Рок что-то фыркнул негромко. Кажется, это должно было означать согласие. А может быть, и нет, — никто и понять толком не успел.
На несколько мгновений все вокруг затихли в ожидании продолжения, приходя в себя и приводя в порядок одежду. Этими мгновениями орк и воспользовался. Внезапно он вскочил на ноги, что-то выкрикнул на своём языке, и прыгнул за борт. Как был — связанный, с толстой цепью на ногах!
В него сразу из двух стволов выпалил Вилли, чья реакция оказалась самой быстрой. Строри же, едва не попав под пули сородича, бросился следом за орком, в воду. Но это, конечно, уже зря. Цепи на орке были тяжёлые, и никто ещё не выплывал в железных оковах из мутных и быстрых вод Великой. Даже Ворчуна пришлось вылавливать не меньше пяти минут.
На прам он забрался мокрый, наглотавшийся воды и водорослей, злой как шатучий тролль. Остатка его гномьей гордости как раз хватило на то, чтобы кулем осесть на палубе у фальшборта и излить всё, что наглоталось в воде не на палубу, а за борт.
— Ушёл! — прорычал он, отдышавшись. — Чёрт побери, ушёл!!!
— Сдох, — поправил его милсдарь Джерард. Как оказалось — напрасно.
— Ты!… — заорал Ворчун, вставая на ноги так крепко, как будто это не он только что тут валялся пластом, изображая водомёт. — Ты-то какого дьявола стоял?! Карабин в руках держал… стрелок инев! Да ты только в жопу старого тролля попадёшь, да и то в упор!! Ты понимаешь, что он от нас ушёл?! Ушёл, сволочь такая!!!
Ворчун совсем разошёлся. Причем разошелся вовсе несправедливо — никто, кроме Вилли, не успел отреагировать на последнюю выходку орка. Обвинять же нанимателя в том, что тот не сделал твою работу, и вовсе было не след. Пришлось Яну подойти и проделать свой фокус по успокоению особо буйных членов команды, который он не так давно успешно практиковал на Черном Роке.
Ворчун поначалу встрепенулся было, потом махнул рукой безнадежно, и потопал в блокгауз.
— Уходим, — ещё раз окинув взглядом реку, велел Ян.
8.Измождённый порубежник почти сразу провалился в забытье. И ещё не пришёл в себя, несмотря на все старания Накаты и Ворчуна. Вилли Ян отрядил править прамом. Сам же устроился на носу — меч необходимо было очистить от ядовитой орочьей крови. Негоже доброму оружию оставаться грязным!
Он аккуратно разложил перед собой тряпочки разной мягкости, суконку и вощанку. Чуть поодаль встали полдюжины баночек с разными маслами и мазями. Но первым делом, меч надо было омыть. Только не обычной забортной водой, а особой, с добавлениями разных компонентов. Лишь когда последняя капля крови сольётся с волнистого лезвия, можно будет взяться за чистку.
Надо сказать, меч у Яна был особенный. Изумительный меч, способный разрубить железный прут, кость или даже прорубить шкуру тролля. Ко всему, при немалых размерах был настолько лёгок, что Ян легко мог орудовать им одной рукой. Название металла, из которого фламберг был сделан, так и осталось тайной даже для человека, продавшего его трапперу. Впрочем, стоил меч недорого. Продавал его торговец с явной охотой, будто бы избавляясь от нелюбимой вещицы.
Яну он пришёлся по сердцу, и не раз выручал его в бою. Необычный меч, такого больше ни у кого не было. Впрочем, причины этому были скорее практические — не слишком-то удобно драться длинным оружием среди веток и лиан.
— Хороший меч, — сказал, подойдя, милсдарь Джерард. — Хороший, но не для траппера. Ты уж не обижайся за прямоту, милсдарь Ян. Сколько ты за него хочешь?
— А сколько бы ты дал? — с кривой усмешкой спросил Ян.
— Тысяч пять… Нет, даже семь! Да, семь тысяч золотом я бы за него заплатил. Конечно, не здесь. Здесь тебе деньги ни к чему.
Деньги были настоящие, серьезные. На них можно было снарядить прам в поход, и ещё осталось бы всему прайду на год безбедной жизни. Или еще один прам купить — не такой, правда, как «Звездный гонец» — поменьше.
— Спасибо! Я понимаю, насколько щедро это предложение… — произнёс Ян, стараясь, чтобы отказ не прозвучал излишне резко и холодно. — Извини, но этот меч не продаётся!
- Жаль, — сказал Джерард, — Будь моя воля, я бы тоже не посмел продавать такой меч. Но, если передумаешь всё же, в любое время — я к твоим услугам. Цена останется прежней — семь тысяч.
— Я-то не передумаю, — возразил Ян. — А ты?
