Я был рад такому решению — просто не был уверен, что смогу пройти еще пару лишних километров. Ноги с непривычки ныли, подошвы ступней горели огнем. Тем не менее я старался не подавать вида и активно помогал устраивать лагерь. К моему удивлению, Антон и его друзья решили расположиться не на удобном песчаном плесе, а в лесу.
— Если заночевать на песке, то песок будет везде — в еде, на зубах, в одежде, — пояснил Калина. — Это во-первых. А во-вторых, на косе нас хорошо видно. Нам же надо соблюдать скрытность.
Что еще меня удивило — это отсутствие палаток.
В моем рюкзаке палатки не было. У остальных, как я понял, тоже — вместо палатки натянули большой тент защитного цвета.
— Сейчас лето, без палаток вполне можно обойтись, — в ответ на мой вопрос сказал Леонид. — Просто нагреби хвои под спальник и спи себе. Все очень просто.
— Если спишь без палатки, есть еще один плюс, — добавил Калина, — ты лучше контролируешь то, что происходит вокруг. Палатка изолирует тебя от мира, создает преграду. Ты можешь заметить кого-то только тогда, когда он уже заглянет в палатку.
— Или выстрелит, — вставил Антон.
— Именно, — подтвердил Калина. — Иногда мы даже тента не натягиваем: просто спим в спальниках, прикрывшись камуфляжной накидкой. Даже если кто-то пройдет совсем рядом, он может тебя не заметить. Сначала, может, так спать непривычно — все ночные звуки здесь, рядом. Но со временем привыкаешь.
Потом был ужин. Еду варили все на том же примусе — правда, обернув его толстой фольгой. Очевидно, это было сделано для того, чтобы скрыть огонь. После ужина мы какое-то время сидели, разговаривали о завтрашнем выходе в зону.
— В какое время туда лучше идти? — поинтересовался я. — Точнее, в какое время вообще ходят в зоны?
— Разведку лучше делать утром, часов до десяти, — ответил Черный. — Утром зона спит, риск нарваться на неприятности весьма небольшой. Но еще можно заметить какие-то следы ночной активности. Днем ходить безопасно и почти бесполезно, хотя раз на раз не приходится — зона всегда может преподнести сюрпризы. Наконец, самое продуктивное время — в сумерках и в первую половину ночи, часов до двух-трех.
— Здесь многое еще зависит от нашего сознания, — пояснил Люминос. — Когда на улице день, солнышко и голубое небо, твое восприятие не оставляет места ничему необычному. Но когда небо затянуто тучами, это уже влияет на тебя, немного меняет твое сознание. Раздвигает границы восприятия. Когда наступают сумерки, это влияет на тебя еще больше — мало ли что может скрываться в сумраке?
— Привидения появляются в полночь? — улыбнулся я.
— Верно, — подтвердил Леонид. — И то же привидение ты скорее встретишь в сумерках или ночью в пустом и мрачном старом замке, нежели днем в детском саду. Так что здесь очень многое, если не все, завязано на сознание. Зона расшатывает сознание, позволяет ему настраиваться на разные диапазоны, а не только на диапазон привычного нам мира. Натренировавшись в зоне, ты потом сможешь вызывать иную реальность в обычной обстановке. Потому что твое сознание стало пластичным, податливым. А сумерки, непривычная обстановка, тучи помогают настроить сознание нужным образом.
— Дон Хуан называл сумерки трещиной между мирами, — добавил Антон. — Это время, когда невозможное становится возможным.
— А кто это? — спросил я. — Дон Хуан?
— Учитель Карлоса Кастанеды, — ответил Антон. — Автора серии книг о магии северо-американских индейцев. При случае почитай, будет очень полезно.
Где-то неподалеку вдруг вспорхнула птица и улетела, громко хлопая крыльями. Я вздрогнул.
— Сумерки… — сказал Черный и усмехнулся.
Спать легли в начале одиннадцатого, при этом Люминос остался дежурить — как мне объяснили, ночью всегда кто-то должен бодрствовать. В час ночи Леонида должен был сменить Калина, смена Черного наступала в четыре утра. Я тоже хотел принять участие в ночном дежурстве, но Люминос похлопал меня по плечу и велел спать.
Спал я этой ночью отвратительно. Лес жил ночной жизнью, все это здорово нервировало. Слышались какие-то шорохи и скрипы, шелестели под порывами ветра кроны деревьев, некоторые звуки вообще не поддавались идентификации. Кое-как задремав, я вскоре проснулся — мне показалось, что рядом в темноте кто-то ходит. Схватился за нож, прислушался. Затем увидел в темноте огонек сигареты — Калина сидел у дерева, положив карабин на колени, и курил.
