«Да, дела. Интересно, что на самом деле там видели?», – подумал Семён, перелистывая страницу.
Глава 12. Договор с дьяволом
Опыт. Мудрость, которая позволяет в уже затеянном сумасбродстве распознать старого, постылого знакомца.
Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»
Бригадир не подвёл. В назначенное время к дому подкатила бетономешалка с особым, быстро застывающим раствором. В помощь своим людям он взял еще четверых. Похоже было, что они справятся с ремонтом подвала в срок.
Василий всё утро провозился с бумагами, он пытался глубже проникнуть в текст «Завещания», который, как принято было считать, принадлежит перу средневекового французского алхимика Николя Фламеля.
Время надёжно скрывает и то, что было, и то, чего не было. Василию известны были работы, в которых убедительно доказывалось то, что и Фламеля-то никакого не существовало. Знал он и труды, которые убедительно утверждали обратное.
Василий не придавал особого значения ни тем, ни другим, но чувствовал, что в работах Фламеля можно найти зерно истины. И кем бы ни был Фламель – реальным историческим персонажем или чьей-то ловкой мистификацией, Василий верил, что тексты, подписанные им, могут помочь. И теперь значимость этой «помощи» была для Василия неизмеримо выше, чем раньше.
В «Завещании» Фламель доступным языком раскрывает секреты алхимического делания – процесса получения философского камня. Обычно алхимические тексты, даже те, в которых автор уверяет, что объяснил всё просто и доступно, весьма сложны для понимания. Более того, даже если читающий полагает, что понял все слова и истолковал все символы, нет никакой гарантии в том, что он правильно понял смысл текста. Виной всему – особый язык, особая система знаков, которыми пользовались алхимики. Все эти сложности были не случайны.
Алхимики, когда их посвящали в тайны искусства, клялись не разглашать то, что узнали. Если же находился достойный ученик, с него сначала брали клятву, а потом уже допускали к истине.
Василий не знаком был ни с одним человеком, который мог бы посвятить его в тайны алхимии. Он не знал никого из ныне живущих, кто преуспел бы в алхимическом делании. Он допускал, что такие люди есть, но получив посвящение и предварительно поклявшись, они не заявляли во всеуслышание о том, что знают. Василию же хотелось раз и навсегда снять покров тайны с алхимии, доказать её действенность, сделать её доступной. Получи он посвящение, для того, чтобы обнародовать свои результаты, ему придётся нарушить клятву. Поэтому он и не искал учителя, он искал лишь знаний, источником которых были книги.
У Василия было несколько вариантов «Завещания» Фламеля, написанных на разных языках. Изначальное «Завещание» было утеряно, потом чудесным образом найдено. Причём, оригинала, написанного шифром на полях другой книги, не сохранилось. Всё, что оставалось Василию – изучить все имеющиеся у него варианты и найти среди них тот, который, возможно, является истинным.
Перевод алхимических текстов еще сложнее, чем их чтение. В идеале переводчик должен, как минимум, очень хорошо разбираться в алхимии. Иначе ошибки перевода накладываются на неоднозначности в толкованиях алхимических образов, и результат оказывается совершенно неприемлемым. Всякий раз, когда к Василию попадал иностранный алхимический текст, ему стоило невероятных трудов получить хороший перевод. Теперь же он считал, что быстро получит нужные переводы, если объединит свои познания в алхимии с языковыми талантами Софии.
Василий посмотрел на часы. София уже должна была объявиться, но её всё не было. Он набрал её номер. На этот раз соединение прошло без проблем.
– София, когда вас можно ожидать?
– Простите, задержалась. Я уже в пути.
– Хорошо, жду вас, у нас много работы.
– Мне хотелось бы заранее извиниться. Скажите, вы не будет против, если с нами побудет моя сестра? Мне не с кем её оставить, ей сейчас лучше не быть одной.
– Хорошо, не думаю, что она нам помешает.
«Не с кем оставить, значит они откуда-то приехали сюда», – подумал Василий после разговора. Он всё еще не выяснил, замужем ли София, есть ли у неё мужчина, но то, что сестру ей было оставить не с кем, даже его порадовало: «Значит, больше шансов, что она одна».
Когда у него проскакивали подобные мысли, ему сразу же казалось, что Диана, где бы она ни была, укоризненно качает головой. «Прости, Диана, ты ведь знаешь, что нельзя судить человека за его мысли. Смотри на дела, а я не сделал ничего такого, что тебя может огорчить», – подумал он.