— Я тоже, — Джерард сверкнул взглядом — И не стану даже это обсуждать… Да, и насчет сегодняшнего… происшествия. Это была не охота. И мы не можем определенно утверждать, что убили по десятку орков. Так что…
— Так что мы идём дальше, — кивнул Ян понятливо и вернулся к своему занятию.
Надежда на скорое завершение похода, если она еще и оставалась, умерла сразу. Стоило завести разговор — всего лишь разговор! — о возвращении, как оба пассажира встали на дыбы. Они утверждали, что бой не может считаться за охоту и твердо на том стояли…
Ян переглянулся с Ворчуном, покосился на Накату и… согласился. В конце концов, боезапас не был израсходован даже на четверть, прам не был повреждён, а раненным мог считаться разве что взятый на борт порубежник. Да и тот, по утверждению Накаты, уже через несколько дней будет свеж, как огурчик.
— Хорошо, мы идем дальше, — озвучил Ян общее мнение. И, вроде бы, не о чем было жалеть, но пожалел.
Впрочем, тут уж ничего не изменишь. Каждый знает — последнее дело разворачивать прам, вышедший на охоту, не взяв добычи. А с тех пор, как Ян и Наката выбрали себе цель, — небольшую орочью деревушку в двадцати милях ниже по течению, — прам несомненно считался «вышедшим на охоту». Так что разговор Яна и Джерарда уже ничего не решал.
Но, как оказалось, он вообще был лишь прелюдией.
Присев рядом с Яном, пассажир задумчиво крутанул в руке необычного вида трёхствольный пистоль. Тот был тяжёл и громоздок и по виду напоминал карабин без приклада. Совершенно непонятно было, как Джерарду удалось проделать с ним столь сложный фокус.
— Я хотел бы уточнить, — тихо сказал Джерард, положив пистоль на палубу. — Уточнить кое-что…
— Уточняй, — разрешил Ян, чувствуя, как сердце начинает биться с удвоенной силой. Наверное, в глубине души он что-то подобное предвидел…
Да нет, нихрена он не предвидел! Это сейчас он пытается что-то себе внушить, доказать, чтобы не было стыдно за собственную дурость.
— О, всё просто, крайне просто, — заторопился собеседник, чуя нарастающую враждебность Яна. — В сорока милях вниз по течению находится некое место, куда нам обязательно надо попасть. Там… Там нам надо забрать одну вещь… Сундук. Всего лишь небольшой сундук. Если получится, клянусь, мы оба озолотимся.
— Оба? — удивился Ян. — А как же твой товарищ? А мои люди?
— Ну…, да… Я их тоже имел в виду, — заверил Джерард, слегка запнувшись, — Конечно, и они тоже!
И медленно, тщательно подбирая слова, а заодно и наблюдая за его реакцией, стал рассказывать…
Первым делом, ничего не скрыв, — и этой странной оговорки тоже, — Ян всё рассказал Накате. Не Ворчуну, который тут же схватился бы за топор. И не Вилли. Накате — самому хладнокровному человеку в прайде, да и вообще среди тех, кого Ян узнал за свою жизнь.
И Наката не подвёл. Поведя плечом этак легко и равнодушно, он поинтересовался едва ли не сквозь зубы:
— И что?
Ян даже растерялся.
— Ну…, - промямлил он, — А ежели этот Джерард измену задумал?
— С орками он точно не сговорится, — хмыкнул Наката. — А сам он, пусть даже на пару со вторым пассажиром, нам не страшен. Да что такого он может нам сделать, чем грозить?!
Тут он был катастрофически прав. Пятеро умелых трапперов, — если за траппера считать и «малыша» Чёрного Рока, — не особо напрягаясь, всегда разделают под орех двоих горожан. Более того — пассажиров! Разумеется, если те не какие-нибудь особо крутые и умелые бойцы. Но такого уровня не показали ни Джерард, ни Александер. Тем более Александер!
— Ладно, допустим… — проворчал Ян, присев на самый краешек фальшборта. — Пусть персонально они нам не страшны. Но что, если мы ввязываемся в новое, ещё более опасное дело? Помнишь, чем все кончилось неделю назад?
— Меньше, — откликнулся ниппонец, — Намного меньше. Знаешь, я этого никогда не забуду. Нет, какими надо быть идиотами, чтобы из-за твоей дурацкой прихоти лезть в то болото. Кстати, можешь поглядеть на него. Часа через четыре будем мимо проходить.
Яна передёрнуло. Ему и самому уже не казалось столь разумной та мысль — украсть у орков цветок симарийского болотного лотоса. Пусть тот был безумно красив, безумно дорог, безумно нравился Оксане…
Ну, и что из этого вышло?
Цветок, издавая омерзительный запах, переломанный, полетел за окно. Они же поставили на уши всех обитателей побережья Великой. Ещё неизвестно, не из-за их ли, признаем честно — дурацкой, выходки орки взбеленились. Хотя это, конечно, вряд ли.
