улицы не стоит.
Да уж, видок у них, конечно… Не для этой тачки, в общем. Первый же инспектор остановит. После стычки на берегу Яузы оба были перепачканы грязью, застывшей слизью и пеной из разорванного трупа. Бр-р-р! Дмитрия аж передернуло от неприятных воспоминаний. И вдобавок ко всему его правая штанина прострелена и насквозь пропиталась кровью.
Но во что тут переоденешься-то? Поблизости нет ни магазинов, ни торговых палаток.
Кристина достала из куртки ключи от «хонды» и открыла багажник.
Нимало не стесняясь, девушка проворно сбросила с себя грязную одежду, оставшись в одних трусиках.
Дмитрий невольно залюбовался. Стройное обнаженное тело в свете полной луны казалось манящим и пугающим одновременно. Бюстгальтера Кристина не носила. Небольшая, как у девочки-тинейджера, изящная грудь, округлые бедра… Белое тело, отражавшее лунное сияние, словно бы светилось изнутри.
При других обстоятельствах он непременно попытался бы подбить клинья под такую телочку, но сейчас…
«Ведьма!» — поежился Дмитрий. Сейчас он готов был Дуть на воду и верить чему угодно.
Кристина тем временем извлекла из багажника и по-быстренькому натянула на себя стильные джинсы, майку-топик и легкую коротенькую кофточку, а затем накинула на плечи элегантную курточку из тонкой мягкой кожи.
— Теперь ты.
В сторону Дмитрия полетел еще один вынутый из багажника комплект одежды. Полный комплект — даже с новенькими носками. И вроде бы подходящий по размеру. Ну, более-менее подходящий, во всяком случае.
