«тролли хотят захватить королевство». Напустить побольше тумана и кровавых подробностей: «они будут насаживать младенцев на пики», «жрать человечину», ну и прочее. Врунов видно сразу. Тогда мы угощаем их доброй порцией розг и выпроваживаем прочь. Но случается, что в их словах содержится зерно истины, и тогда Медея начинает носиться с кристаллами, пускает в ход карты. Можно до бесконечности пытаться угадывать картинки. Некоторые маги считают, что у предсказателя открывается видение перед лицом смертельной опасности или под действием страха.
Он сделал шаг к стулу, на котором я сидела. Мне хотелось провалиться сквозь пол или броситься отсюда прочь, но я продолжала вжиматься в спинку стула.
– Но это не мой метод… Ты не будешь против, если я тебя немного подтолкну.
Не переставая говорить, Захария вытянул вперед руку, с пальцев потянулись белые светящиеся нити.
Стены пошли волнами, под моими ногами вспыхнули линии, складывающиеся в колдовской узор.
* * *
– Мой сын! Мой возлюбленный сын!
Она целовала посиневшие губы покойника, гладила ледяные руки, сложенные на груди.
– Мой король, мой сын.
Ее глаза были сухие и воспаленные, лицо бледное и изможденное. Темные косы обвивали голову, как корона.
– Почему? Почему это случилось? Сначала муж, а теперь сын. И я бы могла смириться, если бы он погиб в бою, но так…
Рыцари в траурно-черных доспехах несли последнюю службу у изголовья.
Мерно потрескивали фитили свечей, и дымок благовоний размывал очертания комнаты.
Королева закричала страшным звериным криком. В нем была такая боль, такая скорбь, что она ощутимой волной прокатилась по комнате, пробирая холодом до самых костей.
– А где были они, почему не защищали своего короля? Почему не уберегли? Жалкие, никчемные… Они любят пировать, любят развлекаться, что ж…
Королева обратила искаженное гневом лицо к неподвижным рыцарям:
– Идемте, – властно приказала она. – Я хочу, чтобы вы помянули своего господина.
Никто из собравшихся не посмел перечить, лишь Галард тихо сказал:
– Простите, моя госпожа, но разве мы можем оставить тут короля. Лежать одного…
– Вас это не смущало, когда вы пьянствовали в Тролльем замке. Вы оставили его одного.
Галард запнулся, опустил голову. Рыжие брови сошлись к переносице.
Королева стремительно вышла, ее длинный шлейф скользил по полу, точно змея, с таким же шорохом.
Рыцари потянулись следом, бросая скорбные взгляды на своего мертвого повелителя.
В зале стояли длинные столы, королева села на трон и хлопнула в ладоши.
И немедленно пажи внесли тяжелые серебряные блюда, на которых громоздились два огромных пирога.
Пажи изо всех сил старались смотреть прямо.
Среди рыцарей кто-то не смог сдержать вскрик, другие же вздохнули и задержали дыхание. В пироги были запечены головы рыцаренка Ланса и Думстанга.
– Пируйте! – холодно приказала королева. – Угощение подано!
У пажей, держащих страшные пироги, дрожали колени и руки.
– Что же вы стоите? – голос ее величества был тих, но звучал оглушительно в наступившей тишине.
Роберт, который бесстрашно сражался плечом к плечу с королем, который видел много смертей как людских, так и тролльих, пошатнулся, и если бы стоящий рядом сэр Седрик его не поддержал, то рухнул бы в обморок.
– Вы не достойны называться рыцарями рукава и находиться рядом с моим сыном. Я лишаю вас всех милостей и привилегий, – сказала королева. – Все ваше имущество перейдет в казну. Все вы отправитесь на границы простыми мечниками. Только смертью в бою можно искупить позор, которым вы покрыли свои имена. А пироги возьмите с собой в дорогу.
Пажи с явным облегчением передали блюда рыцарям и чинно удалились, следуя придворному этикету.
Рыцари в молчании покинули зал, неся свою страшную ношу.
– Где верховный маг! Где Бальтазар Тосса? – спросила королева.
– Он здесь, ваше величество. Ожидает.
Бальтазар Тосса вошел в зал и поклонился королеве. Его пурпурная мантия развевалась, шею оттягивал тяжелый драгоценный медальон.
– Мы незаслуженно пренебрегали магией, – начала королева…
Глава 6
Я лежала на полу, Захария склонился надо мной.
– Что случилось? – спросила я.
И удивилась, как слабо звучал мой голос.
Он помог мне сесть. В голове заворочалась тупая боль.
– Как ты себя чувствуешь, Мальта?
– Я… Голова. Очень болит.
Неясный отблеск неприятных, пугающих воспоминаний. Не знаю почему, я потерла шею. Мне захотелось удостовериться, что моя голова все еще на плечах.
– Мне нужно кое-что проверить, – сказал Захария, поднимаясь на ноги.
Его тон напугал меня. Видимо, произошло что-то совсем нехорошее.
– Я сделала что-то плохое?
Захария усмехнулся.
– Скажем так, нужно подумать, что с тобой делать. Да… не ожидал.
– Чего вы не ожидали?
– Признаться, я в некотором замешательстве от неординарности твоего дарования.
Захария взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.
– Я очень доволен.
– Что я сказала? – боль в висках напоминала вспышки зарницы. – Я не помню…
– Немного, но это было весьма неожиданно и интересно.
Он помог мне подняться, и я едва не упала, стены комнаты закружились перед глазами. Захария поддержал.
Мы спустились по крутой лестнице, маг быстро переговорил с Медеей, после чего спешно куда-то ушел.
– Что ж, – сказала она и уголки губ дернулись, – ты все-таки маг. Поздравляю. А теперь начнем твое преображение.
– К-какое преображение?
Она привела меня в холодную комнату, стены которой были отделаны белыми плитками. Там в ряд стояли глубокие бадьи. Медея повернула кран, и в одну из бадей хлынула вода.
– Ну-ка…
Она обошла меня по кругу.
– Посмотрим, посмотрим.
Я не успела опомниться, а у нее в руках уже оказались ножницы, которыми она лихо отхватила мне косу.
– Ни к чему эти излишества.
Мой вскрик отразился от стен.
– Что вы… – слезы вскипели и покатились по щекам.
– Нечего причитать и вопить. Эта пакля только бы мешала. У тебя не будет времени рассиживаться целыми днями перед окном и чесать волосы.
Я смотрела на свою косу в ее руке. Голова враз сделалась легкой. Я провела рукой по волосам. Пряди рассыпались едва достигая плеч.
– Нечего на меня пялиться. Вы все так держитесь за свои прически, некогда мне тебя уговаривать. А теперь, когда основное дело сделано, дай мне подровнять.
– Нет! Не трогайте меня!
Медея не стала уговаривать, лишь пожала плечами.
– Как знаешь. Раздевайся и мойся. Маги придерживаются строгих правил в личной гигиене. Привыкай.
Она подошла к шкафчику и извлекла грубое полотенце и кусочек остро пахнущего мыла.
– Не стой столбом! – прикрикнула она на меня. – Или я сейчас позову помощниц. Думаешь, ты первая такая особенная?
Нет, такого унижения я не выдержу. Дрожащими руками я принялась развязывать шнуровку корсажа.
– Вот и славно, – сказала Медея, чуть смягчившись.
И когда я залезла в бадью,