Строители устроили ужасный беспорядок перед домом и в коридоре. Василий, чтобы Софии с сестрой не пришлось искать дорогу через кучи пустых бумажных мешков и штабелей с упаковками керамической плитки, вышел их встретить.
Сегодня София надела короткое красное платье, туфли на высоком каблуке и сумочка были подобраны ему в тон. Василий невольно залюбовался своей новой ассистенткой, когда София и девочка лет десяти, одетая в джинсы и жёлтую куртку, вышли из машины, которую из-за строителей пришлось парковать за воротами.
– Моя сестра Николь, – София представила Василию девочку. Та посмотрела на него, кивнула, слегка улыбнулась, сверкнула большими, совсем еще детскими, серо-зелеными глазами. Еще не подросток, но уже и не ребенок. Чистое умное лицо. Довольно высокая для своих лет. Светлые волосы едва касаются плеч.
«Не похоже, что она себя плохо чувствует. Разве что слишком бледная», – подумал Василий и представился ей в ответ.
– София, я выделил для Николь комнату, она на втором этаже, недалеко от кабинета, где мы с вами примемся за работу.
– Спасибо, вы уж извините, что раньше не предупредила вас о том, что буду не одна.
– Не беспокойтесь, дом большой, места всем хватит.
Они прошли на второй этаж, Василий показал комнату. Эту комнату они с Дианой отвели под детскую. Живя в бешеном ритме, они иногда думали о том, что неплохо бы увеличить их маленькую семью, которая состояла из двух человек.
Но жизнь каждого из них была расписана едва ли на год вперед, а рождение ребенка могло эти планы нарушить. Поэтому они решили повременить, а в качестве напоминания о том, что ребёнка они, всё-таки, хотят, оборудовали детскую. Яркие розовые обои, покрытые узором из игрушек, раздвижной рабочий стол, который можно настроить так, что за ним будет удобно и пятилетнему ребенку и подростку. Василий тут же подкрутил этот стол.
– Ну что, нормально, – спросил Василий, обращаясь и к Николь и к Софии.
– Да, Николь тут будет удобно, – ответила за них София.
Николь достала из рюкзака, который несла с собой, ноутбук, поставила его на стол.
– Слушайте, а я и не подумал, вы голодные? – спросил Василий.
– Нет, спасибо, мы завтракали. – ответила Николь.
– Ну, тогда в час дня у нас обед, а пока – чувствуйте себя как дома.
Василий и София прошли в кабинет. Только сейчас он понял, насколько странно может выглядеть его алхимическая идея возвращения умершей жены в глазах постороннего человека. Когда он размышлял об этом в одиночестве, всё виделось ему вполне логичным, а теперь же, в присутствии Софии ему начало казаться, что все его планы, заговори он о них вслух, с грохотом рассыплются как башня из костяшек домино. «А еще она может решить, что у меня большие проблемы с головой», – подумал он. Но что бы она ни подумала, надо было начинать. Он сел за свой рабочий стол, заваленный бумагами и книгами, София устроилась в кресле напротив.
– София, я впечатлён вашим резюме. Скажите, как вы умудрились освоить столько языков?
– Всё началось в раннем детстве. В нашей семье говорили по-русски и по-французски, поэтому я без особых усилий освоила и тот и другой. Потом – учёба, языки давались мне очень хорошо.
– София, а путаницы не было? Говорят, ребёнок должен осваивать какой-то один язык?
– Нет, не было. Мой отец был французом, мать – русская. Французский стал для меня папиным языком, а русский – маминым. Возможно, они специально так всё устроили, чтобы я с детства этому научилась.
– Вы говорите «был французом»?
– К сожалению и его и её больше нет. Автокатастрофа…
– Простите, София, мне не стоило задавать этот вопрос.
– Это было давно, да и откуда вам знать, какие вопросы лучше не задавать.
– Хорошо, тогда перейдём к делу. Взгляните на этот текст.
Василий протянул Софии тонкую пачку листов, ксерокопию одного из вариантов «Завещания» Фламеля.
– Латынь?
– Да, но текст довольно специфичный. Скажите, сколько вам потребуется на то, чтобы сделать качественный перевод?
София пробежалась глазами по тексту.
– Вижу, тут алхимия, в целом мне понятно практически всё, но термины требуют большего внимания. Думаю, справлюсь за три-четыре дня.
– А если бы вы могли консультироваться с человеком, сведущим в алхимии?
– Тогда, Василий, тут работы часов на пять-шесть, ну это если только и делать, что переводить. За рабочий день можно справиться. А кто этот человек?
