Несмотря на чудовищные моменты, главное – мой сын родился полностью здоровым.
– Настоящий богатырь! Поздравляю, Ромина, – слышу голос Анны Георгиевны, проникающий через затуманенное сознание. – Какой красавчик. Правда, Александр Михайлович?
Ответа мужа не получается расслышать. Я все еще отхожу от наркоза. На веки давит свинцовая тяжесть, не могу пошевелиться. Как возможно чувствовать одновременно ослепляющую радость и бесконечную пустоту?
Оказывается, возможно. Это именно это происходит со мной.
Выписали нас через две недели. Артур с каждым днем становился все более красивым ребенком, с прекрасным аппетитом. Смотрела на сына и не верила, что это наяву. Я так ждала его!
Как раз вернулись мама с Маратом, в день моей выписки. Утонула в родных объятиях, дрожа от переполняющих чувств.
– Что у тебя происходит с мужем, Ромина? – мама не стала ходить вокруг да около, спросила сразу.
Она проницательна, заметила, что избегаю даже смотреть на Оболенского. Муж со дня родов держался отстраненно. Несколько раз просил меня о разговоре, но я не могла. Сразу начинала нервничать, а я и так боюсь, что молоко пропадет. Алекс не настаивал, и я была благодарна за это. Анна Георгиевна строго велела отложить все неприятные выяснения отношений на как можно более поздний срок. Она стала невольной свидетельницей нашей драмы, заметно было, что ей это совсем не по душе. Спасибо, что не пыталась давать советы, кроме как полезные и важные для ребенка.
– Ты же хочешь грудью кормить? Вот и держи себя в руках. Мало ли что там муж накуролесил. Сейчас для тебя главное сын, правильно?
Это стало для меня мантрой, которую повторяла снова и снова. Так что ответила маме отстраненно:
– Все нормально, давай сейчас не будем об этом.
– Ты меня пугаешь, дочка. Что случилось?
– Врач мне не разрешает нервничать. Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом. Лучше расскажи, как съездили. Какие новости и Марата. Такое ощущение, что мы не созванивались вечность! Я так соскучилась. Как я рада, что вы вернулись.
– Я тоже, рада, дочка. На сердце было неспокойно, как чувствовала. Нам все равно придется об этом поговорить, Ромина. Только не глупи, ладно? Не думай о плохом. Алекс тебя очень любит. Как он смотрит на сына! Он счастлив. Все остальное – мелочи, понимаешь?
– Прошу тебя…
– Ладно, детка, – вздыхает и переключается на рассказ про Марата. Увы, эта тема тоже не обходится без упоминания Оболенского. – Ты же понимаешь, что твой брат был бы в катастрофическом положении, если бы не Алекс. Он так помогает нам! Обследования, операции стоят немыслимых денег. Даже подсчитать страшно. Главное – у нас пошла положительная динамика, Марат хорошо отвечает на лечение. Ты должна уяснить, Ромина, что без Алекса у твоего брата не будет шансов! Никаких! Поэтому, будь разумной и мудрой, доченька. Разве о многом прошу тебя?
Что на это я могла ответить? Только сцепить зубы и продолжать терпеть. Забота Оболенского, его внимательность, лишь распаляли мою обиду. Желание уколоть его в ответ, отомстить. Как же сложно все держать внутри!
– Я так рада тебя видеть, – обнимаю Олю.
Несколько раз она навещала меня, еще в больнице. Очень поддержала, я была в полностью разобранном состоянии. Боль, страхи за малыша, чувство бесконечного одиночества. Кто бы мог подумать, что практически посторонний человек так быстро станет мне близким.
– Я тоже! Ну, где наш красавчик? Не терпится посмотреть.
– Артур спит, давай пока попьем чайку? – слабо улыбаюсь. – Нам накрыли в зимнем саду.
– С удовольствием, я только со смены.
– Голодная? Скажу, чтобы Мария принесла что-то посущественнее тостов.
– Да ну, мне хватит! Не смущай, пожалуйста. Рассказывай лучше, как ты?
– Потихонечку. Главное, с Артуром все хорошо. Остальное неважно.
– Ты не должна забывать о себе, Ромина. Все еще собираешься сбежать от мужа?
– Все очень сложно…
– Да, я понимаю. Прости меня, пожалуйста, за этот вопрос, – разу тушуется Оля. – Тебе наверняка сейчас не до этого.