— Спи… — тихо сказал он, взглянув на меня. — Рано ещё…
Ближе к рассвету я все же забылся тревожным сном. Проснулся от тихого смеха и голосов: расстегнув «молнию» спального мешка, приподнялся, сонно огляделся.
Было довольно прохладно. Калина колдовал у примуса, рядом сидели Черный и Люминос.
— Проснулся? — взглянул на меня Антон. — Вставай, скоро пойдем…
Я поднялся, морщась от боли в ногах. Сделал пару шагов и понял, что просто не могу идти — вчерашний переход давал себя знать. Стараясь ничем не выдавать своего плачевного состояния, нагнулся к рюкзаку, взял зубную пасту и щетку. Потом медленно направился к реке.
Обратный путь дался уже легче — мышцы понемногу разрабатывались, боль уже не была такой сильной. Но я все равно с тихим ужасом думал о том, как пойду в зону. И благодарил Бога за то, что до нее оставались считанные километры.
Когда я вернулся, то увидел «Грааль» — Калина только что вынул его из ящичка. Закрыв контейнер, сталкер аккуратно положил на него артефакт.
Я осторожно коснулся «Грааля», он был все такой же холодный.
— Как из холодильника… — пробормотал я.
— Он всегда холодный, — пояснил Люминос. — Даже в жару. И не нагревается.
— Очень необычная штука, — сказал я, глядя на артефакт.
— Верно, — подтвердил Черный.
— Ну что, попрощаемся с «пепельницей»? — Калина вынул из кармашка рюкзака небольшую плоскую фляжку. Открутив пробку, вылил ее содержимое в артефакт. Потом взял его двумя руками и передал мне: — Глотни. Обычно мы в зоне не пьем, да и вообще спиртным не злоупотребляем. Но сегодня особый день.
— Спасибо… — приняв «Грааль», я несколько секунд смотрел на него, потом медленно поднес к губам, сделал пару глотков.
Горло сразу обожгло. Выдохнув, я торопливо передал артефакт Люминосу.
— Запей… — Черный протянул мне фляжку с водой.
Глотнув воды, я перевел дух.
— И сколько тут градусов? — поинтересовался я.
— Примерно семьдесят, — ответил Калина. — В свое время, выйдя из зоны, мы распили из «Грааля» фляжку на троих — здесь же, на этом месте. Отпраздновали находку артефакта и благополучное возращение. После этого многое в нашей жизни изменилось… — Он принял «Грааль» от Люминоса, сделал несколько глотков. Потом передал его Черному.
Отпив, Черный вновь передал артефакт мне:
— Допивай…
Отказываться я не стал. Влил в себя остатки спирта, вернул «Грааль» Черному. Запил водой.
— С посвящением в сталкеры! — поздравил меня Черный и спрятал «Грааль» в ящичек.
Управившись за полчаса с завтраком, мы пошли в зону. Я считал, что часть вещей будет лучше оставить в лагере. И удивился, когда понял, что мы все берем с собой.
— Снаряжения у нас немного, вес небольшой, — пояснил Калина, положив руку на перекинутый поперек груди карабин. — Поэтому лучше все нести с собой — мало ли куда попадешь?
— То есть? — не понял я. Чувствовал я себя замечательно, боль в ногах почти прошла.
— Представь, что ты перейдешь в другой мир и не сможешь сразу вернуться. Для тебя же лучше, если все снаряжение будет с тобой. Ведь в новом мире придется как-то выживать.
Дальше шли молча. Справа голубела река, было очень тихо. В какой-то момент я обратил внимание на то, что совсем не слышно птиц. Это мне показалось очень странным.
— Почему птицы не поют? — тихо спросил я, обернувшись к идущему позади меня Люминосу.
— Не знаю, — пожал плечами он. — Зона.
— Мы уже в зоне?
— Да.
Мое внимание обострилось. Я с любопытством смотрел по сторонам, пытаясь заметить что-то необычное. Но лес оставался самым обычным лесом — разве что очень безжизненным.
Прошло еще четверть часа, когда двигавшийся первым Антон остановился.
— Пришли… — тихо сказал он.
На мой взгляд, это место ничем не отличалось от окружающего нас леса — все те же деревья, та же трава. Разве что реки не видно, она скрылась из глаз еще минут десять назад.
— Видишь эту ложбинку? — Люминос указал рукой на довольно узкую, заросшую травой и кустами ложбину. — Переход именно здесь.
— Ты серьезно? — я вгляделся в пространство между деревьями.
— Более чем… — Люминос достал брелок с лазером, посветил на одно из находившихся чуть дальше деревьев. На стволе появилось дрожащее красное пятнышко. Спрягав брелок, Леонид поднял сосновую шишку и бросил ее в ложбинку.