– Даже не представляешь, насколько все сложно, – улыбаюсь грустной улыбкой. – Чувствую себя мошкой в липкой паутине. Я даже консультировалась с подругой-юристом. После разговора с ней все стало еще запутаннее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Мне так жаль, – грустно вздыхает Оля. – Через месяц я уезжаю. Познакомилась с парнем, у нас очень жаркий роман, – признается смущенно. – Он родом с юга, так что, наверное, попробую там обосноваться. Всегда мечтала жить на море. Виктор из маленького городка, не курортного, местные там в основном живут рыбалкой. Романтика, не правда ли? Врачи в любом случае там нужны, не пропаду. Хотя-бы попробую.
– Я очень за тебя рада.
– Мне так не хочется бросать тебя.
– Ну что ты. Спасибо большое. Я не одна, есть родители.
– Которые тебя совсем не понимают!
– Я все равно их очень люблю.
– Знаешь, я ведь хотела предложить и тебе с нами уехать. У Виктора там свой бизнес, дом большой. Ты могла бы спрятаться от мужа.
– Пока я не готова на такой решительный шаг, но все равно, огромное спасибо за предложение. Я это очень ценю.
– Я в любом случае оставлю адрес, телефон позже скину, там ведь придется купить новую сим-карту, скорее всего. Сразу дам знать. Звони, пиши, не забывай.
– Получается, у нас прощальная встреча? – мне становится грустно.
Стараюсь отогнать это чувство. Просыпается Артур, мы возимся с малышом, переодеваем его. Оля показывает, как их учили на практике делать грудничкам массаж. Потом кормление. Артур спокойный, улыбчивый малыш. Хорошо кушает и совсем не доставляет хлопот, хотя муж уже нашел нянечку. Пока я отослала ее в оплачиваемый отпуск. Мне совершенно не нужна помощница, сама все успеваю. К сыну отношусь очень ревниво, даже когда моя собственная мать берет его на руки, хочется поскорее забрать. У нас очень крепкая связь.
Еще сложнее знать, что каждое утро и каждый вечер к сыну приходит Оболенский. Я в эти минуты неизменно выхожу из комнаты. Не хочу видеть их вместе, мне больно!
Про Анису ничего не слышно. Я не знаю, последовало ли наказание, ведь Алекс наверняка ее видел и возможно даже слышал грязные слова любовницы, после которых у меня начались схватки. Слава богу, что все закончилось без последствий…
– Он просто совершенство. Такой милаха, наверняка станет красивым парнем, разбивающим женские сердца.
– Он будет честным и верным, – говорю убежденно.
Не похожим на своего предателя-отца.
Провожаю Олю, крепко обнимаемся на прощание. Вскоре с работы приезжает хозяин дома, я скрываюсь с сыном в своей комнате.
Глава 15
Спустя неделю мне предстоит пережить визит свекрови. В больницу она приезжала лишь один раз, взглянула на внука и улетела в Париж. Так уж повелось, Варвара Степановна живет собственной жизнью, и никогда не меняет своих планов. Теперь вот вернулась и желает навестить внука. Об этом мне сообщает Оболенский за завтраком.
– Ты, надеюсь, не против?
– С каких пор тебя интересует мое мнение? – отвечаю холодно.
Муж хмурится. Он конечно сильно поменял свое поведение. Полностью во всем мне потакает, старается избегать острых углов. Для властного мужчины, это, должно быть, непросто. Впрочем, мне плевать. Мы не выясняем отношения ради сына, но оба понимаем, что все это не продлится долго. Мы стали чужими. Я не приму его после любовницы. Это не принципиальность для меня, а вопрос выживания. Я просто не смогу, это слишком, слишком больно. Я так любила этого мужчину, отдавала всю себя. Он жестоко растоптал мои чувства.
***
– Я думала мы обговорили все заранее. Решили, что назовем первенца Богданом, – поджимает тонкие губы свекровь.
– Я оставил за Роминой выбор имени. Она так решила, – спокойно объясняет матери Оболенский.
– С каких пор все решает твоя жена?
– Хватит, мама.
Раньше Оболенский редко спорил с ней. Скорее наоборот, уступал этой авторитарной женщине. Я – вообще всегда. Потому что боялась ее, чувствовала себя бесправной в этой богатой и властной семье. Как могла не замечать эту несправедливость? Сейчас самой себе поражаюсь. Материнство изменило меня. Теперь довольствоваться ролью наложницы точно не смогу.
